За горизонтом сна - Яна Дубинянская

Воспоминания приходили тяжело, неповоротливо, как если бы он проспал целую неделю. Мать… он видел ее сегодня лишь мельком, после занятий с учителем. В фехтовальном классе мастер, кажется, не был им доволен: помнится, ворчал себе под нос что-то о сонных мухах и одноногих противниках. А потом еще эти никому не нужные танцы с какой-то потомственной фрейлиной… Одеяло вдруг стало душным и жарким; принц отбросил его, оставшись сидеть посреди смятой простыни.

Да, точно! — ведь заснул он вовсе не здесь. Мимолетно припомнились вестибюль, магический амулет, фигура учителя в арочном проеме, лестница, кушетка. И как это слугам удалось перенести его в спальню и раздеть, не разбудив?.. Странно. Но не может же быть, чтобы учитель и в самом деле применил против него, Эжана, магию!

Последнее воспоминание перед черной ямой сна без снов — их разговор. О чем-то важном. Очень важном…

Эжан вскочил, путаясь в ночной рубахе, сорвал ее с себя через голову… где же одежда?!

…о Лилиан!!!

Он лихорадочно шарил по комнате, стиснув зубы и все время натыкаясь на острые углы. Нащупал светильник; свечи догорели до плоских пеньков с причудливыми потеками — значит уже далеко за полночь. Проспал!!! Проспал, как последний…

А она пришла. Как всегда, возникла у пруда тоненькой светлой былинкой — из ничего, будто сон, будто мечта. Огляделась, никого не увидела и, пока еще не слишком беспокоясь, взбежала в беседку. Мимо геометрических песчаных дорожек; легко, почти не приминая травы. Присела на лавочку — так, чтобы сквозь арку входа видеть главную аллею. Посидела там… ну, может, минут пять: он, Эжан, нипочем не вытерпел бы дольше. Потом снова спустилась к пруду, попыталась занять себя выглядыванием в глубине сонных рыбок… надолго? Потом подумала, что могла пропустить его; вернулась к беседке. Потом…

Как бы ты повел себя дальше на ее месте?

Ждал бы, уверенно ответил сам себе принц. Ждал бы столько, сколько понадобится, хоть целую ночь. Но ему легко так утверждать, он у себя дома, а она приходит неизвестно откуда, но очень, очень издалека. И что ей делать, если окажется, что ее никто не встречает?!.

Слава Богу, на кресле обнаружились штаны, рубаха и камзол — влезать в тесные рукава последнего Эжан не стал. Нагнулся, а затем и встал на четвереньки, разыскивая сапоги.

Сначала она просто почувствовала себя одиноко и неуютно. Может быть, слегка обиделась на него… да, обиделась, и была права. НО где-то через полчаса — а возможно, и раньше, — принцесса Лилиан начала думать о тревожном, о страшном. Сочинять причины его отсутствия — одна жутче другой. Сжалась в комочек в углу беседки и, наверное, заплакала… она такая. Нежная, впечатлительная, хрупкая, как аталоррский хрусталь…

А ты — просто равнодушный самовлюбленный дурак. Как ты мог проспать, зная, что она тебя ждет?! Как?!!

А вдруг она пошла тебя искать?

Эжан замер, пораженный этой мыслью, а затем, бросив попытки найти обувь, кинулся прочь из спальни.

Гладкие плиты полутемного коридора, кое-где запятнанные цветными витражными отблесками, холодом отдавались в ступни. Стражники в потайных нишах, наверное, с удивлением наблюдали за босым принцем, несущимся сломя голову, — но ни один из них не покинул поста. Поравнявшись с комнатой королевы, Эжан замедлил шаги, стараясь ступать как можно бесшумнее и одновременно прислушиваясь: тихо. Спит — или еще не пришла сюда?

Если бы знать, который все-таки час!..

Лилиан могла напороться на стражу, а то и — Эжана передернуло — на людей старшего советника Литовта. На вопрос, кто она такая, ответила бы правду — иначе она не может. Разумеется, ей никто не поверит; ее посчитают воровкой, шпионкой, преступницей… и лучше не думать, что тогда…

А если — поверят?!

Помнишь, какое лицо было у господина старшего советника, когда ты — мальчишка, хвастун, пустозвон! — в его присутствии сообщил матери о своей грядущей женитьбе на принцессе Лилиан? У Литовта, конечно же, свои планы на судьбу королевства. И если в его руках окажется девушка, которая никак не вписывается в эти планы… Девушка, взявшаяся ниоткуда, чужая, беззащитная.

Нет!!!

Запутанный лабиринт коридоров наконец-то уперся в широкий вестибюль, чуть менее темный: сюда запускала бледные щупальца лучей луна, уже некруглая, начинающая стареть. Эжан рванулся к лестнице, поскользнулся на зеркальном паркете, взмахнул руками, удерживая равновесие, — на том самом месте, где вчера… или сегодня?., нет, все-таки вчера учитель скрыл от него что-то такое, чего никак нельзя было скрывать… А потом — сон. Настоящий? Навеянный магией?

Ступеньки. Как их много, проклятых ступенек!.. Он скакал через две, через три. Быстрее. Быстрее же!!!

Песок, которым были посыпаны дорожки парка, всегда казавшийся принцу мягко-пружинистым, острой болью врезался в босые подошвы; да это скорее мелкий гравий или каменная крошка. Невольно вспомнился ильмийский фокусник, ходивший по щетине укрепленных вертикально пик и стилетов. Эжан затормозил и несколько секунд не мог понять, что больнее: стоять, бежать или передвигаться на цыпочках. Смешно, стыдно, недостойно! — он ругал себя последними словами, но несерьезное препятствие и вправду надолго задержало его. В конце концов принц приноровился идти — не бежать, нет! — ставя ноги на колючий песок прямо, сразу на всю стопу. Мелькнула совсем уже трусливая мысль вернуться-таки за сапогами — проклятие! Хотелось плакать.

Но он шел вперед, и ноги становились все менее чувствительными. Уже стало возможным прибавить шагу, что Эжан и сделал. Порывы ночного ветерка черкали по щекам свежей прохладой. Низкие ветви деревьев задевали за голову и цеплялись к волосам.

Еще чуть-чуть — и он увидит беседку.

— Подумай: еще чуть-чуть — и я стану королем! — внезапно донеслось откуда-то сбоку. — И ты пожалеешь.

Эжан остановился.

Их было двое: мужчина и женщина. Обыкновенное полуночное свидание придворных в королевском парке. За последние ночи принц несколько раз напарывался на такие вот парочки, слышал хихиканье, шепотки и другие звуки, от которых его неизменно кидало в краску. Особенно неловко, болезненно было сознавать, что со стороны могут показаться чем-то подобным и их с Лилиан ночные встречи-, их великая, настоящая любовь…

Женщина приглушенно рассмеялась. Что-то знакомое и одновременно пугающее, заставившее Эжана сойти с дорожки и притаиться за древесным стволом. Кстати, стоять босыми ногами в траве оказалось не в пример легче, чем на песке; даже приятно. Как он раньше не додумался?

— Я не обещаю на тебе жениться, — продолжал мужчина, — но, поверь, от звания первой фаворитки тоже так просто не отказываются.