Снежный Август - Александр Геннадьевич Бачило

потолке и, царапая друг друга, выскочили на поверхность. Там послышались крики, будто за ними кто-то погнался. Вскоре какая-то морда заглянула в отверстие и почтительно сообщила:

— Удрали, ваше превосходительство!

— Упустили, а не удрали! — сердито ответила Голова. — Немедленно опубликовать указ о поголовном подрезании крыльев. Хватать всех, кто не подрежет!

И Голова повернулась к Горынычу. Она была огромна и похожа на толстый блин с коричневыми разводами. От старости с ее бородавок сползала кожа. Она улыбнулась и показала прокуренные обломки четырех клыков. От этой улыбки Горыныч не ожидал ничего хорошего.

— Теперь слушай меня, — сказала Голова. — Эти мерзавцы все хорошо тебе объяснили, но они не знают самого главного. Они не знают, что драконий род давно завершил свою эволюцию и весь вымер.

— Вы, наверное, ошиблись, — пугливо возразил Горыныч. — Столица переполнена драконами… взять хотя бы нас с вами…

— Это не драконы, — поморщилась Голова. — Это карикатура на благородных вымерших драконов. Род вымер, а в живых осталось всего трое: я, моя дочь, и вот ты, к счастью, появился. Все остальные — инкубаторные. Я вижу, ты ничего не знаешь про инкубатор. Это уникальное заведение. Наши дальновидные предки в свое время приняли меры для спасения рода. Они оставили в леднике огромный склад яиц и завещали его нам, своим потомкам. Последней драконьей популяции, говоря по-научному. Мы вымирали не быстро и не медленно… но неотвратимо. Кто-то улетал на охоту и не возвращался, кто-то уходил к друзьям и не приходил к ним, кто-то ложился спать и засыпал навсегда. Стариков становилось все меньше, а новых не прибавлялось. Лично я склоняюсь к мысли, что мы стали жертвой оче-редкого эксперимента, проводимого неумолимой природой, Я думаю, что разумный дракон был всего лишь пробным испытанием на нашей планете. Мы мерли — вот и все. Никто в том не виноват. Не мы будущие хозяева планеты. Наши предки надеялись, что инкубаторные драконы вдохнут в род новую искру, но все они оказались примороженными. В этом тоже есть своя великая тайна. Вылупившись из яйца, они развиваются крайне стремительно, и через два года становятся глубокими старцами — где уж тут до продолжения рода! Все они глупы, жестоки, слабосильны, паскудны и мелочны. Они боятся незнакомых, в каждом слабаке подозревают сильного, мнимые обиды помнят всю свою недолгую жизнь, зато смертельные оскорбления сразу же забывают, — если им, конечно, что-нибудь пообещать. Страсть как боятся заболеть, и потому у одних вся жизнь проходит в заботах о своем здоровье, зато другие по той же причине свое здоровье гробят. Есть, правда, особи поумнее — эти, как видно, хранились в центре склада и не так приморозили свой белок-желток — за счет других, разумеется. Эти еще страшнее! Они очень деятельны и о чем-то догадываются. Они собрались вести античеловеческую войну, болваны! Они хотят уничтожить меня и мою дочь! Если они узнают, что настоящие драконы давно вымерли, они с невиданной жестокостью раздраконят всю разумную жизнь на планете. А это они видели?

Тут Тысячеглавый Дракон как-то хитро скрутил шею, а голову просунул в кольцо, — вышло очень похоже на жест пальцами, который иногда показывал Горынычу философ-дровосек.

— Вот и все, — сказала Голова. — Наконец-то появился настоящий дракон, и я теперь спокоен за свою дочь. Она у меня не подарок… ты еще попляшешь под ее дудку, посочиняешь стихи на заданную тему. Эта истеричка собралась спасать драконий род — похвальное желание! — возможно, даже родит с твоей помощью наследника, но вот вопрос: где для него невесту найти? Как бы там ни было, я спокоен. Вот тебе координаты одного островка… лети, не оглядывайся, представься ей и скажи, что я умер. А сейчас я взорву инкубатор.

— Не делайте этого! — воскликнул Горыныч. — Это жестоко… бессмысленно…

— Мы мешаем, мы не нужны, — ответила Голова и вздрогнула. Потолок затрясся, — Вот и все… Инкубатора больше нет. Я держал в нем одну из лучших своих голов. Лети, не оглядывайся! Это будет тяжелое зрелище, не для твоего мягкого сердца. Обещай мне не оглядываться!

Пришлось дать обещание.

Голова подтолкнула Горыныча к отверстию, высунулась на поверхность и грустно глядела ему вслед. Горыныч взмыл в небо. «Не оглядывайся!» — услышал он голос из овощного склада. Он не понимал того, что задумал Тысячеглавый Дракон, и потому решил схитрить — не оглянулся, но сделал круг над столицей.

Над ней опять сгущались облака. Пьяные толпы сбегались к дымящимся развалинам инкубатора и кричали.

— Вот смеху-то! Инкубатор взорвали!

По всей столице сверкали вспышки, гремели выстрелы, горели живые костры — это добровольные команды расправлялись с теми, кто не подрезал крылья. Сотни драконов уже полегли, но к стенке ставились все новые и новые. В тумане разносился стук топоров и треск заборов; заборы рубились на дрова для огромного костра на Центральной площади — там поймали Протозавра.

Когда Горыныч пошел на второй круг, столица вздрогнула. Зашатались здания, отстрельнулись крышки канализационных люков, треснули мостовые.

Это начал подниматься из-под земли Тысячеглавый Дракон.

Дым, туман и пыль заволокли центр столицы, клубы копоти наползали на окраины. Тысячеглавый Дракон поднимался из почт, магазинов, складов и всевозможных фирм и канцелярий; он напрягал все силы; слишком много тяжести понастроили над его головами. Его окровавленные головы пробивали крыши, стены, фундаменты и, с перерезанными оконным стеклом горлами, стремились сделать еще одно движение, развалить еще один сарай, перевернуть еще одну цистерну с бензином, придавить еще одного инкубаторного.

А те подрезали крылья, никто не мог взлететь!

Горыныч бросился вниз в надежде спасти хоть кого-нибудь. Он сел на окраине, где меньше горело. Где-то совсем рядом поднималась очередная голова Тысячеглавого Дракона. Земля так и ходила под ногами, Вот рухнула какая-то лавочка, и голова с проломленным черепом взвилась над развалинами.

— Уходи! — взревела Голова, увидев Горыныча.

— Оставь их в покое! — крикнул Горыныч. — Они сами вымрут через два года!

— Ты мне мешаешь! — стонала Голова. — Они опасны, их надо уничтожить!

Горыныч помчался по улице. Она раскачивалась, его швыряло к падающим стенам. На разваленном перекрестке он вдруг увидел дрожащий выводок инкубаторных драконов и ужаснулся — они подрезали друг другу крылья!

— Что вы делаете, идиоты? — завопил Горыныч. — Улетайте! Город рушится!

— Гляди, крылья не подрезал! — удивился один из них.

— Заходи справа! — крикнул второй.

Вся свора бросилась на Горыныча, но в мостовой со скрежетом распахнулась огромная трещина и поглотила их.

— Улетай! — послышался вздох из недр планеты.

Горыныч взлетел и пошел к океану.

Тысячеглавый Дракон одобрительно вздохнул и поднялся во весь рост.

Столица рухнула.

Невеста Горыныча оказалась точь-в-точь как на портрете. Они полюбили друг друга