Удивительные приключения Марко Поло - Вилли Майнк

И все они вдруг остро почувствовали отсутствие Матео.

— Жаль, что Матео так далеко, — сказал Маффео.

Николо подумал: «Я всегда радовался, когда Матео был с Марко», а вслух сказал:

— Он не должен был уезжать.

— Теперь он мог бы отправиться с нами на юг.

Слова с трудом срывались с губ и падали, как тяжелые камни.

— Императорский флот уничтожен у Чипингу, — сказал Марко, не подымая глаз.

Они молчали, пока наконец Маффео не сказал как бы про себя:

— Так, значит, ты все уже знаешь?

Они не глядели друг на друга. Николо и Маффео Поло узнали печальную новость раньше, чем Марко, но молчали.

— Я верю, что он жив, отец.

— На это еще можно надеяться, — ответил Николо Поло.

Купцы провели в Ханбалыке еще шесть недель. Марко позаботился о том, чтобы им предоставили два корабля. Когда Хубилай-хан и его придворные собирались на охоту в северную область, венецианцы с караваном отправились к морю.

Весна долго не решалась вырваться из белого плена зимы. Но потом за одну ночь она вступила в свои права. Тянувшиеся к небу ветки высоких тополей покрылись красноватой дымкой, на кустах и деревьях лопались печки. Во дворах стояли свежевыкрашенные паланкины. Женщины сидели перед домами и делали искусственные цветы. Молоточки золотых дел мастеров били по благородному металлу, а придворные дамы, украсив себя новыми драгоценностями, уже гуляли по императорскому саду.

Деревья и кусты были в цвету. Рано утром, когда весь город еще спал, пели птицы. Солнце вставало и подымалось в голубую высь. Хубилай-хан и его огромный двор покинули столицу Ханбалык.

КТО ТЫ, БРАТ?

Дул ветер, и деревья, росшие вдоль большой дороги, гнулись чуть ли не до земли. Серо-черные тучи закрыли солнце, и сразу стало совсем темно. Сверкающая зелень рисовых всходов на полях, террасами спускающихся к реке, потеряла свои блеск. Волнистая линия дальних лесов исчезла в синей дымке. Лошади и ослы вздымали облака тончайшей пыли. Стояла томительная жара. Ветер был до того знойный, что сохла трава. Дорога лениво ползла в горы.

Носильщики с грузами на спине мелкими шагами, как бы танцуя, семенили по обочине. Двухколесные повозки, в которые были запряжены ослики, катились, подпрыгивая, по неровной дороге. У подножия горы повстречались два торговых каравана.

Капитан Матео придержал лошадь и сказал своему спутнику:

— Так, значит, ты, дружок, решил и дальше со мной путешествовать? — Он умолк и вытер левой рукой пот со лба. — Эта чертова жара выматывает последние силы, — проворчал он.

На правой руке Матео была грязная повязка. Он снова взялся за поводок и крикнул:

— Ну, пошла, лисица, а то сейчас дождь хлынет!

Дорога вилась вдоль Желтой реки. Противоположный берег был едва виден сквозь марево, а горы на заднем фоне казались нагромождением черных туч.

На спутнике Матео была простая крестьянская одежда. Он ехал на муле. Голубое шелковое покрывало, перекинутое через седло, свисало с обеих сторон, но его шитье трудно было разглядеть из-за бесчисленных жирных пятен. Нетерпеливо перебирающий ногами мул был нагружен множеством странных предметов. Справа и слева к луке седла были приторочены два медных котла и две плетенные из соломы шляпы, третья, самая большая, была надета мулу на голову. Со всех сторон терпеливая скотина была обвешана всевозможными мешочками, бурдючками и переметными сумами, которые раскачивались в такт его шагам. Посреди всех этих сокровищ восседал человечек такого роста, что шляпа на голове у мула едва не заслоняла ему дорогу. Всадник этот был крестьянином из южной провинции Катая. Голубое шелковое покрывало на спине мула говорило о зажиточности его хозяина. И носильщики, которые в ожидании дождя прикрылись широкими пальмовыми листьями, с завистью поглядывали на путника.

Желтая река разом изменила свой цвет. Сильный порыв ветра пробежал по воде и земле. На джонках торопливо спустили паруса. Хорошо было тем, кто шел вниз по течению. Тем же, кто подымался вверх, пришлось приналечь на весла.

Когда упали первые тяжелые капли, Матео и его попутчик как раз подъезжали к опушке темно-зеленого леса. Оказавшись под этой надежной лиственной крышей, они остановились и привязали лошадь и мула к торчащим из земли корням. Дождь барабанил по кронам деревьев, кое-где вода пробивалась сквозь густую листву и стекала вниз по стволам. Холодный ветер прибивал к покрытой мохом земле затхлые, знойные лесные испарения. Резкий, пряный запах цветов и трав стоял в воздухе.

Когда Матео откинул назад волосы, стало видно, что у него нет левого уха.

— Ты, значит, и дальше хочешь ехать вместе со мной? — повторил Матео. — Что ж, хорошо, дружок. Ты мне нравишься. Только, прошу тебя, не огорчай меня больше. Гляди в оба, чтобы они тебя больше не забивали в колодки… Я буду звать тебя Хозяйчиком. Понимаешь, Хозяйчиком? Я — Хозяин, а ты, значит, Хозяйчик. Коли у тебя будет охота, можешь ехать со мной хоть до Ханбалыка. Мой друг Марко куда-нибудь тебя там пристроит.

— Премного благодарен, ваша честь, — ответил Хозяйчик, и на его лице с шустрыми глазками было при этом такое лукавое выражение, что Матео не мог не вспомнить сцену, которая разыгралась на базарной площади маленького городка.

Капитан скакал от побережья в глубь страны, все еще ощущая соленый запах моря. Опухшая рука и не зажившая еще рана в голове заставляли его чаще, чем хотелось бы, мысленно обращаться к проигранному сражению и к настигшей их на обратном пути буре, которая загнала их корабли в район опасных подводных рифов. Пытаясь отвлечься от этих печальных мыслей, Матео внимательно изучал все, что попадалось ему на глаза. После трех дней пути он попал в небольшой городок. Узкая главная улица шла вдоль берега одного из притоков Желтей реки. Проезжая через городские ворота, Матео нагнул голову, чтобы не удариться лбом. Торговцы и ремесленники, расположившиеся вдоль улицы, завидев великана незнакомца, обменивались возгласами восхищения и шутками. Матео привык к удивленным взглядам и не обращал никакого внимания на насмешливые возгласы.

В центре городка главная улица расширялась, образовывая четырехугольную площадь. Вот на этой площади он и увидел впервые лицо Хозяйчика в рамке огромного деревянного ошейника-колодки. Лицо это показалось Матео презабавным и настолько привлекло его внимание, что он не смог равнодушно проехать мимо. Впрочем, в эту минуту Хозяйчик меньше всего на свете выглядел лукавым, что легко объяснить той не слишком удобной позой, которую он вынужден был принять: он стоял на коленях на деревянном эшафоте, его шея была сжата колодкой, и он желчно острил, глядя на толпу любопытных. Зеваки отвечали ему той же монетой. В внезапном приступе бессильной ярости — ведь не только его шея была стиснута деревянным ошейником, но и на руках у него были деревянные браслеты — он вдруг начал как бешеный лягаться и выкрикивать самые отборные ругательства.