Оно. Том 2. Воссоединение - Кинг Стивен

2

– секундочку, Ри-и-ичи. У те-ебя на ш-шее сидит один че-ертовски бо-ольшой.

– Господи, – выдохнул Ричи. Комаров он ненавидел. Маленькие летающие вампиры, вот кто они, если придерживаться только фактов. – Убей его, Большой Билл.

Билл хлопнул Ричи по шее.

– О-ох!

– Ви-и-идишь?

Билл выставил руку перед лицом Ричи. Раздавленный комар лежал в середине пятна крови, красневшего на ладони. «Моей крови, – подумал Ричи, – которая питье для тебя и многих других».

– Да, – ответил он.

– Не во‐олнуйся. Э-этот г-гаденыш у-уже ни-икогда не с-станцует та-анго. – Они пошли дальше, убивая комаров, отмахиваясь от туч мошкары, которую привлекала какая-то составляющая запаха их пота – нечто такое, что годы спустя назовут «феромонами». Чем бы они ни были.

– Билл, когда ты собираешься сказать остальным о серебряных пулях? – спросил Ричи, когда они подходили к полянке. В данном случае под остальными подразумевались Бев, Эдди, Майк и Стэн, хотя Ричи подозревал, что Стэн уже догадывался, почему они частенько бывают в библиотеке. Стэн быстро соображал что к чему, даже слишком быстро, иногда думал Ричи, что не всегда шло ему на пользу. В тот день, когда Майк принес в пустошь альбом отца, Стэн едва не дал деру. Если на то пошло, Ричи почти не сомневался, что Стэна они больше не увидят и Клуб неудачников станет секстетом (это слово Ричи очень нравилось, но обязательно с ударением на первый слог). Но на следующий день Стэн вернулся, и Ричи еще больше его зауважал. – Скажешь им об этом сегодня?

– Н-не се-егодня, – ответил Билл.

– Думаешь, они не сработают?

Билл пожал плечами, и Ричи, который, возможно, понимал Билла Денбро лучше, чем кто бы то ни было, пока в жизни последнего не появилась Одра Филлипс, догадался обо всем, что мог бы сказать сейчас Билл, если бы не препятствия на пути его речи: отлитые детьми серебряные пули годятся для книг, годятся для комиксов… Другими словами, это бред. Опасный бред. Они могут попытаться это сделать, да. У Бена Хэнскома, возможно, все получится, да. В кино они бы сработали, да. Но…

– Думаешь, нет?

– У меня есть и-и-идея, – ответил Билл. – Проще. Но если только Бе-е-еверли…

– Беверли – что?

– Не бе-ери в го-олову.

И больше по этому поводу Билл ничего не сказал.

Они вышли на поляну. Если приглядеться внимательнее, могло показаться, что трава здесь примята сильнее, чем везде, а листья и сосновые иглы словно набросаны на дерн специально. Билл поднял обертку от шоколадного кекса – почти наверняка брошенную Беном – и рассеянно сунул в карман.

Мальчишки подошли к центру поляны… и кусок земли, длиной в десять дюймов и шириной в три, отвалился в жутком скрипе петлей, открыв черную щель-окно. Из этой черноты выглядывали глаза, и у Ричи по спине пробежал холодок. Но это были всего лишь глаза Эдди, и всего лишь Эдди, которого неделей позже они навестят в больнице, прорычал голосом злого тролля:

– Кто идет по моему мосту?

Снизу донеслись смешки, вспыхнул ручной фонарик.

– Селяне, сеньор. – Ричи, присев на корточки, покручивая рукой воображаемый ус, заговорил Голосом Панчо Ванильи.

– Да? – откликнулась снизу Беверли. – Дайте взглянуть на ваши жетоны.

– Купоны? – радостно воскликнул Ричи. – Не нужны нам никакие блинские купоны.

– Пошел к черту, Панчо, – ответил Эдди и закрыл щель в земле. Снизу снова послышались приглушенные смешки.

– Выходите с поднятыми руками! – прокричал Билл хрипловатым командным голосом. Принялся кружить по выложенной дерном крыше клубного дома. Чувствовал, что дерн под его ногами пружинит, но чуть-чуть; крышу они построили крепкую. – У вас нет ни единого шанса! – кричал он, видя себя бесстрашным лос-анджелесским полицейским Джо Фрайди 91. – Выходите немедленно, сопляки. Не то я начну СТРЕЛЯТЬ!

И он подпрыгнул, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. Снизу донеслись крики и смех. Билл улыбался, не замечая, как Ричи смотрит на него – по-умному, не как ребенок на ребенка, но – на краткий миг – как взрослый на ребенка.

«Он не знает, что заикается не всегда», – подумал Ричи.

– Давай впустим их, Бен, пока они не проломили крышу, – послышался голос Бев, и мгновение спустя потайная дверца откинулась, как люк субмарины. Показалось раскрасневшееся лицо Бена – Ричи сразу понял, что Бен сидел рядом с Беверли.

Билл и Ричи спустились, Бен закрыл дверцу. Теперь они все сидели, привалившись спинами к дощатым стенам, подтянув колени к груди, лица тускло подсвечивал фонарик Бена.

– Т-так ч-что т-тут п-происходит? – спросил Билл.

– Ничего особенного, – ответил Бен. Он действительно сидел рядом с Беверли, и лицо его не только раскраснелось, но и светилось от счастья. – Мы просто…

– Расскажи им, Бен, – прервал его Эдди. – Расскажи им эту историю! Поглядим, что они скажут!

– Для твоей астмы пользы от этого не будет, – предупредил Стэн голосом единственного-здесь-здравомыслящего-человека.

Ричи сидел между Майком и Беном, обхватив колени сцепленными руками. Внизу царила восхитительная прохлада. Восхитительная таинственность. Следуя взглядом за лучом фонарика, скользящего от лица к лицу, он на время забыл испуг, который пару минут назад вызвала у него внезапно открывшаяся в земле щель.

– О чем вы говорите?

– Бен рассказывал нам об одном индейском обряде, – ответила Бев. – Но Стэн прав, для твоей астмы, Эдди, пользы от этого не будет.

– А может, ничего страшного и не случится. – В голосе Эдди слышалась только легкая тревога, что Ричи, конечно же, заценил. – Обычно она беспокоит меня, если я разволнуюсь. В любом случае мне хотелось бы поучаствовать.

– По-о-оучаствовать в ч-чем? – спросил Билл.

– В обряде «Дымовая яма», – ответил Эдди.

– И ч-что э-это та-акое?

Луч фонаря Бена ушел наверх, взгляд Ричи последовал за ним. И пока луч бесцельно кружил по деревянной крыше, Бен рассказывал про обряд. Луч пересекал выдолбленные и расколотые панели двери из красного дерева, которую они всемером притащили со свалки тремя днями раньше – за день до того, как копы нашли тело Джимми Каллума. О Джимми, тихом, маленьком мальчике, который тоже носил очки, Ричи помнил одно: в дождливые дни тот любил играть в скрэббл. «Больше ему в скрэббл не сыграть», – подумал Ричи и содрогнулся. В сумраке клубного дома никто этого не увидел, но Майк Хэнлон, сидевший с ним плечом к плечу, с любопытством на него посмотрел.

– Эту книгу я взял в библиотеке на прошлой неделе, – начал Бен. – Она называется «Призраки Великих равнин» – об индейских племенах, которые жили на западе сто пятьдесят лет назад. Пайюты, пауни, кайова, ото, команчи. Правда хорошая книга. Мне хотелось бы как-нибудь поехать туда, где они жили. В Айову, Небраску, Колорадо, Юту…

– Заткнись и расскажи об обряде «Дымовая яма». – Беверли ткнула его в бок локтем.

– Конечно, – кивнул Бен. – Хорошо. – И Ричи не сомневался, что ответ Бена не изменился бы, если б Бев ткнула его локтем и сказала: «Выпей этот яд прямо сейчас, Бен». – Видите ли, практически у всех этих племен существовал особый обряд, и наш клубный дом напомнил мне о нем. Если им предстояло принять важное решение – то ли двинуться вслед за стадами бизонов, то ли найти новый источник чистой воды, то ли вступить в бой или заключить мир с врагами, они вырывали в земле большую яму и накрывали ветвями, оставляя маленькое вентиляционное отверстие.

– Ды-ы-ымовую яму, – уточнил Билл.

– Твой острый ум не перестает изумлять меня, Большой Билл, – произнес Ричи ну очень серьезным голосом. – Тебе пора участвовать в «Двадцати одном» 92. Готов спорить, ты побьешь старину Чарли ван Дорена.

Билл сделал вид, будто собирается ударить его, и Ричи отпрянул, крепко приложившись головой к подкосу.

– Черт!

– Ты этого заслужил, – вынес вердикт Билл.