Год черной собаки. Фантастический роман - Игорь Подколзин

Если верить газетам, события с концерном «Феникс» не имели прецедента. Такого бума страна не переживала со дня провозглашения. Пресса, радио и телевидение только и сообщали, что о «разоблачении века» — махинациях и коррупции в химической промышленности. Тиражи газет подскочили неимоверно. За право перепечатки и использования своих публикаций редакция «Времени» гребла миллионы. Радио вещало круглые сутки, не отставало и телевидение. Срочно собрался кабинет министров. На газетных и журнальных полосах воспроизводились леденящие кровь фотографии детей-уродцев; их матери употребляли лекарства, производимые «Фениксом», отравленные реки, смертельно опасные продукты. Всплыла история с использованием новых препаратов на заключенных. У магазинов, где продавали продукцию концерна, собирались толпы, бойкотировали товары, разбивали витрины. Снимки пышных банкетов дельцов пересекали семизначные цифры взяток за получение подрядов на государственные заказы. Два министра подали в отставку. Оппозиция торжествовала. Поговаривали — издатель «Времени» выдвинул свою кандидатуру в сенат. Демонстранты заполнили площади и улицы города. Крепко досталось и полиции, она потворствовала распространению наркотиков, кои производились все теми же «химиками». Ходили слухи — в полиции заменят руководящий состав. В здании «Феникса» до пятого этажа выбили стекла в окнах и разгромили несколько филиалов. В город прибыли войска…

Мартин и Грег смотрели телевизор. Шла пресс-конференция. За круглым столом восседал вице-директор концерна «Феникс» Майк Дженоротти. Лишь сейчас Фрэнк вспомнил его настоящее имя. Худенькое и маленькое лицо Майка раскраснелось, темные глаза хитровато щурились. Бывший гангстер пытался не скупиться на резкие выражения и оскорбительные эпитеты. Исходя гневом, клеймил позором наложившего на себя руки — отравился снотворным — бывшего генерального директора Дональда Робинсона. Получалось, будто это он, Майк, недавно назначенный вице-директором, вскрыл вопиющие преступления и принудил Робинсона обратиться со своеобразной исповедью к оппозиционной печати. Одновременно давались клятвенные заверения, что-де новый совет директоров во главе с новым генеральным — не вызывало сомнения, на этом посту Майк подразумевает себя — в корне перестроит деятельность и полностью очистится от скверны. Именно для этого он, Дженоротти, обнаружив неслыханные безобразия, дал официальный и законный ход следствию. Делались и намеки, что нервы снайпера — на слабость коих ссылалась полиция — совершенно ни при чем: выстрел прозвучал, чтобы спровоцировать взрыв самолета по прямому указанию Робинсона, который боялся разоблачения.

— Ну и артист, — промолвил Грег, поворачиваясь к Мартину, — до чего изворотлив, каналья. Надо же ухитриться так повернуть себе на пользу события, превратить трагедию в личный триумф. Носит же таких земля? А общество не только терпит, но и величает. Ничего не скажешь, ловок, шельма.

— Именно так, — подтвердил Мартин. — В этом ужас и несчастье нашего общества. Стоило ли вам мутить воду, чтобы негодяя сменил негодяй еще более извращенный, а следовательно, и более опасный. Вы же знали — ровным счетом ничего не добьетесь, в чем и убедились. Все передается из одних грязных и кровавых рук в другие, подчас более грязные и кровавые. Да и вам теперь несдобровать. Майк не Дик, едва утихнет, а что утихнет, сомнения нет, начнет докапываться, искать ту апельсиновую корку, на которой поскользнулся его предшественник. Рано или поздно разнюхает, кто стал причиной скандала, и тогда конец. Уж слишком многим вам обязан. Нет, Фрэнк, этого он вам не простит. Такие не любят быть в долгу, да и знаете вы чересчур много, а в нашем мире это равноценно смертельной болезни — умрешь обязательно, дело лишь времени.

— Ну и пес с ними! — угрюмо проворчал Грег. — Ни о чем не жалею, рад, что разворошил это осиное гнездо. Мне терять нечего, как говорил светлой памяти Миша Уваров, все, что дорого, потерял навсегда.

— А вдова мистера Кребса и ее внук?

— Их и вас, Мартин, я обеспечу, проживете до конца дней если и не роскошно, то хотя бы не в нищете. Вы им погибнуть не дадите. Как прав был профессор, говоря, что скоро честных людей станут заносить в Красную книгу — он вас имел в виду, и, не спорьте, ваша жизнь тому доказательство.

— Да ладно уж. А вы сами?

— Моя песенка, дорогой Мартин, спета. Как они очухаются, увидят — главная опасность миновала, возьмутся за меня, и я последую за Диком — Майк не потерпит человека, который, хоть и не совсем желая того, трижды ему помог — вместо благодарности получу пулю в затылок или нож в спину. На худой конец погибну под колесами автомобиля иди в автокатастрофе. Видите, какой широкий ассортимент. Да и жить мне, скажу откровенно, теперь не хочется. — Он горько усмехнулся. — Вы помните, Мартин, как перед нашим отъездом в Африку доктор предложил тост за год черной собаки. Бедный Макс надеялся, что этот год принесет нам удачу, а он обернулся страшным несчастьем.

В дверь постучали.

— О! — Грег вскинул брови. — Уже пришли по мою душу? Оперативно, — он вынул из кармана пистолет и положил на стол, прикрыв газетой. — Вы не впутывайтесь. Отойдите в сторонку.

— Еще чего, — фыркнул возмущенно негр, тоже достал пистолет и спрятал за спину.

Постучали снова.

— Войдите! — крикнул Грег.

Дверь отворялась, как им казалось, слишком медленно и зловеще. На пороге возникла средних лет женщина в недорогом, но опрятном темно-синем костюме и белой кофточке. Что-то в ее облике показалось знакомым. Она смущенно огляделась и произнесла нерешительно:

— Извините, пожалуйста, здесь проживает мистер Грег?

— Проходите, — Мартин сделал приглашающий жест. — Присаживайтесь. Вот мистер Грег, — он указал на Фрэнка, прикрыв ладонью пистолет.

— Здравствуйте. У меня к вам письмо. — Она порылась в сумочке и протянула небольшой конверт.

— От кого же? — Грег криво усмехнулся. — Майк, как пират, посылает мне «Черную метку»? Какое благородство.

— От моей дочери, Юты Шервуд.

— Юты! — Грег вскочил и буквально вырвал письмо.

Это произошло так стремительно и неожиданно, что гостья в испуге отшатнулась и прижала пальцы к губам.

— Она жива! Мартин! — Грег, чуть не сбив посетительницу, выскочил в коридор.

Женщина с удивлением посмотрела на Мартина. Тот стоял с открытым ртом и пистолетом в руке.

— Но мистер Грег даже не узнал адреса госпиталя? Куда же он побежал? — недоуменно прошептала она. — Где собирается ее искать?

— Не беспокойтесь, присядьте, пожалуйста. — Мартин сунул оружие в карман и пододвинул стул. — Он детектив и уж как-нибудь разберется. Нам сообщили официально, что все погибли. Грег был потрясен, страшно переживал и даже успел натворить массу глупостей. Садитесь же.