Разбитые острова - Ньютон Марк

Она кивнула:

– Значит, посадочная площадка. Есть еще девять, а эта, десятая, самая маленькая.

– Но что она собой представляет?

– Здесь обитают все те, кто особенно важен для нашей цивилизации. Однако пойдемте внутрь, не надо разговаривать на улице. Веди своих солдат.

– Сначала я покажу тебе кое-что. – И Бринд подвел Артемизию к ближайшему дракону, где они поднялись по трапу в транспортную клетку. Там Бринд показал ей свое новое оружие – Скорбных Ос.

Артемизия была поражена, что, вообще-то, случалось с ней нечасто. Бринд объяснил, что ночные гвардейцы воспользуются ими вместо лошадей, и обсудил с ней преимущества, которые даст им такой способ передвижения.

– Теперь узкие пространства нам не помеха – мы можем действовать на разной высоте, да и выигрыш в скорости существенный. Вряд ли они так же хороши при перемещении на дальние расстояния, как лошади, но во всем остальном, думаю, дадут им фору.

Артемизия задумчиво кивала.

– Да, это кстати, это очень кстати, – сказала она. – Возможно, мы даже изменим наши планы. Поговорим об этом внутри. Нам надо многое уточнить перед началом сражения. Эти… Скорбные Осы, – она произнесла название медленно, точно стараясь запечатлеть его в памяти навеки, – помогут нам, когда настанет пора войти в святая святых нашего противника.

И они снова спустились на платформу, откуда строем, как один отряд, вошли внутрь Эккполиса.

Внутри Эккполиса ощущение того, что они находятся в воздухе, пропало совершенно. Больше всего Бринда поразила в нем не странность, а именно нормальность того, что он увидел. Конечно, самим своим существованием и функциями он был обязан неведомым землянам технологиям, однако во всем, что касалось планировки и внутреннего убранства, Эккполис мало чем отличался от крупных зданий на любом из островов архипелага.

Ночные гвардейцы, пройдя в сопровождении Артемизии через главные ворота, оказались на просторной улице, сплошь застроенной подобиями многоквартирных домов. Кругом царил полумрак – источниками света служили лишь редкие факелы на стенах да узкая щель наверху.

Стены зданий были сложены из разных материалов, в том числе камня, похожего на гранит, но с иной, более замысловатой текстурой; мерцающие в сумерках простыни белых стен простирались впереди них, поверхность тут и там украшали утопленные в ней крупные кирпичи с орнаментом из драгоценных камней. На стенах то и дело попадались витиеватые надписи на непонятном языке, но, судя по тому, что на них повторялись знакомые символы, виденные Бриндом в лагере, он решил, что это имена либо родов, либо семей.

Люди разного возраста свешивались с балконов, стараясь рассмотреть ночных гвардейцев, проходивших мимо их жилищ. Дальше они увидели прилавки, только продавали на них не еду и другие предметы первой необходимости, а продукты утонченного ремесла: драгоценности, украшения и прочее. Между рядами, переходя от одного изукрашенного навеса к другому, бродили покупатели, но яркая энергия земных иренов не была свойственна этому месту; лица людей носили преимущественно мрачное выражение, никто не торговался, не бранился, да и деньги почти не переходили из рук в руки.

– Какими здесь все кажутся усталыми, – заметила сержант Тиенди.

Бринд ничего не сказал в ответ. «Наверное, вечная война все же утомляет…» – подумал он про себя.

Кругом, сколько хватало глаз, громоздились городские кварталы; люди жили друг над другом, как пчелы, зажатые в узких пространствах. А еще отовсюду доносились разнообразные запахи, горькие и сладкие, которых Бринд не узнавал.

Про себя Бринд решил, что это место его разочаровало. Он ожидал более экзотической архитектуры, более замысловатого городского ландшафта, от которого у землянина захватывало бы дух, но не нашел ничего подобного. На улицах Виллирена и то попадаются дома и обитатели почуднее здешних.

Нет, вся здешняя культура определенно выглядела так, словно из нее изгнали все необычное, поражающее глаз и воображение, а все тривиальное и заурядное, напротив, объявили идеалом и вознесли на недосягаемую высоту.

Он поделился своими мыслями с Артемизией.

– Ты не так уж не прав в своих предположениях. – Артемизия, которая шла бок о бок с ним, пригнула голову и тихо продолжила: – Но не забывай, люди, живущие здесь, – это наша элита. Все они отпрыски благородных семейств, в жилах каждого течет голубая кровь.

– Я считал вашу культуру… более демократичной.

– Она такая и есть, в основном. Но Эккполис – совсем новый корабль, на его сооружение затратили массу ресурсов, значительную часть которых предоставили наши военные вожди. Здешние жители чувствуют себя особенно защищенными, а у военных есть первоклассный корабль, который они могут использовать в своих операциях.

– Почему здесь только люди? – спросил Бринд.

– Потому что только люди копят богатства. Другим расам монеты и обладание ими по большей части безразличны, они справляются иными средствами. Так происходит и в твоем мире, разве нет?

Бринд вынужден был согласиться.

Улицы, по которым они шли, стремительно пустели. Бринд должен был признать, что чем дальше оставались жилые кварталы Эккполиса, тем интереснее становилась его архитектура, хотя, на его взгляд, она все равно продолжала быть слишком поверхностной и формальной, словно дома мыслились лишь как временные конструкции. Теперь навстречу им попадались представители иных рас. К примеру, любопытные создания небольшого размера, со сложно устроенными телами и причудливыми лицами, занимались ручным трудом: одни полировали какие-то поверхности, другие переносили что-то похожее на строительные материалы. Улица делала плавные повороты, словно река, текущая меж однообразных берегов. Вскоре она стала совсем узкой, превратившись в тропинку между светлыми гладкими стенами с прорезями вместо окон, уходившими вверх под самые облака. Точнее, под арки, образованные стенами воздушного корабля-собора. Вокруг не было видно ничего примечательного, ничего такого, что позволяло бы предположить особую значимость места, к которому они приближались.

Они вошли в небольшой вестибюль, выдержанный в том же минималистском стиле, что и все остальное в этом городе. Артемизия распахнула перед ними сначала одну белоснежную дверь, затем другую. Солдаты оказались в просторной комнате шагов в пятьдесят шириной, с возвышением посредине, на нем стоял большой черный стол, а вокруг него сидели уже знакомые им старейшины и другие люди, среди которых особенно выделялся человек с кислым выражением лица, в сверкающих серебром доспехах. Старейшины невозмутимо взирали на ночных гвардейцев.

В дальнем конце комнаты на огромном стеклянном троне восседал фра Меркури. Вдоль стен были расставлены огромные золотистые котлы с рычажками и датчиками; Бринд заглянул в один из них, проходя мимо, и увидел внутри прозрачную жидкость, над которой поднимался пар. Плиточный пол казался фарфоровым, однако ступать по нему было мягко и приятно, как по роскошному ковру. Белые стены все сплошь покрывали какие-то панели; предназначались они для чего-то конкретного или играли чисто декоративную роль, Бринд не разобрал.

Человек в серебряных доспехах, седовласый, хотя и удивительно моложавый, подошел к Артемизии и заговорил с ней почти шепотом. На нем была любопытная форма, напоминавшая одежду древних жителей Бореальских островов: белая туника с нагрудным панцирем, стилизованным под сильно развитые грудные мышцы, и сапоги из темно-коричневой кожи.

Артемизия повернулась к Бринду:

– Мой народ предлагает сверить наши планы.

– Разумеется, – сказал Бринд. – С чего начнем?

– Подойди к любому котлу, – предложила она.

Бринд повернулся к своим людям и пожал плечами. Те, разделившись на группы, окружили сосуды.

Они оказались высокими, почти по грудь Бринду, и широкими – в поперечнике не меньше семи футов. Приглядевшись, он понял, что жидкость внутри отнюдь не прозрачная, просто она отражает то, что находится над ней. Теперь Бринд видел в ней себя, словно в зеркале, правда, изображение слегка искажалось рябью, которая время от времени пробегала по ее поверхности.