Опричник. Том 2 (СИ) - Демченко Антон Витальевич

— Так, хорошо! — убедившись, что связь с эфирным телом Инги установилась без проблем, и сестрёнка Рогова прочувствовала через неё окружающий нас Эфир, я выдохнул. — А теперь, будь любезна, мысленно изобрази какой-нибудь простенький и безобидный, слышишь? Безобидный рунескрипт. Так, словно ты его готовишь для активации.

— Г-готово, — с напряжением в голосе, сообщила Инга.

— Ага, чувствую, — ответил я. — Замечательно. А теперь, потянись к той «щекотке» и… заставь её перетечь в свой рунескрипт.

Миг, и на столе перед Ингой забил небольшой фонтанчик. Получилось.

— Получилось? Это я сделала?! — неверяще выдохнула девочка, во все глаза рассматривая поднимающееся над столешницей водяное облачко, в котором вдруг засияла небольшая радуга. Символичненько.

— Ты, ты, — довольно улыбнулся я, аккуратно расплетая нашу с Ингой эфирную связь. Фонтанчик брызнул веером капель и пропал, оставив на столе лишь небольшую лужицу холодной воды, отчего засиявшая было на лице девочки улыбка медленно погасла. — Эй, мелкая, не вешай нос! Это только первый шаг. Поверь, теперь я точно знаю, что и как нужно сделать, чтобы ты обрела возможность оперировать Эфиром самостоятельно и без стихийных костылей. Слышишь? Мы ещё сделаем из тебя полноценного мастера Эфира, а может быть и гранда… если будешь стараться, конечно.

— Спасибо, Кирилл! — Инга стёрла выступившие слёзы и ярко, солнечно улыбнувшись, вдруг сорвалась с места, чтобы тут же повиснуть на моей шее. Миг, и с другой стороны на мне повисла её подруга. Визги, писки, смех…

— Нет, ну это наглость! — раздавшийся от дверей голос Ольги был полон веселья. — На минуту мужа нельзя оставить, тут же всякие увести норовят!

— Значит, говоришь, выглядит, будто натуральный слепец, да? — задумчиво протянул государь, крутя в руке уже опустевший бокал. — Но реально, никаких проблем со зрением у него нет…

— Именно так, Ваше Величество, — коротко кивнул Бестужев, стоя навытяжку посреди Малого кабинета. Роман Васильевич поставил бокал на столешницу, привычным жестом оправил белоснежный китель и, сделав шаг в сторону, замер, глядя в окно, за которым уже сгущалась вечерняя темнота.

— Хм, а может, оно и к лучшему? — тихо произнёс он и, резко обернувшись, смерил собеседника пристальным взглядом. — Вот что, Валентин Эдуардович, давайте-ка поступим следующим образом… пустим-ка мы в свете слушок о том, что ваш зять ослеп во время охоты на эфирных тварей, заполонивших его вотчину. Ну, вот так неудачно сложилось противостояние молодого неопытного гранда и порождений аномалий. А в доказательство, пусть он мелькнёт где-нибудь… нет, не на приёме или пиру, это будет слишком явно. Где-нибудь в общественном месте, где его могут заметить наши светские шакалы. Кирилл же собирается покинуть столицу, да? Во-от, и это подведём. Дескать, решил удалиться от общества… да хоть в ту же вотчину, чтобы в спокойствии и уединении пережить свалившееся на него несчастье. За месяцок, как раз, и слухи разойдутся, и тема перестанет быть горячей. А там… Да, полагаю, по распространению этой информации, можно будет дать отмашку и нашим зарубежным… соратникам.

— Значит, начинаем? — посмурнел Бестужев.

— Начинаем, Валентин Эдуардович, — кивнул государь. — Начинаем… Вы не рады?

— Почему же, — пожал плечами тот. — Дело важное и нужное, его необходимо довести до конца. Но использовать Кирилла втёмную, да ещё в качестве живца… не стоит оно того, государь.

— Нет-нет-нет, милейший Валентин Эдуардович! — резко махнул рукой хозяин кабинета. — Никаких игр втёмную! Наследник уже наломал дров, полагая, что может крутить этим юношей, как ему вздумается. И в результате лишился доверия своего вассала! Я такой ошибки не допущу. К тому же, боярину Николаеву-Скуратову отведена в нашем плане большая и важная роль. Мало того, роль опасная! Такая, что незнание деталей операции её исполнителем может привести к совершеннейшему провалу! Посему, я считаю жизненно необходимым довести до Кирилла Николаевича всю информацию по нашему плану. Заранее! И здесь я полагаюсь на вас.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — посветлел Бестужев, искренне переживавший за зятя, и откровенно опасавшийся того, что государь может повторить ошибку, не так давно совершённую его сыном. И теперь, Валентин Эдуардович был откровенно рад, что его опасения оказались несостоятельны.

Опасность же, о которой говорил государь… так жить вообще опасно! И уж не боярам-воинам, служилым людям жаловаться на неё. А Кирилл настоящий воин. Он выживет.