Архипелаг - Николай Побережник

Два длинных мостка от берега, у которых были пришвартованы несколько шлюпок, спасательных ботов и целых шесть водных мотоциклов. Ну и тридцатиметровая красавица – яхта олигарха, стояла здесь же, на нее были переброшены мостки с берега. Было заметно, что кроме шлюпок больше ничем не пользовались уже давно. А в шлюпках да, в некоторых лежали какие-то вещи и рыбацкие снасти, метрах в трехстах от берега с двух ставили сети. «Авроре» места, естественно, не было, и сходни опустили прямо на берег, скромно пришвартовавшись недалеко от белоснежной яхты, изрядно поцарапанной, правда. Иваныч ее как увидел, даже рот приоткрыл.

– Дайте две! – сказал Иваныч, когда мы стояли на носу и ждали доклада боцмана об окончании швартовки.

– Не завидуй, Иваныч, – толкнул я его в плечо, выводя из ступора.

– Серый, ты посмотри какая красавица…

– Не пялился бы ты на нее так откровенно, а то хозяин приревнует и подумает чего нехорошего, да вот, наверное, и он…

Не дождавшись, когда трап окончательно закрепят, по нему уже быстро поднимался, почти бежал ничем не выдающийся мужик, ну за исключением круглых очков в золотой и явно дорогой оправе. Ботинки с высоким берцем, шорты, рубаха-«гавайка» навыпуск, подпоясанная черным офицерским военно-морским ремнем с черной кобурой ПМ, кобура тоже «морского» исполнения, то есть на специальных регулируемых подвесах крепилась, а не сразу к ремню. Лицо в целом у мужика приятное, гладко выбритое, видно, что следит за собой. Я невольно провел рукой по своей уже отросшей за четыре дня щетине… мда…

– Наши… Наши! – прокричал он с палубы вниз, где стояло человек, наверное, триста примерно. Вверх полетели кепки, какие-то полотенца, народ засвистел и загомонил. Олигарх сделал жест рукой, прося успокоиться, и, разведя руки в стороны, направился к нам.

– По мордам, бляха-муха, вижу, что наши! – сказал он и обнял Иваныча как будто родню. Но потом подавил в себе эмоции и, улыбаясь, протянул Иванычу руку.

– Эдик… эм… Эдуард Яковлевич.

– Иван, Иван Иванович, – в той же манере ответил Иваныч.

Потом он повернулся ко мне.

– А вы, стало быть…

– Сергей Николаевич, – ответил я и протянул ему руку первым.

– Очень! Очень приятно… Эдуард Яковлевич. Эм… Ну… добро пожаловать на богом забытые и никому не известные Новые Земли.

– Теперь известные, – улыбнулся я, – во всяком случае, в Восточном Архипелаге теперь про вас знают.

– А где это?

Спустившийся с открытого мостика и стоявший рядом Эрик достал из кармана и протянул шефу карту, которую Иваныч рисовал вчера.

– Ну-ка, ну-ка… где это? – спросил он и развернул лист, смотря на него поверх очков и высунув кончик языка из уголка рта… прям как Дениска, когда старательно что-то делает и сосредотачивается.

– Вот эти острова.

– А это?

– Это материк.

– Да… – задумчиво произнес Эдуард Яковлевич, – вот покорежило-то… Да что ж мы тут стоим-то! Идемте, я приглашаю вас на обед на мою «Принцессу». Там и поговорим обо всем.

– Хорошо, – согласился я, – вы спускайтесь, мы сейчас.

– Жду, – ответил он, пошел вниз по сходням и снова прокричал: – Наши, бляха-муха!!!

На что по толпе опять пошел гул и ликование.

– Сергеев, – сказал я в рацию.

– На связи…

– Остаешься за старшего, внимательно. На берег я, Иваныч и Вася.

– Извини, Николаич, но я с вами на берег, старшего за себя оставлю.

– Добро.

– Принял.

Шеф, как его все здесь называли, провел нас на свою яхту, где в кают-компании уже был накрыт стол. Беседа обещала быть долгой и явно конфиденциальной, потому что Эрик и еще трое крепких ребят сидели под небольшим навесом у берега, с собой Шеф их брать не стал для компании. Вот такая тут у них субординация.

– Присаживайтесь, пожалуйста… вот бляха-муха, деревенские наши расщедрились, вина передали к столу… ну и так… вот яблочки, абрикосы.

– Спасибо, – ответил я и разлил из трехлитровой банки всем вина.

– Сначала вы, – хитро прищурившись, сказал Шеф, – вы сначала рассказывайте, уже поподробнее, откуда, чем живете?

Мы Иванычем, дополняя друг друга, попеременно рассказали Эдуарду Яковлевичу общую картину мира, ну и про нашу островную жизнь в частности.

– Значит, вы тоже островитяне… И если я правильно понимаю вы не просто представители Восточного Архипелага, вы его руководство.

– Да, примерно так. Мы с Иваном Ивановичем входим в Совет.

– Это хорошо. Значит, вы легитимны принимать политические и экономические решения?

– Да, конечно, для этого мы собственно и здесь.

– Отлично! А то я, знаете ли, не люблю, бляха-муха, со всякими «представителями» разговаривать, а то эти «передасты» то запомнят что-то не так, а то и, того хуже – поймут что-то по-своему.

– Есть такой момент, – улыбнулся Иваныч.

– Эрик мне говорил, что вы обещали нам помочь с радиостанцией разобраться… Это так?

– Да конечно, вот Василий, он может все показать.

– Да не вопрос, если оборудование в рабочем состоянии и есть откуда запитаться, то все покажу и дам под запись… не вопрос, – сказал Вася.

– Все работает, и питание есть… когда готовы приступить? – «ковал железо» Эдуард Яковлевич.

– Да хоть сейчас, пока трезвый, – ответил улыбаясь Вася и оценивающе посмотрел на банку с вином.

– Замечательно. Минуточку… – ответил радостно Шеф, выскочил на палубу и, стоя на ней, крикнул: – Эрик, проводи специалиста к радиостанции.

– А вы снимали, что ли, станции с кораблей? – спросил я, когда Шеф вернулся.

– Нет, зачем… поломаем еще. Вон в «седле» хребта наш «радиоузел» и он же крепость… так, на всякий случай, – сказал Шеф и показал стоявший чуть боком сторожевик на краю хребта, замаскированный зарослями.

– А мы его сразу и не заметили, – сказал я.

– Зарос, а поначалу торчал как пупырь… У нас там генератор стоит, и в тот танк, что целый, солярку налили, если надо, ребята силовую установку запускают.

– А остальные где корабли… этот танкер ваш да лайнер круизный?

– С этой стороны берега не видно, танкер как раз ниже сторожевика метров на двести валяется… Хрясь, бляха-муха, и пополам… загадил весь склон с той стороны. А круизный-то корабль на территории «Старого Света», там мы не распоряжаемся теперь… у нас с ними мирный договор… хреновый, правда, мир, он пока лучше хорошей заварухи…

– А как так случилось, что вы с ними вообще разругались?

– Не, мужики, ну вы даете… а когда это мы с пиндосами и всякой гомосятиной европейской в дружбанах, бляха-муха, были? Нет… они сразу тут пытались в позу встать, кто-то набрался наглости и к деревенским полез, ну вроде как делитесь, у нас много голодных…

– И что?