Очарованный принц - Эллен Марш

Благодаря оттепели, предсказанной Рулой Минкой, им предстоит несколько чудесных дней.

Пока мужская прислуга рыскала по окрестностям в поисках подходящего рождественского полена для очага и самой красивой и пушистой ели. Джемма с Фионой призвали на помощь деревенских детей, чтобы собрать побольше зеленых веток и остролиста для украшения большого зала.

Тем временем Мод, Джейми и добрейшая миссис Сатклифф без конца возмущались тем, что Джемма совершенно себя не жалеет. Они заявили, что она опять чересчур похудела, и изо всех сил напихивали ее всякими вкусными и сытными блюдами. По вечерам Джемма без сил валилась в постель и была этому рада, хотя знала, что из-за нее очень переживают и Мод, и экономка. Ночи для нее оставались самым тяжелым временем суток, ведь она практически не могла сомкнуть глаз, тоскуя по Коннору. Предпраздничная суета, донельзя выматывавшая ее в течение дня, по крайней мере дарила ей теперь спокойный сон.

Жизнь еще никогда не казалась Джемме настолько пустой и одинокой, несмотря на всю ее внешнюю загруженность. С отъездом Коннора окружающий мир словно утратил все свои краски. Она по-прежнему была способна дышать, есть, говорить и работать, однако в душе у нее зияла безжизненная бездна. Неужели это и есть то, что именуется любовью? Коли так, Джемме ненавистно это чувство. Подумать только: откройте любую книжку, и вы найдете бесконечные дифирамбы, воспевающие любовь. А на деле?.. Джемма ощущала некую ледяную глыбу, навалившуюся на сердце так, что она чувствовала себя почти мертвой.

Джемма все время думала о том, что при первой же возможности ей следует вернуться к дяде Арчибальду. Может быть, на родине ей станет немного легче…

Однако более подробные размышления о будущем были для нее невыносимы. Она просто не сможет протянуть остаток дней, если не сумеет вырваться из той мрачной темницы, в которую превратилась ее жизнь без Коннора. Уж лучше броситься вниз головой с самой высокой башни замка, чем продолжать влачить такую жизнь. Вот почему ее самозабвенные хлопоты по поводу празднования Рождества напоминали жест отчаяния…

Наконец наступил долгожданный день праздника. Все было готово: свечи расставлены по местам, последние украшения повешены на елку, паркет и мебель отполированы до зеркального блеска, кушанья приготовлены. На огромных вертелах уже несколько дней пеклись бычьи туши — теперь их оставалось только разделать. Кладовая ломилась от рождественских пудингов, из подвала выкатили бочонки вина и эля, серебряные столовые приборы разложили на необъятном банкетном столе.

Прачечная, в которой последнее время дым стоял коромыслом — ведь надо было привести в порядок огромное количество давно лежавших в сундуках фраков, рубашек, брюк и дамских туалетов, — наконец-то опустела. Дядя Леопольд с энтузиазмом ваксил обувь всем желающим, тогда как Джемме пришлось перетрясти всю свою шкатулку с драгоценностями и сундуки с нарядами, чтобы порадовать женскую прислугу замка. Вместе со своей челядью хозяйка произвела последнюю проверку, и вот теперь ей оставалось лишь дожидаться часа, когда начнут прибывать первые гости.

Джемма была на ногах чуть ли не с рассвета, помогая то на кухне, то в комнатах для гостей. Не вызывало никаких сомнений, что предстоящий праздник будет чем-то из ряда вон выходящим!

Однако вечером, вернувшись к себе в комнату, чтобы принять ванну и переодеться, Джемма вдруг почувствовала такое отчаяние, что едва удержалась от слез. Уже почти два месяца прошло с тех пор, как Коннор отправился в Эдинбург, и с тех пор от него ни слуху, ни духу. Джемме было известно, что Джейми регулярно пишет ему, но он не удосужился ответить ни на одно письмо. Ей не оставалось ничего иного, как поверить в то, что Коннору абсолютно не интересно переписываться с ними: ему наплевать и на Гленаррис, и особенно на нее, Джемму.

Она отважилась сама написать ему, о чем не знал даже Джейми. Она подробно рассказала о своих планах относительно рождественских праздников и как бы между делом поинтересовалась, не соблаговолит ли он потрудиться приехать в замок, коль скоро является лэйрдом Гленарриса и вождем клана Макджоувэнов. Но ответа на это тщательно составленное послание она так и не получила…

— Ну и ладно! — воскликнула Джемма, опускаясь в приготовленную для нее Фионой горячую ванну. От непосильного труда последних дней у нее ныли все мышцы, и прикосновение теплой душистой влаги было настоящим блаженством.

Немного понежившись, Джемма начала рассматривать свое тело, огорченная его чрезмерной худобой; она с болью подумала о том, не нашел ли Коннор утешения в объятиях другой женщины там, в Эдинбурге. Джемма не могла себе представить, что такой страстный мужчина, как он, сможет долго обходиться без женщины. И поскольку она оказалась вне пределов досягаемости, Коннор наверняка постарается найти подходящую замену.

Состроив гримасу, Джемма выскочила из ванны. Ну уж нет, она ни за что не позволит подобным мрачным мыслям испортить ей Рождество! Она твердо намерена впредь вообще отделаться от наводящих тоску воспоминаний об этом человеке! Давно пора расстаться с прошлым и прекратить лить слезы по этому безмозглому бессердечному негодяю.

Быстро сгустилась темнота. Внизу, в часовне на дальнем конце замкового двора, одиноко пропел колокол. Для Джеммы это был восхитительный звук, знаменовавший начало праздника Святого Стефана. Слуги развешивали фонари на воротах и на стенах замка, чтобы осветить дорогу для гостей. На холодном небе уже появились первые робкие звезды, когда гостеприимно распахнулись двери теплых светлых конюшен, где должны были разместиться прибывшие экипажи, а Кэйр Макнэйл смел последние снежинки с парадной лестницы.

Глядя на всю эту суету с высоты восточной стены замка, Джемма почувствовала, как радость теплой волной заполняет ее сердце. Она никогда не претендовала на то, чтобы занять какое-то значительное положение в семье, она и хозяйкой Гленарриса считала себя только по названию. Однако мельтешившая во дворе челядь и звон колокола, будоражившего ночное безмолвие, внесли в ее душу непривычное ощущение покоя. По крайней мере в этот вечер она может рассчитывать на место в семье. По крайней мере в этот вечер она будет принимать гостей так, словно они явились в ее собственный дом, а они станут относиться к ней так, словно она хозяйка этого дома по праву. И пусть Коннор со временем отделается от нее — сегодня она будет членом его семьи, его клана. И она постарается как можно полнее насладиться этим чувством общности с другими людьми — ведь уже завтра от него могут остаться лишь воспоминания.