Чудесный переплет. Часть 1 - Оксана Малиновская

Женщины выстроились длинной шеренгой, насчитывавшей не менее тридцати человек. Я внимательно присмотрелась к конкурсанткам и невольно улыбнулась: кого тут только не было! Прежде всего шокировал колоссальный разброс в возрасте претенденток — от двенадцати до примерно сорока пяти, некоторые вышли с детьми, которые сами годились в участники. Хотя, может, это и правильно? Каждая женщина, независимо от возраста, имеет полное право на кусочек своего женского счастья.

Следующее несоответствие, бросавшееся в глаза, — внешность конкурсанток. Вышли все — и толстые, и костлявые, и квадратные, и откровенные дурнушки, и… и… никакие. На мой взгляд, не более десяти девушек действительно заслуживали внимания, остальных нужно было гнать с глаз долой поганой метлой.

Меня всегда удивляла способность некоторых женщин настолько заблуждаться по поводу своих внешних данных. Взять хотя бы ту, кривоногую блондиночку. Возможно, дома в одиночестве перед зеркалом она имеет все основания считать себя неотразимой красавицей, но здесь, в окружении стольких интересных дам… Глаза–то есть? А самое интересное то, что, проиграв, она будет искренне считать, что её незаслуженно обошли, что коварная победительница заполучила первое место играя нечестно.

Хм… на самом деле я испытываю двойственное чувство по отношению к подобным людям. С одной стороны, жутко злит их не подкреплённая фактами самоуверенность, в моих глазах они выглядят просто комичными, с другой — я неоднократно убеждалась в том, что довольно часто именно такие женщины умудряются заполучить в мужья самых лучших мужчин… Как это происходит? Да очень просто. Пока умная, симпатичная женщина критически взвешивает свои шансы на успех, всё больше и больше убеждая себя в том, что она ему не пара, неказистая, простоватая, но по–житейски мудрая самоуверенная дама быстро решает для себя, что он ей подходит, и предпринимает штурм за штурмом до тех пор, пока не добьётся своего. Чувствуете разницу? Первая считает, что недостойна такого замечательного мужчины, а вторая — что наконец нашла замечательного мужчину, который достоин её. Браво! Просто браво второй женщине! У неё действительно есть чему поучиться. Так что правильно ты, кривоногая блондиночка, приняла вызов и вышла на поле боя. Ты — приняла, а я вот, как всегда, трезво оценила свои шансы на успех и отошла на задний план, возможно, поэтому я до сих пор одинока? Хотя зачем, собственно, комплексовать? Если бы критерии выбора партнёра не разнились, то большая часть человечества всю жизнь мыкалась бы в гордом одиночестве.

Тем временем организатор объяснил ловившим каждое его слово женщинам незамысловатые правила проведения конкурса: медленно, гуськом ходить по кругу, улыбаясь зрителям, — и всё. Наступать впередиидущим на пятки, толкаться, драться, царапаться, кусаться, а также проявлять иную физическую или словесную агрессию по отношению к соперницам запрещено. За нарушение — незамедлительная дисквалификация.

Наконец загремела зажигательная латиноамериканская песня, и конкурсантки двинулись по кругу: кто босиком, кто в шлёпках, кто на каблуках; кто пошёл, кто поплыл, кто поковылял, кто затанцевал, сверкая рёбрами и острыми коленками, поигрывая жировыми излишками выпирающих частей тела в верхней или нижней его части… Потрясающее зрелище, просто потрясающее — меня, как и моих спутников, трясло от смеха. Справедливости ради нужно отметить, что несколько девушек выглядели очень достойно и среди них — одна, похожая на цыганку, с царственной осанкой, огромными карими волнующими глазами и густыми длинными чёрными волосами, ниспадавшими до пояса. Она держалась естественно и с достоинством, на мой взгляд вполне соответствуя имиджу подруги грозного царя.

Толпа реагировала на происходящее по–разному: кто–то откровенно потешался над участницами, громко обсуждая с друзьями их недостатки; кто–то жадно и с вожделением рассматривал всех и всё, стараясь ничего не упустить и запомнить каждую деталь, чтобы потом долгими зимними вечерами воспроизводить в памяти наиболее интересные отрывки и… ностальгировать; кто–то шумно поддерживал близких и знакомых, а кто–то просто наслаждался атмосферой праздника и веселья, будучи переполненным сладостным ощущением сопричастности.

— А вы почему не участвуете в конкурсе? — вдруг услышала я голос появившегося из ниоткуда ведущего. — Мне кажется, Нептун к вам неравнодушен и был бы рад вашей победе.

— Вы смеётесь? — удивилась я. — Я не участвую в подобных мероприятиях… и вообще… с чего вы взяли, что он ко мне неравнодушен?

— Интуиция, — улыбнулся ведущий и, помявшись, добавил: — Если вдруг передумаете — милости просим. Мне кажется, у вас есть шанс — и неплохой.

Да хоть два! И, судя по составу участниц, он не лукавит. Приятно, ёлки–палки! Но ходить в купальнике как идиотка по кругу — увольте.

Пожав плечами, ведущий исчез так же внезапно, как и появился.

— Ну и? За кого голосовать будем? — спросила я, с умилением рассматривая участниц, сразу же забыв про распорядителя.

— А ты–то здесь при чём? — делано удивился Матвей и едко заметил: — Ты у нас безбилетная, а зайцы не голосуют.

Вот дьявол! Только сейчас я вспомнила, что у меня нет билета — его на входе отобрали, выдав взамен жуткий беджик–номерок для участия в конкурсе красоты. Я подобные беджики в фильмах неоднократно видела… в морге, на ногах трупов.

— Что за свинство! — возмущённо воскликнула я. — Разве у нас не равноправие? Почему это женщины лишены права голоса?!

— А он у вас слишком визгливый, — хохотнул Матвей и, пригнувшись, закрыл голову руками, словно опасался с моей стороны проявления бурной физической реакции на свои слова.

— О не–е–ет… — глубокомысленно протянул Иван. — Всё дело в том, что — уж ты прости меня, Алён, — женщины слишком завистливы к красоте других особей своего пола и никогда не выберут для интересного мужчины самую лучшую женщину хотя бы потому, что не захотят признать её красивее себя… а может, из вредности, рассуждая так: «Если такой красавчик не достаётся мне, то фиг ему, а не самую красивую… пусть потом ходит и переживает, что не я ему досталась». Мужчина же совершенно бескорыстно всегда выберет собрату то, что с удовольствием взял бы себе, представься ему такая возможность. Поэтому в нашем конкурсе красоты жюри должно состоять исключительно из мужчин. Если вам дать волю, то победит вон та, — Иван рукой указал на низенькую, абсолютно квадратную и страшную тётку лет тридцати пяти, старательно дрыгавшую бёдрами из стороны в сторону и улыбавшуюся зрителям в двадцать восемь своих и четыре золотых зуба. — Собака Баскервилей, да и только, — добавил Иван и его передёрнуло. — Алён, скажи честно, за кого ты хотела проголосовать?

Размышляя над словами Ивана, я нежданно–негаданно пришла к удивительному для себя заключению — он отчасти прав. Что касается лично меня, то, стань Нептуном кто–то другой, пусть даже Матвей, я непременно выбрала бы для него самую красивую девушку. Только вот… м-да… проблемы с выбором всё же наверняка возникли бы, поскольку я ни за что не ограничилась бы красотой в качестве единственного критерия отбора. Пусть будет не самая красивая, но обязательно с умными глазами. Хм… вот и получается, что самую красивую девушку от меня Матвей вряд ли получит, не собаку Баскервилей конечно, но и не самую красивую, и вовсе не из вредности, а из самых чистых побуждений — зачем ему очаровательная тупындра? Но это я, женщина, так рассуждаю, а мужчины, возможно, иначе. Это Матвей, что же касается Телара… да ещё памятуя об успехах экс-Нептунов… ему — без разговоров квадратную собаку Баскервилей, и точка.

Я рассмеялась над собственными выводами.

— Вань, наверное, ты прав, — честно призналась я и смущённо пожала плечами. — Хорошо, за кого вы будете голосовать? — я нарочно выделила интонацией слово «вы».

— Эх, до чего чернявенькая хороша — пальчики оближешь! — мечтательно протянул Матвей, следуя взглядом за цыганочкой, яркую внешность которой и я про себя отметила. Похоже, мужчина давно за ней наблюдал, и, вообще, непонятно, слушал ли он нас с Иваном.

— Ты её есть, что ли, собрался? — усмехнулся Иван и, сделав вид, что не замечает моих сжимающихся всё плотнее и плотнее губ, с самым серьёзным видом предложил: — А что, если подложить Телару свинью в виде собаки Баскервилей?

Мои глаза лихорадочно заблестели, как у отчаявшегося утопающего, внезапно обнаружившего в паре метров от себя спасительное бревно. Я встрепенулась и, воспрянув начавшим было падать духом, открыла рот, чтобы с готовностью поддержать идею Ивана и выдать что–то наподобие: «Да–да! Классная мысль! Давайте прикольнёмся и проголосуем за эту крокодилину… заодно и повысим её самооценку». Хорошо, что вовремя спохватилась и захлопнула рот, хотя… ну так и знала! — судя по тому, как Иван быстро отвернулся в сторону, пряча улыбку, от его глаз ничего не ускользнуло. Какая я балдень… выдала себя с потрохами. И вообще, какой смысл за неё голосовать, если, кроме нас, до этого никто не додумается? Разве что её муж… не-а, он тоже не додумается. Хотя… можно, например, с помощью пива заполучить голоса забулдыг. «И что, ты теперь побежишь алкашей подкупать? — усмехнулся внутренний голос. — Бог в помощь!» Отстань. Я просто размышляю. «Ты же всегда ратовала за честную игру без подтасовок, так почему сейчас внутренне готова изменить своим принципам?» — не унимался голос. Мне не хотелось с ним спорить — его правда: нельзя быть избирательно честной. У нас конкурс красоты, так что победить должна самая красивая, даже если она и двух слов без ошибки связать не в состоянии.