Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика - Пьер Клостерман

Наши самолеты-бомбардировщики 2-й группы находились далеко и не могли вести операции со своих баз, неся большие грузы. Мы также не могли, по тем же причинам, полагаться хоть на какую-нибудь эффективную помощь от американских «марадеров». И снова нашей несчастной 83-й группе пришлось взять на себя всю ответственность.

Это было подтверждено телефонным сообщением от Бродхёрста, за которым последовало сообщение от Лэпсли. В качестве подачки нам сказали, что будут предприняты все меры, чтобы восстановить аэродромы в районе Любека, а поскольку они захвачены, то для посадки самолетов на «брюхо» установили взлетно-посадочные полосы в Ратцебурге и Швартценбеке, а также на аэродроме в самом Любеке. Приехали машины «Скорой помощи», чтобы постоянно там находиться с 13.30. Если случайно наши войска будут оккупировать аэродромы дальше на севере, три из них должны быть моими, концы взлетно-посадочных полос будут отмечены электрическими красными полосами фонарей.

Защита была большой проблемой. Для каждого вылета можно было собрать самое большее лишь 3 или 4 самолета, способных летать. В 3-й эскадрилье у нас в ангарах было только 7 самолетов (обстрелы зенитной артиллерией, протечки масла, заглушки, которые необходимо заменить, снова обстрелы зенитной артиллерией и все сначала). Самолет Кена Хьюса больше походил на гигантское сито, чем на что-либо еще, — носы его крыльев, воздушный винт и радиатор были продырявлены осколками снарядов. На киле хвоста самолета Джонни Вокера была дырка шириной в 2 фута. Мои механики как раз заканчивали ремонт на скорую руку двух дырок размером с кулак па фюзеляже моего «Гранд Чарльза».

Персонал отделения поддержки не имел в наличии и половины нужного оборудования, ангары были открыты на все четыре стороны, в них попадал дождь, и там было холодно. У нас заканчивались боеприпасы и оружие, так как конвой не мог поспеть за нашим быстрым продвижением. Обустройство базы было большой ответственностью, и командир эскадрильи Ад мин не мог особенно помочь.

В это время мне временно поручили командование авиазвеном. Мне было все еще неловко в моей новой должности, и поэтому я нервничал. Исполнение моей должности — если бы не спортивное отношение британцев — могло быть затруднительным, так как я все же был лишь младшим лейтенантом, хотя и командовал английскими офицерами намного выше меня по званию. Я знал, что министерство авиации делало все возможное, чтобы улучшить ситуацию, но в Париже всем было наплевать. Они там думали только о политике, а получили ли те, кто все еще сражается, звание, им было абсолютно безразлично.

Тем не менее в тот день я совершил три вылета и просто изнемогал. Утром авиазвено потеряло 6 летчиков, включая Остина и старшего лейтенанта авиации Б ли, двух самых лучших летчиков из 486-й новозеландской эскадрильи.

Чарли, старший инженер-механик авиазвена, имел список имеющихся у нас самолетов. У нас числилось 27, а в действительности было 23 из 95, которые мы должны в норме иметь в нашем распоряжении. Он пообещал еще 4 к 17.00. Было 15.30.

Кен Хьюс, Джонни Вокер и мои два австралийца Торпи и Бей в резерве с Лонгли отправились в короткую вооруженную разведку в район Фленсбурга. Кен был осторожным человеком и не позволил бы себя напрасно сбить.

Я продолжал изучать отчеты летчиков, летавших утром, сочиняя с Абандом отчет для Центра, никак не преувеличивая нашу нехватку самолетов. О моральном состоянии летчиков также не стоило говорить, и я выразил искреннюю надежду, что нас пошлют на какой-нибудь бой с морским флотом.

Летчики не могли не думать об угрозе со стороны мощной зенитной артиллерии. Эти мысли преследовали их при каждом разговоре — за едой, в баре, на инструктаже. Стоило лишь понаблюдать за тем, как детально расспрашивали вернувшихся из рейса о силе зенитных установок и местонахождении их постов те, кому скоро предстояло лететь. Говорили об этом постоянно.

Я непрерывно курил сигарету за сигаретой и выпил бесчисленное количество чашек чая. Моя челюсть и зубы все еще болели после посадки 24 марта.

У меня был сильный спор с одним из экспертов связи взаимодействия из 2-й канадской армии — после того шоу 20 апреля я просто, казалось, не понимал тех типов. Он, казалось, даже не знал, что происходило на земле. Мне пришлось выйти и взглянуть на телетайпы самому, чтобы определить время и место.

На земле ситуация казалась довольно сложной — бронетанковые удары в направлении Кельна и Элмшорна (к северу от Гамбурга) против некоторых сильных узлов сопротивления, поддерживаемых аэродромами Ноймюнстера и Бад-Сегеберга, а также их запасными аэродромами.

Люфтваффе ограничилось прикрытием отступления сухопутных войск и эвакуированием персонала на «Юнкерсах-88 и -52», «Хейнкелях-111» и особенно Фиселера Шторчса, которые ускользнули на рассвете и закате, когда слои тумана покрыли районы Понерских озер.

Довольно низкие облака (потолок ниже 3000 футов), которые нависли над базой полуострова Дании на несколько дней, препятствовали перехвату наших патрулей. Зенитная артиллерия была настолько опасной, что, как только один из наших самолетов появился ниже облачного покрова, его тут же встретили перекрестным огнем сотни автоматических орудий, в большом количестве разместившиеся на магистралях от Ойтина до Киля и особенно на автострадах Ноймюнстер — Рендсбург и Шлесвиг — Рендсбург.

Все это не вселяло оптимизма.

17.20. Я вышел на улицу понаблюдать за посадкой 56-й и 3-й эскадрилий, возвращавшихся из рейса.

Бедняга Броклехёрст серьезно пострадал от зенитной артиллерии, так как летал вдоль автострады Фленсбурга. Вместо того чтобы сесть на «брюхо», он решил выброситься с парашютом. Он хорошо приземлился, но джип, посланный привезти его, чертовски долго разыскивал его. Ветер отнес его далеко в лес Орел.

Отделение Кена вернулось с отличным счетом: 23 разрушенных грузовика плюс 65 поврежденных — абсолютный рекорд, — и, кроме того, Лонгли сбил на побережье два «Юнкерса-52». Отлично, это будет хорошо выглядеть в моем отчете. С другой стороны, я беспокоился о Лонгли. Он становился все более неосторожным. Он знал, что, как только срок его боевых операций закончится, его репатриируют в Новую Зеландию, и в свои последние летные часы он старался получить DFC. Мне пришлось нажать немного на тормоза. Я все равно собирался попросить начальство повысить его в звании, так как у него на счету было 6 сбитых фрицев.