Служба Радости - Павел Блинников

— Да?

— Помнишь, он рассказывал о вероятностях?

— Конечно помню. Да я это и без того знал.

— И когда мы сюда явились, нам тоже вроде везло. Хотя это ты так сказал, я что-то такого не ощущала.

— Везло-везло. Что дальше?

— Везло нам с Дашей и Максом, потом с банком. И Свету мы тоже нашли быстро. Но как только встретились с ней, нам перестало везти…

— Ну так у нас просто вероятности кончились. Они могли кончиться еще в банке… Колпак Демиурга слетел… а ну-ка постой. Ты хочешь сказать, на них надели Колпак Демиурга?

— Нет…

Но Жюбо уже не слушал, наконец, мельтешение мыслей сложилось в стройный ряд.

— Им помогает колдун! — воскликнул Жюбо. — Или даже, один из них колдун. Вероятней всего Женя!

Девушки промолчали, но вопросов в их глазах просматривалось больше, чем у девятиклассников на уроке анатомии.

— На них лежит проклятье, но проклятье, вещь непостоянная. Достаточно сильный колдун может его просто снять. Но проблема в том, что Биат… то есть демиург… — Жюбо взглянул на Соню — заметила или нет, что он почти проболтался? — очень силен. Нет в триста тринадцатой эпохе колдуна сильнее, а нужен именно такой. Но есть другой способ — Колпак Демиурга! Это самое простое заклятье в колдовстве. На нас поставили такой, с помощью Генератора Мало, но всего на восемьдесят восемь вероятностей. А можно поставить хоть на миллион вероятностей! Тогда Колпак будет сжирать неудачу, не давать ей выйти наружу, и проклятый станет везунчиком! Примерно как-то так…

— А ты уверен? — спросила Манада недоверчиво.

— Нет, — признал Жюбо. — Это все чистая гипотеза, но хоть что-то. Я вообще не знаю, возможно ли такое, но в принципе…

— И что это меняет? — спросила Соня.

— Ничего, — признал Жюбо. — Манада права. Надо подготовиться получше. Но теперь у нас есть некоторые наметки. Во-первых, если на них стоит Колпак Демиурга, стрелять в них из пистолетов бессмысленно. Колдовство не даст пуле попасть…

— А как тогда в меня попали те стражники? — спросила Манада. — Да и в тебя?

— Тут все просто. Это ведь не угрожало нашей жизни, поэтому Колпак не отклонил пулю. Но Трохиных это убьет, поэтому следует запастись качественным холодным оружием. Вероятности того, что меч сломается, практически нет, потому колдунов убивают самыми примитивными способами. Хотя пренебрегать пистолетами тоже не стоит — вдруг мое предположение ошибочно?

— Теперь уже ты разводишь воду в ступе. Что мы будем делать конкретно?

— Готовиться. Остановимся в Ростове, закупим все что надо и только потом поедем в Азов к Жене. Если он колдун, я почти не сомневаюсь — все Трохины там.

— А что тебе надо закупить? Еще одно ружье?

— Нет. То есть не только это. На этот раз я не собираюсь давать им шансов скрыться, поэтому воспользуюсь возможностями моего, пока еще бесчувственного, мертвого тела. И твоего кстати тоже.

— А что делать мне? — спросила Соня.

— Ты будешь заниматься в основном покупками. Ну и поможешь кое с чем.

Жюбо взглянул на чемоданы, где помимо морфия лежали пачки денег и усмехнулся.

Отступление Архивариуса

Тьма, тьма всюду лишь она царствует в снах Магистра Биатриче. Он — яркое подтверждение тому, что великий колдун далеко не всегда — добрый колдун. Как муха в стакане с медом, Варя увязает в тяжелых сновидениях, виденных Магистром тысячи лет. Единственный плюс — продолжается это недолго. Даже простой женщине, умершей по его воле, Магистр не позволяет узнать свои тайны, увидеть себя прошлого, открыть корни могущества. Она находится в его снах лишь несколько минут, пока колдун искал третий сон. Сон Пети Трохина.

Маленький Петя лежит в кровати. Он спит, но сниться ему, его же комната, его кровать, его окна, шкаф — все, кроме выхода из помещения. Вот в окно ударяет муха. Огромная, размером с воробья, она оставляет на стекле грязный желтый след — это разбрызгались кишки насекомого. Следом еще три мухи-сестрички расшибаются — стекло становится грязным. Внутренности стекают по окну, оставляют вонючие маслянистые разводы. Окно приоткрыто — Петя явственно ощущает запах. Он хочет встать с постели, но не может — руки и ноги прикованы. Он видит капли, падающие на подоконник; там образуется лужица. В ней копошатся малюсенькие точки, но они растут, появляются белые черви. Из опарышей вылупляются скользкие мухи — сначала в прозрачной пленке, но вскоре крылышки обсыхают и они взлетают. Одна садится Пете на лоб, ползает по нему. Мальчик орет — ему ужасно противно. Но это только начало. Все новые и новые мухи облепляют лицо, заползают под пижаму, щекочут. Крики сменяются смехом. Вначале робкое хихиканье, потом неудержимое хохотание. Петя ржет как конь, мухи смеются вместе с ним. Он думает: не такие уж они и плохие или грязные. Даже забавные.

Внезапно в комнате появляется дверь. Ее прямоугольником обводит кромка яркого, нестерпимо яркого света. Петя едва видит, как снизу к нему в комнату забегают тараканы. Такие же огромные они валят и валят. Мальчик понимает — им страшно. Свет напугал их и они убежали, ища укрытие. Пете становится их жалко.

— Прячьтесь под моим одеялом, — говорит мальчик.

Насекомые со скоростью молнии заползают на кровать. Их куда больше мух, Петя чувствует, как они покрывают тело шевелящимся ковром. Они трещат как чипсы в пакете, благодаря его. Мальчик улыбается, у него теперь есть настоящие друзья. Он лежит и блаженствует…

— С тех пор, Петя никогда не боялся насекомых, а вместе с этим, из его сути ушли все комплексы связанные с понятием "грязного", — говорит Биатриче. — Но Петя самый удивительный из твоих внуков, поэтому с ним я еще не закончил.

На мгновение, Варя опять погружается в тьму снов Магистра и выныривает в следующем сновидении внука. Опять Петя, снова та же комната. В углу аквариум, там суетятся крупные тараканы и жуки. Окно распахнуто настежь, чтобы другие насекомые могли спокойно летать по комнате. Сам мальчик возится с банкой поменьше. В ней, три черных скорпиона. Рядом лежит старый советский конструктор: всяческие металлические детали, винтики, болтики, отвертки валяются в полнейшем беспорядке.

На подоконник садится голубь. В сне Пети, птица воистину ужасна. Черная как ворона и чистенькая, словно не голубь, а пластмассовый макет. В глазах застыла злоба, крылья оканчиваются шипастыми перьями. Мимо него пролетает муха, голубь щелкает клювом, поймана! Толстое тельце исчезает в глотке, на подоконник брызжет сок.

— Пошел прочь! — кричит Петя и устремляется к окну. Но когда подносит руку, птица еще раз щелкает клювом, откусывая мальчику половину пальца. — А-а-а-а-а-а!