Камбер-еретик - Кэтрин Куртц

В конце концов они все-таки решились. Открытие частично завершенной комнаты Совета и киилля давало тайное место встреч и святилище для совершения ритуальных обрядов. Здесь единомышленники Камбера были в безопасности.

Массивные тяжелые стены киилля образовывали круг вместо восьмиугольника комнаты Совета. Двенадцать грубо обтесанных каменных колонн располагались по всей окружности, пространства между ними хватало, чтобы мог пройти человек. Единственная бронзовая дверь с северной стороны открывалась как раз в такой промежуток. Четыре бронзовые подставки поддерживали факелы, разгонявшие дымный мрак четырех секторов комнаты и отбрасывавшие дрожащие тени на колонны и стены. Пожалуй, единственной завершенной частью комнаты был потолок, отделанный геометрическими фигурами из серо-голубого камня, слабо поблескивавшими в свете факелов.

В центре помещался серо-черный помост из известняка, первая из семи ступеней которого начиналась в пяди от тяжелой громады колонн. Точно посередине помоста лежала глыба белого мрамора с плоскими гранями, почти кубической формы. Вокруг этого монолита стояли на коленях Эвайн, Рис и Дэвин, выглядевший очень напряженным. Эти трое в последний раз прикасались к тому, что они знали как Главного хранителя. Теперь все его составляющие были у края помоста, требовался только толчок.

Остальные ждали, стоя между колоннами, Джеффрэй и Грегори-в восточном и южном секторе, Камбер и Йорам— около двери на севере (однако Йорам все еще не мог смириться с тем, что должно было произойти).. Когда трое на помосте стали расставлять компоненты Главного хранителя по местам, дверь распахнулась, чтобы пропустить Джебедия и юношу со значком королевской охраны Гвинедда, шагающего словно во сне. Джебедия закрыл за собой дверь, повернулся к Камберу и Йораму, держа руку в перчатке на плече своего спутника.

— Ты же знаешь, Йорам, что это необходимо, -сказал он.

— Так утверждаете вы.

— Но ты не веришь?

Йорам пожал плечами.

— Просто мне кажется, что мы снова ввязываемся в обман.

— Однако с прежними ты смирился, — пробормотал Камбер.

— Те были совсем другим.

— Как понять другим?

— Это просто случалось. И в том не было преднамеренности. А это жестоко. Ваша жертва ничего не может возразить. А раньше участие было сознательным решением.

Камбер задумчиво кивнул.

— Правда, но Кринан и Вульфер согласились помогать нам. Эвайн сама выбрала свое занятие. А с Алистером это не имеет никакого значения, — Он посмотрел на Эйдиярда, его невидящие глаза и квелое лицо, потом снова перевел взгляд на Йорама.

— Но этого юношу не спрашивали. Это беспокоит тебя?

—Да.

— То, что мы делаем, не причинит ему вреда. Мы просто изолируем его. Это будет очень почетное заключение.

— Вся его жизнь пойдет прахом, особенно в случае неудачи, — возразил Йорам. — Даже если мы изменим решение и отзовем Дэвина прежде, чем что-то случится, военная карьера этого человека рухнет. Вам ни за что не удастся выполнить обратный размен так, чтобы он вернулся на прежнее место.

— Не удастся, — согласился Джебедия. — Но мы можем поставить его на другое место. А даже если и нет, что ж, солдаты не всегда занимаются своим прямым делом. Так будет и с ним.

— Ему не предоставляли право выбора, — сказал Йорам.

— Нет, не предоставляли. Но так нужно.

Йорам ничего не сказал в ответ, а просто скрестил руки на груди и безо всякого интереса проводил глазами Джебедия. Тот поднялся вместе с Эйдиярдом на семь ступеней помоста и передал контроль над ним Эвайн. Потом Джебедия вернулся, чтобы присоединиться к Камберу и Йораму, Рис на помосте поднял руки и произнес слова, вызвавшие к жизни Главного хранителя.

«Primus, Secundus, Tertius, et Quartus, fiat lux!»

По всему периметру помоста засверкали искры, превращавшиеся в бело-голубой свет звезды в пространстве, обозначенном четырьмя кубами-составляющими Главного хранителя. Эвайн слегка коснулась висков Эйдиярда и погрузила его в еще более глубокий транс. Через несколько секунд он закачался и упал бы, если бы Рис не поддержал его. Эвайн опустила руки и посмотрела на Дэвина, который до этого времени наблюдал за происходящим в напряженном молчании.

— Он ничего не узнает. А теперь поменяйся с ним одеждой.

Под серо-стальной верхней одеждой, которую Дэвин снял, на нем оказались простая туника и штаны, которые обычно носят солдаты. Они с Рисом стали молча снимать с Эйдиярда его боевые доспехи, тишину комнаты нарушало только тихое позвякивание скрепленных кожей латных пластинок и пряжек. Когда стражник остался в той же одежде, что и Дэвин, Дэвин облачился в доспехи Эйдиярда.

Облегающие кожаные бриджи темно-коричневого цвета, кожаная куртка, кольчуга с металлическими пластинами величиной с ладонь, защищающая плечи, торс и доходящая до середины бедер, поверх всего пурпурная накидка с вышитым на плече львом Халдейнов.

Потом он обулся в тяжелые сапоги до колен, прицепил стальные шпоры, пояс коричневой кожи с плоским мечом и, наконец, пристегнул видавший виды кинжал и заткнул за пояс перчатки. Плащ и шлем Эйдиярда были оставлены за пределами круга Главного хранителя.

— Посмотрим, — сказала Эвайн, пока Рис помогал племяннику застегнуть последнюю пряжку. — Встань рядом с ним. Да, сходство велико до странности, даже без изменения облика. Что ж, тем лучше для нас.

Дэвин поправил кольчугу на плече и попытался почесаться сквозь доспехи.

— Рад, что вам нравится, — он говорил, морщась. — Хотя мне бы хотелось, чтобы перевоплощение было не таким полным. В кожаной куртке полно клопов.

— Добро пожаловать в жизнь обыкновенного солдата, — улыбнулся Рис. Он весело посмотрел на Эвайн. — Мы готовы?

— Вполне.

Она мягко взяла Эйдиярда за руку и ввела его в центр круга, направляя его к глыбе белого мрамора. Потом она повернулась к Дэвину и пригласила его встать рядом с человеком, в которого он должен был превратиться. С глубоким вздохом Дэвин повиновался.

— Ты понимаешь, насколько важно, чтобы ты полностью открылся?

— Понимаю.

— Отлично, — ответила Эвайн, обмениваясь взглядами с Рисом, вставшим подле Дэвина. — Чем больше ты откроешься мне, тем легче будет изменить твой облик. Это очень важно, потому что в первые недели, пока твои способности будут блокированы, ты не сможешь стабилизировать свой образ, — Она положила руки на его плечи. — А теперь глубоко вдохни, и давай начнем. Вот так. Еще раз.

Дэвин подчинился, погружаясь в знакомое ему бессознательное состояние. Сначала трудностей не возникало, он уходил все глубже и глубже, мягко ведомый Эвайн, но почувствовал, что достигает таких глубин, когда не так-то легко было оставаться открытым, даже после недельной подготовки.