Созвездие Ворона - Дмитрий Вересов

Васкес разглядел лицо мужчины и замер. Это лицо ему было знакомо почти так же хорошо, как собственное. И еще он заметил, что левая рука мужчина перебинтована.

— Вам нехорошо? — осведомился хозяин. — Тут у нас многим приезжим бывает нехорошо. Обвыкнетесь, если задержитесь…

— Не думаю, — сказал Васкес, и заставил себя улыбнутся. — У меня очень много дел.

Он хорошо видел, что машина притормозила возле почтамта. Нужно было торопиться. Не желая больше мозолить глаза хозяину кафе, он быстро попрощался и вышел, надвинув на глаза шляпу, как в старых детективах. Здесь и в самом деле было слишком жарко.

— А сейчас кое для кого станет еще жарче! — пробормотал он.

На выбор позиции времени не было. Они долго о чем-то спорили у почтамта, потом зашли в него и вышли через несколько минут. Их машина снова тронулась в путь и остановилась уже у здания консульства. Он сел в машину и последовал за джипом, держась на расстоянии. Машин было немного, тем не менее, он был уверен, что его не обнаружили. Во всяком случае, Розен и его дочь не казались обеспокоенными. Васкес проехал мимо, бросив косой взгляд из-под солнечных очков. Он даже мог уловить аромат духов девушки. Женщины, они будут душиться даже в преисподней. Он посмотрел на часы — начало четвертого. До заката они выйдут, оставалось решить — где их перехватить. У ворот консульства дежурили два морпеха с M16. Однако, если расположиться в конце улицы, можно решить проблему. Охрана не оставит свой пост, что бы ни случилось. Если позволить Розену отправиться в отель, а Васкес не сомневался, что именно туда он и поедет после визита к послу, то наверняка этим же вечером к нему приставят охрану. И из номера он не выйдет. Улицы были пустынны, только невысоко над домами порхали воробьи. Перед консульством была небольшая площадь, на другой ее стороне колоритным противовесом официальному зданию расположился небольшой базарчик, который в это время уже закрывался. Однако прилавки под навесами, повозки и прицепы оставались на своих местах. Какие-то полуголые люди лежали на мешках со своим товаром, оберегая его. «Очаровательно», — подумал Васкес. Он обошел базар, стараясь не глядеть в лица торговцев — иначе к нему непременно привязались бы с предложением купить что-нибудь. За базарчиком на площади в ряд стояли двухэтажные дома. В одном из них была гостиница, но Васкес не хотел светиться. Он прошел дальше по улице, внимательно оглядываясь. Чувствовал какой-то мальчишеский азарт. Упускать этот шанс было нельзя.

На улице, прилегавшей к площади, под тентом у маленького кафе сидел чернокожий полицейский. В тридцать пять он имел чин лейтенанта. У него была молодая жена, красотка, способная дать фору любой кинозвезде, хоть белой, хоть черной. Пятнадцать лет беспорочной службы и в перспективе капитанское звание. Достойная награда за эту самую службу, в самом начале которой ему пришлось охотиться на браконьеров в национальном заповеднике. Маленький самолетик, для которого пуля из старой винтовки, а ими здесь предпочитали пользоваться охотники на носорогов, могла оказаться фатальной, и никакой ощутимой поддержки властей. Это было захватывающе и очень опасно.

Теперь он был сыт по горло опасностью. Когда у тебя появляется молодая красивая жена и реальная перспектива продвижения по службе, начинаешь смотреть на жизнь по-иному. Одни называют это утратой идеалов, ну что ж, утрата идеалов — неизбежный жизненный этап. Сидя под тентом у кафе он полистал журнал с американской звездой Таней Розен на обложке. Прочитал интервью с ней без особого интереса, обратив внимание только на то, что актриса из России. Из России, где зимой идет снег.

Лейтенант не был дикарем и прекрасно знал, что по Москве и Петербургу не разгуливают медведи и развесистая клюква там не растет. Его младший брат вернулся не так давно из России. Рассказывал о многом. И о том, как учился, и о стычках с тамошними молодыми подонками… Везде одно и то же.

Он сидел за столиком в глубине кафе и потягивал кока-колу, только что покинувшую холодильник. Бутылка прохладная, ее было приятно держать в руках.

Консул — сама галантность. Он был настроен на мирную и продолжительную беседу. В свои тридцать пять оказаться в таком занюханном местечке он считал непростительной ошибкой судьбы. Визит американцев был самым значительным событием за последние два года, поэтому он собирался насладиться своей ролью до конца. Слишком редко предоставлялась ему такая возможность.

— Вам следовало бы заглянуть к нам сразу по прибытии! — проговорил он. — Кто знает, возможно, тогда и не случилось бы никаких инцидентов…

— Несколько странно слышать, — заметил на это Павел, — что вы называете инцидентом охоту на граждан Соединенных Штатов, а также гибель нескольких американских военнослужащих. И что вы хотите сказать, утверждая, что все это могло быть предотвращено визитом к вам?

Консул смешался.

— Простите, если я задел ваши чувства, — сказал он, наконец. — Что касается визита, то думаю, я просто мог бы дать вам несколько советов по поводу пребывания в этой стране.

Розен предпочел не выяснять, что консул имел в виду на сей раз. Похоже, он был законченным идиотом. «Вероятно, политики везде одинаковы, — подумал он про себя, — что в Советском Союзе, что в демократической России, что в Штатах. Особая порода. Инопланетяне».

— К сожалению, — продолжал консул тоном, совершенно не вязавшимся с продекларированным сожалением, — нам не удалось обнаружить тех, кто покушался на вас. Собственно говоря, выражаясь языком полицейских протоколов, в этом деле отсутствуют какие-либо улики. Мертвый водитель и ваша рана таковыми не являются. Если бы эксперты могли осмотреть все сразу после покушения — другое дело. Но сейчас… Вы уверены, что в вас стреляли? Возможно, машина слетела с дороги из-за ошибки водителя, взрыв изуродовал его голову — там все так обгорело, и потом эти падальщики… Вы тоже могли получить ранение уже во время взрыва. Когда случаются такие вещи, человек иногда не может правильно воспроизвести потом ситуацию в памяти. А возможно, — оживился он, — возможно, Нейдер был неосторожен с оружием! Он не показывал вам перед аварией свой пистолет? Этот капитан любил заложить за воротник, по моим сведениям, и вполне мог забыть поставить оружие на предохранитель…

— Нет, — сказал Павел, — он ничего нам не показывал. Будьте добры, разъясните лучше прямо — к чему вы клоните?

Консул отвесил галантный поклон.

«Если он еще раз поклонится, — подумала Нюта, — я вцеплюсь ему в глаза, как бешеная кошка».

Должно быть, все это было ясно написано у нее на лице, потому что консул тут же перешел на более официальный и современный стиль.