Жестокая сказка - Александр Сапегин

К их приезду из школьного общежития в гостиницу в комнате был наведен идеальный порядок. Горничные отработали золото на двести процентов. Полы были вымыты и тщательно натерты воском, убрана пыль, форма выстирана, высушена, выглажена и помещена в шкаф. От бутылок и запаха вина не осталось и следа. Громадный букет цветов в малахитовой вазе наполнял помещение ароматом лугов. Девушки умудрились сменить постель под спящим Риго. Не был забыт и наказ о втором комплекте, хотя после работы горничных терялся некоторый его смысл, но, Тимур усмехнулся, судя по настрою Риго, оно ему пригодится, — как бы не порвали старое в порыве страсти…

— Миленько, — высказалась Марика, чинно вплывая в комнату и благодарно кивая Тимуру, придержавшему дверь.

— Да, неплохо, — подтвердил он.

— Какие будут задания?

— Задание одно: поставить человека, впавшего в черную депрессию, на ноги.

— Ой, а что это с ним? — Палец девушки ткнул в черные разводы на лице спящего.

— Следы от настойки.

— Понятно. — Хотя ничего ей понятно не было.

— Раз понятно, то давай будить нашего героя.

Общими усилиями Риго был разбужен, раздет догола и впихнут в душевую. Перед этим он пытался кричать, качал права, но, натолкнувшись на суровый взгляд подруги, умолк, потом разогнул в локте правую руку и застыл на некоторое время. Мозги «пенсионера» отказывались принимать чудесное выздоровление без достоверного объяснения.

— Драконья кровь, — ответил Тимур на требовательный взгляд друга.

— Откуда?

— Это долгая история.

— Я никуда не тороплюсь.

— Отмойся сначала. Марика, не поможешь? А то, э-э-э… — замялся Тимур. Девушка стрельнула глазками в Риго, кокетливо улыбнулась и согласно кивнула. Объяснять ей ничего не пришлось, обостренным женским чутьем или интуицией она понимала ситуацию. «Больной» залился краской до самых кончиков ушей, ставших ярко-пунцовыми. Но-но, можно подумать, что никто не знал о тайных визитах в женское общежитие и ловких проникновениях в открытое окно второго этажа, по забывчивости не закрытое Марикой. Нет, похоже, здесь что-то другое: Риго было стыдно за себя, за то, что он забыл друзей и предпочел топить горе в вине, за то, что он сорвался. Такое не подобает мужчине и воину. — Идите уже.

— Ты обещал рассказать, — донеслось из душевой. — Не вздумай увильнуть!

— Не вздумаю, — ответил Тимур, падая в объятия черного кожаного кресла.

Под мерный шум воды, доносившийся из-за двери душевой, Тимур чуть не уснул, ему не мешали ни хихиканье, ни громкие возгласы моющихся. Наконец плеск воды прекратился, дверь душевой распахнулась, выпустив наружу запахнувшихся в халаты голубков.

— Рассказывай, — совершенно не обращая внимания на расставленные на столе разносолы, сказал Риго, садясь на кровать. Рядом с ним примостилась Марика. Всего одно слово, пренебрежительный взгляд на еду, и сразу верится в возвращение прежнего зубоскала, для которого на первом месте была информация, а не набитый желудок. — Про штурм арсенала я знаю, в госпитале было несколько ребят из нашего крыла, прости меня, Тим, за мои слова. Лучше скажи, куда тебя выкинул портал и где такие места, в которых можно разжиться драконьей кровью? И назови того добряка, который ею делится…

— Добрячка, ее зовут Ланирра.

— Интересное имя, — сказала Марика, — ты познакомился с девушкой?

Тимуру больших усилий стоило сохранить невозмутимость, впрочем, Лани бы одобрила сравнение.

— С девушкой я тоже познакомился, чуть позже, а Ланирра — красная дракона, довелось нам посидеть в соседних клетках хельратской тюрьмы. Спасибо Керру, выручил.

— Что-о? — одновременно в два голоса спросили слушатели. Глаза Марики округлились, шрамы на лице Риго налились красным, он наклонился вперед, упер локти в колени и, не мигая, уставился на Тимура.

— Рассказывай, — хриплым от волнения, но между тем каким-то твердым, не терпящим возражений голосом сказал Риго.

— Да-а-а, — протянул Риго, — весело ты провел время, ничего не скажешь. — Марика тактично промолчала. — Что-то ты о девушке, с которой познакомился, ничего не говоришь?

Тимур встал с кресла, одернул китель и прошелся по комнате:

— Девушка через пару седмиц приедет на учебу, тогда и познакомлю.

— Ух ты, какие тайны, — рассмеялся Риго. — Заинтриговал! Симпатичная?

— Симпатичная, — умудрившись не покраснеть, спокойно ответил Тимур. В рассказе ни слова не прозвучало о Фриде и не было ни одного упоминания о Любаэль. — Пойду устраиваться, ночь скоро, а я еще не заселился в номер. — Тимур остановился у двери: — Учти, завтра тебе необходимо быть бодрым, как утренняя роса.

— Зачем? — вместо Риго спросила Марика.

— Риго, ты хочешь восстановиться на службе? — Тот кивнул. — С утра пойдем к коменданту! — закончил Тимур и выскользнул за дверь.

— Я не пойду к коменданту. — Шрамы на шее Риго налились кровью и вздулись, как вены на пережатой жгутом руке. Что-то мелькнуло в глазах друга такое, отчего по спине Тимура пробежала толпа мурашек. И тут же пришло понимание решения теперь уже бывшего наездника.

— Хорошо, — стараясь не показать подступившую горечь, выдавил из себя Тимур и прошел к окну.

— Тимур…

— Не надо, — жест рукой остановил ненужные слова, — я понимаю тебя.

— Ты всегда был самым понятливым, Молчун.

Риго встал рядом с товарищем и положил ладонь на его плечо. В полной тишине они смотрели на город, укутанный в шаль утреннего тумана: белую — у Орти и розовую, окрашенную восходящим светилом, — у крыш домов Подола. Пройдет немного времени, разгорающийся день порвет молочное покрывало на мелкие лохмотья и заставит туман испариться, но сейчас город ловил последние, самые сладкие мгновения сна и кутался в белую пелену. В открытое окно донесся стук каблучков по мостовой. Из парадного входа гостиницы выскользнула Марика и села в ожидающую клиентов пролетку. Заспанный кучер, прикрыв левой рукой раскрытый в зевке рот, склонился к девушке, выслушал адрес, кивнул и подобрал вожжи. Через несколько мгновений туман поглотил экипаж со спешащей на занятия девушкой.

— Я… я не знаю, как сказать… — наконец прервал затянувшееся молчание Риго.

— Ты боишься! — Ответом были яростный взгляд и отчаяние, плескавшееся в глубине глаз Риго. — Чего?

Судорожно сжав ладони в кулаки, Риго отвернулся от друга. Молчун прав, он боится возвращения боли, не хочет быть беспомощным перед обстоятельствами и вновь остаться с ними один на один. Что он сделал в своей жизни? Что останется после него? Война показала свое настоящее лицо и зубастый оскал. Под черной вуалью смерти нет места приключениям и показному геройству. Победы достаются через боль и страдания, потерять себя там гораздо проще, чем где-либо. На войне нет места для детских игр. Недавно он чуть не остался под стенами вражеской цитадели в виде хладной головешки. Кровь драконы излечила раны — жаль, что она не лечит душу. Одно настоящее сражение перекроило его на новый лад. Что бы кто ни думал, он вернется в армию, но придет в крыло не сопливым мальчишкой, а полноценным боевым магом, способным защититься от вражеских проклятий и защитить от них других. Имперцы сильно задолжали ему. Страшно умереть, не оставив после себя совсем ничего. Сегодня он принял решение, оно далось тяжело, разрывая душу надвое, но путь был определен. Возможно, Тимуру оно покажется подлым, но быть армейским григом и разменной монетой баталий не хотелось. Было бы неосмотрительно упустить второй шанс, подаренный самим Молчуном, Керром и безвестной драконой.