Ловцы ветра. Резервация для чудаков - Владимир Клименко

– Ну и дыра, – посеревшими от холода губами едва выговорила Шаки.

– Дыра – это там, – показал в ущелье пальцем Денис. – А для этого места нужно подыскать более возвышенное определение.

Позаниматься уточнениями никто не стал, а пришедшему в гостиницу начальнику станции обрадовались, как родному.

– Ренато согласен, – торжественно объявил начальник. – Только вот за мула придется платить отдельно. Он в деревне один. Если с ним что-нибудь случится, придется покупать нового.

– А что с ним может случиться? – беспечно спросил Денис. Начальник станции посмотрел на него как на сумасшедшего.

– Упадет с тропы, – наконец сказал он.

Не успели все осмыслить сказанное, как, припадая на левую ногу, появился Ренато. Ростом он ничуть не превышал начальника станции и едва доставал Сеймуру до плеча, зато широкая грудная клетка и руки борца указывали на силу и выносливость. Впрочем, по этому лекалу, казалось, были скроены все жители деревни, которые к этому времени почти одновременно покинули свои дома и вышли на единственную в деревне улицу.

Что-то подсказывало Сеймуру, что из деревни надо убираться немедленно. Опять возникло неясное ощущение преследования, но никакой конкретной опасности пока обнаружить не удавалось, и он отнес свои предчувствия на счет излишней мнительности. Устал, черт возьми! Слишком много пришлось испытать за последние трое суток. А если так, то прочь сомнения – вперед!

Тропа начиналась сразу за ближайшим сараем. Улица круто сворачивала вниз и превращалась в узкую пыльную дорожку, одним боком прижимаясь к скале.

Пока Ренато, все так же прихрамывая, но уверенно и быстро крепил ремнями на спине мула чемоданы и сумки, Сеймур прошел немного вперед и убедился, что и дальше тропа не становится шире. Только сейчас, глядя вниз с обрыва, он понял, насколько был прав начальник станции, предупреждая путешественников об опасном пути. В одиночку, пожалуй, он бы не решился пройти по тропе и милю, а ведь им предстояло спуститься в долину, дна которой отсюда было даже не различить.

Мул терпеливо и спокойно стоял все время, пока Ренато, заходя то с одной, то с другой стороны, затягивал под его брюхом подпругу, и лишь иногда скалил крупные желтые зубы, пытаясь жевать удила.

– Что-то он не слишком молод, приятель, – сказал Сеймур, подойдя к Ренато. – До Контаманы дотянет?

– Если будет надо, то он сможет повезти еще и тебя, – спокойно ответил индеец, глядя на Сеймура круглыми темными глазами, в которых читались невозмутимость и уверенность. – Он ходил по этой тропе раз сто, не меньше. Едете ловить бабочек?

– Кого? – опешил от подобного вопроса Сеймур.

– Ну, значит, ищете клад, – предположил Ренато. – Только зря вы выбрали эту дорогу. До Контаманы проще было бы добраться самолетом.

– А почему ты решил, что мы что-нибудь ищем? – наконец решился спросить Сеймур.

За время диалога Ренато уже вывел всю группу на тропу, и теперь Сеймур шел чуть впереди индейца, который держал мула под уздцы.

– А зачем тогда вам понадобилось спускаться с перевала пешком, а не ехать, как всем остальным людям, на машине или по реке? Значит, прячетесь, не хотите лишний раз попадаться на глаза властям. Но Ренато вас не выдаст. Я и сам, когда был молодым, искал клады, но не нашел ничего, – с обескураживающей откровенностью продолжал разговор индеец. – У нас тут кладов много. А может, все же за бабочками?

– При чем тут бабочки? – в очередной раз удивился Сеймур.

– А как же! Редкие бабочки – большие деньги. В долине бабочек много. Только не ловите серхиос – они приносят несчастье.

– Послушай, – про себя Сеймур подумал, что лучше уж представиться кладоискателями, чем давать Ренато лишний повод подумать, что они просто сумасшедшие, – клады нас действительно интересуют, но пока нам просто надо добраться до Контаманы.

– Ренато так и знал, – в голосе индейца, который продолжал говорить о себе в третьем лице, послышались нотки превосходства. – Я тебе сейчас расскажу все, что знаю сам, про клады.

Сеймур, который даже при желании не смог бы отойти в сторону, чтобы не слушать своего проводника, безразлично пожал плечами.

– У нас тут очень много кладов, – продолжал между тем Ренато. – Когда-то тут жили индейцы, и у них были золотые рудники. Два года назад их приезжали искать американцы. Но они ходили по горам с приборами, а чтобы найти клад, надо лишь увидеть птичку санти. Она очень похожа на сорокопута, только грудка у нее ярко-красная, а клюв желтый. Говорят, она умеет выковыривать из кварца самородки. Птичку нельзя ни пугать, ни ловить, а надо тихонько идти за ней следом, и тогда она приведет к затерянным рудникам.

– А ты сам видел эту птичку? – спросил Сеймур для того, чтобы хоть что-нибудь спросить.

– Никогда не видел, – серьезно ответил Ренато.

– Откуда же ты знаешь, что она есть на самом деле?

– Она есть, – невозмутимо продолжал Ренато. – Как есть и клады, и рудники. Где-то здесь в окрестностях зарыт клад «Большая рыба». Клад «Малая рыба» нашел один гринго триста лет назад и, говорят, заработал на этом двести миллионов долларов. А триста лет назад двести миллионов были очень, – Ренато вздохнул, словно давая возможность Сеймуру прочувствовать, насколько это крупная сумма, – очень большими деньгами. «Большая рыба» оценивается куда выше, и в этом кладе находится изумрудный бог племени чиму, высеченный из цельного кристалла в восемнадцать дюймов.

Тропа уходила вниз зигзагами, и после очередного поворота Сеймур увидел узкую ленту реки, наполовину скрытую движущимися облаками. Облака начали таять под утренним солнцем, и дно ущелья с каждой минутой различалось все отчетливее.

Идти было трудно из-за постоянно осыпающихся из-под ног мелких камней, Сеймур слышал, как сзади чертыхается Денис, потом Анита начала жаловаться, что у нее кружится голова.

– Почему бы женщинам по очереди не ехать на муле? – спросил Сеймур проводника. – Ты же сам говорил, что он кроме поклажи может везти кого угодно.

– Посадить-то можно, – словно забыв о своих недавних словах, отозвался Ренато. – Но очень опасно. Чаше всего с этой тропы падают не люди, а мулы.

– То есть как?

– Видишь, как идет мул? Он идет по внешнему краю тропы, потому что идти близко к стенке ему мешает поклажа. Они все так ходят, которые выросли в горах. Поэтому часто срываются в пропасть. Уж лучше потерять груз, чем человека.

Ренато продолжал разглагольствовать о паршивом характере мулов, и послушать его, они только и делают, что падают с обрывов. Индеец рассказывал одну историю за другой и так надоел Сеймуру, что он пожалел, что затеял этот разговор.