Бог одержимых (сборник) - Владимир Яценко

Вновь включилось изображение.

То же лицо, только перекошенное от ярости:

— Капитан Коган, вы не выполнили приказ! Объявите тревогу и прикажите экипажу надеть скафандры. Вынужден вас атаковать.

Вообще-то я не всегда такой "тормозной". Но согласитесь, на моём месте любой бы растерялся. Только сейчас я понял, что незнакомец был абсолютно уверен, что я запущу двигатели и в соответствии с его петлёй сойду со своего курса. Ага! С двумя тысячами тонн руды?!

— Что за бред? — возмутился я. — Это что, шутка?

Нет. Он не шутил. Не знаю, чем он там по мне пальнул, но тряхнуло здорово. Из кресла я не вылетел только потому, что был привязан. Консоль диагностики и анализа расцвела гирляндами огней — один страшнее другого, и одного взгляда хватило, чтобы понять: я потерял баржу.

В глазах потемнело. Кажется, я завыл.

— А-ах ты… крысёныш! — сказал я. — Ты что, гад, делаешь?

Он что-то ответил, но мне уже было не до него. Две тысячи тонн палладиевой руды — это год работы нескольких космических станций. Это зарплата трёх сотен человек, их воздух и пища. Это, в конце концов, моя работа, — взяв баржу на буксир, я принял на себя ответственность за сохранность груза.

Я ещё раз проверил сигналы датчиков. Всё верно — сцепки не было. Тогда я вышел на аварийную частоту: тревожный сигнал осиротевшей баржи прослушивался чётко. Компьютер уже отметил у себя в памяти её стартовые координаты и теперь, по моей команде, занимался расчётами элементов её новой орбиты. К сожалению, первые приближения не были обнадёживающими: через двое суток баржа вернётся в плоскость эклиптики и войдёт в метеоритный пояс. И тогда…

Я был в бешенстве:

— И в чём тут героизм, милейший? — человек на экране всё ещё хмурился, а я очень надеялся, что в моём голосе было достаточно яду, чтобы он умер. Вот так — на расстоянии. — Ты расстрелял мой буксир, а я тебя даже протаранить не могу…

— Вы не подчинились приказу следовать за мной, — невозмутимо ответил незнакомец.

— Я физически не могу выполнить такой приказ, — прохрипел я. От злости перехватило дыхание. — В моих баках нет ни капли топлива. Может, заглянешь ко мне? Лично, так сказать. Потолкуем? Без этих "пиф-паф"…

— Как же вы собирались тормозить в пункте назначения?

— На подходе меня встречают буксиры порта разгрузки. Они принимают баржу, а меня заправляют, и я лечу за следующим грузом. А как теперь быть, я пока не знаю. Может, подскажешь? В личной беседе…

— То есть вы терпите бедствие?

— Нет, я испытываю счастье! — закричал я.

Вообще-то я не считаю себя скандалистом. Для склоки нужен темперамент, амбиции и, возможно, что-то ещё… но все эти качества не позволили бы мне стать пилотом буксира.

Моя работа — это долгие месяцы полного одиночества. Тихая меланхолия, занятия йогой, борьба с обучающими программами, наблюдение за звёздами, научные и популярные статьи по понятным и близким мне темам. Это тёплые встречи с родителями, которым всегда рад; с приятелями, которым никогда не смогу надоесть. Это легкомыслие женщин, которые точно знают, что встреча со мной никак не изменит их жизнь…

Но, господи Боже мой, как же мне хотелось вцепиться в горло этому мерзавцу!

— Подтвердите, что терпите бедствие! — настаивал незнакомец.

— Что тебе нужно? — зло спросил я. — Ты уже всё сделал. Лучше бы ты в меня попал…

— У вас на борту заложник-военнопленный. Я не мог стрелять в отсеки жизнеобеспечения…

— Ты сумасшедший! — уверенно заявил я. — Тебе лечиться надо, придурок! Какой военнопленный? Уже сто лет никто не воюет. А вас, бездельников-солдафонов…

— Не грубите должностному лицу, капитан Коган, — перебил он. — Не осложняйте своего положения. С борта вашего судна поступил сигнал о бесчеловечном отношении экипажа к военнопленному. Слушайте сами…

Он чуть сдвинул плечами, что-то переключил у себя на пульте, и я услышал знакомое чередование свиста и хрипа.

— Сигнал немного искажён, — извинился незнакомец. — Но в целом смысл ясен, не так ли?

— Ясен? И на основании этого шума ты стрелял в меня?

— Это не шум, — он покачал головой. — И прошу впредь обращаться ко мне, как к старшему надзора.

— Да мне плевать на твои просьбы и звания!.. — и тут я что-то заподозрил. — Стоп. Ещё раз прокрутите запись, пожалуйста.

Потом я включил громкую связь:

— Иван Лукич, — нежно позвал я. — Будьте добры в пилотскую…

— Нас на буксире двое, — сказал я Старшему. — Своими датчиками вы можете убедиться в правдивости моих слов?

— Да, — подтвердил Старший. — Вас на судне двое

Дверь отъехала в сторону, и в рубку втянулся Лукич, как всегда выбритый и отутюженный.

— А вот и ваш военнопленный, — ласково сказал я Старшему. — Заходи, Лукич, за тобой пришли…

Старший надзора немедленно защёлкал и засвистел. Лукич заинтересованно посмотрел на него.

— Вы посылали сигнал с просьбой о помощи? — минуту спустя расстроено спросил Старший уже по-русски.

— Нет, а кто вы?

— Меня зовут… — он задумался. — Меня зовут Шахтияр…

— Шакти! — почти закричал Лукич. — Шакти, ты пришёл за мной?

Мне стало интересно, как он в условиях невесомости бухнется на колени перед своим богом. Но, оказывается, всё было продумано: обвив ногами поручень, Лукич делал сложные пассы руками. Мы с Шахтияром молча наблюдали. Первым не выдержал Старший:

— И что это значит?

Лукич проигнорировал его вопрос. Наверное, эзотерия его учения не предусматривала прямого диалога с богом. Поэтому отвечать пришлось мне:

— Кажется, это он так с вами здоровается.

— Со мной? Зачем?

— Он полагает вас своим богом Шакти. Шахтияр — Шакти, созвучно. А сигналы, которые вы приняли за просьбу о помощи, — это УКВ-аналог энцефалограммы его мозга…

— Зачем?

— Старик таким образом жаловался Космосу на свою жизнь. Вернее, на её остаток…

— Познание и мир едины! — твёрдо сказал Лукич.

— Его надо показать врачу! — очень серьёзно заметил Шахтияр. — У вас большие проблемы…

— Это у ТЕБЯ большие проблемы, — мстительно заметил я. — Не думаю, что твоё начальство будет в восторге от этой истории. Ты расстрелял баржу с палладиевой рудой. Космач не выдержал потери груза и свихнулся. Сам видишь…

— Очень сожалею.

— Это ты своему генералу скажешь, — посоветовал я. — Кстати, тебе для доклада: палладия было две тысячи тонн, груз застрахован, и твоему генералу придётся иметь дело не со мной, и не с жёнами космачей, а со страховой компанией. А этих бандитов не интересует величина и число звёзд на ваших долбаных погонах…