Горец и леди - Патриция Грассо

Хитрец, прихрамывая, заковылял за ними в зал.

Бригитта села за главный стол между Йеном и Магнусом, а Гленда втиснулась рядом с ней, прижавшись сбоку. Хитрец жалобно скулил и возился под столом, всячески привлекая внимание Бригитты. Наконец принесли Даба.

– Сынок! – воскликнула Бригитта, хватая ребенка на руки. Даб вовсю дрыгал маленькими ручками и ножками, так что ей с трудом удалось прижать его к себе покрепче. – Он меня помнит.

Йен рассмеялся.

– А ты думала, он забудет собственную мать? Бригитта поцеловала щечку малыша.

– Я скучала по тебе, сыночек.

– А по мне? – ревниво спросила Гленда.

– И по тебе я скучала ужасно, – ответила Бригитта. Хитрец высунул мордочку из-под стола, заглядывая ей в глаза. – И по тебе я тоже скучала, мой дорогой.

– А по мне? – спросил Йен, передразнивая Гленду.

Бригитта удивленно посмотрела на мужа.

– А как же, милый, особенно по тебе. И сегодня ночью ты поймешь, насколько сильно. – Она повернулась к Мойре и спросила: – А вы наняли для Даба кормилицу?

Экономка улыбнулась и покачала головой.

– Он пил теплое козье молоко из маленького бурдюка.

Появилась леди Антония, изобразив на лице явно фальшивую улыбку.

– Ах, ты уже вернулась! – обратилась она к Бригитте. – Как это чудесно!

Не желая, чтобы ей испортили настроение, Бригитта просто ничего не ответила, сделав вид, что не слышала.

– Кузен Магнус, – сказала Антония, – как я рада снова видеть тебя. Всегда-то ты знаешь, где именно надо спасать мою дорогую невестку.

Магнус усмехнулся.

– Я тоже рад видеть вас, леди Антония. Радуюсь вашему хорошему настроению и вечной жизнерадостности. А что касается остального… – Он пожал плечами. – Скажем так, это была судьба.

– Расскажите нам, как это произошло, – не унималась Антония.

– Прежде всего, – начала Бригитта, – в том, что случилось, виновата я сама. Я совершила глупость, отправившись на прогулку без провожатых. Когда я ехала к озеру, какой-то воин из клана Менци подстрелил из лука Хитреца, а потом напал на меня и, связанную, привез к Длинному мысу. Он оставил меня там, на скале в бухте. Я едва не утонула во время начавшегося прилива. Но, к счастью, вблизи оказались Макдональды, они и спасли меня.

– А вы очень испугались? – спросила Гленда, широко раскрыв глаза.

– А ты бы не испугалась? – вместо ответа спросила Бригитта.

Девочка кивнула:

– Ну еще бы!

– Неужели ты оставишь Менци безнаказанными после всего этого? – обратилась к Йену Антония.

– А ты как думаешь? – усмехнулся он.

– А что это был за человек, Бри? Ну, тот, что напал на тебя? – Антония говорила небрежным тоном. – Ты можешь его описать?

– Он того не стоит, – громко заявил Йен. – Моя жена уже расправилась с этим негодяем.

От радостных возгласов, раздавшихся в зале, казалось, задрожали стены и потолок.

Антония побледнела. Финлей!.. О, горе, эта англичанка убила ее брата! Никто не заметил, как она выскользнула из зала с внезапно изменившимся лицом.

Беседа за главным столом перешла на другие, более приятные темы. Крошка Даб переходил из рук в руки: от матери к отцу, потом к крестному, потом снова к матери.

– Пора спать, – наконец объявила Бригитта. – Маленьким детям и выздоравливающим зверям надо много спать. Спокойной ночи всем.

И вместе с Глендой, не отстающей от нее ни на шаг, Бригитта с Дабом на руках направилась к выходу. Хитрец тут же затрусил за ними.

– Даджи! Джеми! – позвал Йен и, когда братья подошли, приказал: – Первое, что надо сделать к утру, – это подготовиться к схватке.

– Отлично! – воодушевился Даджи.

– С удовольствием, – добавил Джеми, и братья вместе вышли во двор.

– Глядя на вашу счастливую семью, – заметил Магнус, – меня и самого тянет вернуться в Инверари.

– Кстати, как поживает Эврил?

– Да я не видел ее уже два месяца, – ответил он. – Но теперь, отчитавшись перед королевой, я сразу же отправлюсь домой и постараюсь осесть там надолго. Пора уже подарить отцу нескольких внуков, чтобы ему было, кого нянчить и над кем ворковать.

Йен рассмеялся.

– Не могу себе представить герцога Арджила воркующим. А не хочешь ли обручить первую из своих дочерей с моим Дабом? В конце концов она бы стала графиней.

– Договорились, – улыбнулся Магнус и, пожав кузену руку, перешел на другую тему. – Как ты собираешься выманить Менци из замка Вим?

Йен широко улыбнулся:

– Это сделает Перси.

– Перси? – с сомнением переспросил Магнус. – Этот шалопай?

– Когда увидишь его в Эдинбурге, передай ему от меня послание. Всего лишь три слова.

– Каких?

– Пора хватать добычу.

18

Эдинбургский замок

– Ты не могла бы заменить меня сегодня у королевы?

– Хорошо. Я скажу, что тебе нездоровится. Две молоденькие фрейлины походили на пару кукол, одинаково красивых, но во многом противоположных одна другой. Обе стройные, миниатюрные, но черные волосы Шены Менци резко контрастировали с белокурыми локонами и голубыми глазами Доротеи Драммонд. Как два драгоценных камня в одной оправе, они сидели, уединившись в укромном уголке комнаты.

– Как это романтично!.. – протянула Доротея, дав волю своему пылкому воображению. – У тебя с лордом Макартуром запретная любовь… тайные свидания… Ох! Как бы я хотела быть на твоем месте!

– Мы с Перси только раз погуляли вместе в парке, – засмеялась Шена. – А ты говоришь так, словно это Бог знает что.

– Ах, чарующие мгновения, – вздохнула Доротея. – Что ни говори, а это так волнующе, прятаться и скрывать свои чувства.

– В этом ты права, – согласилась Шена. – Если бы Мардок был при дворе, мы не могли бы так свободно разгуливать.

– Горцы – народ необузданный. А вдруг лорд Макартур похитит тебя и увезет в свой замок?

– Ну что ты. – В темных глазах Шены искрилось веселье. – Ведь у Перси нет своего замка. Это его брат носит титул графа и является владельцем Данриджа.

– А что бы ты сделала, – продолжала расспрашивать Доротея, – если бы он тайно увез тебя в замок своего брата?

– Ну, сначала нам, конечно, понадобился бы священник, – рассудительно заметила Шена, – а потом можно и снова ко двору.

И обе девушки весело рассмеялись.

– Ну, мне пора, – сказала Шена. – До вечера.

– До вечера.

Покинув свою комнату, Шена по длинному коридору направилась к лестнице. А, выйдя во двор, прямиком пошла к конюшне, где, как было условлено, ее уже ждала оседланная лошадь. Одарив веснушчатого грума улыбкой, она вложила ему в руку монету и легко вскочила в седло.

Перси ждал ее на эспланаде возле замка. Как обычно при виде любимого, Шена вся засветилась от радости. Его смеющиеся голубые глаза и мягкая обаятельная улыбка разительно отличались от вечно угрюмой настороженности ее брата. Мардока она всегда побаивалась и чувствовала себя рядом с ним довольно скованно.