Сборник "Последний лемур" - Александр Колпаков

— Я в это мало верю, — отозвался бронзоволицый, — но согласен, что выхода нет.

Видимо, в тот момент, когда ракету качнуло, Индр увидел голубое море, необъятное с большой высоты, синюю ленту реки, пальмы на равнине и густые леса.

— У-у-улл! — отчаянно закричал он и рванулся к иллюминатору, пытаясь удержать исчезающее видение… И снова провал сознания.

Он то приходил в себя, то погружался в какой-то страшный, нелепый полусон, в котором было ужасное черное небо с пронзительно-колючими, яркими звездами, совсем не такими, какие он знал… Множество длинноголовых зверей… Они ласково трогали его плечи, лицо, голову, осторожно гладили густой мех. Исследователи поняли, что тысячи парсеков, отделявших Землю от далекой родины пришельцев, прошли для Индра так же незаметно, как и томительно долгие годы тормозного гашения субсветовой скорости корабля. Все это лежало вне сознания лемура и не могло быть воспринято им.

Зато картины первых дней на Эоне в его памяти сохранились четко… На экране возникла равнина, покрытая невысокой, вьющейся спиралями красной травой. Очевидно, это был космодром. Над головой Индра висело странное черно-фиолетовое небо, по нему плыли серо-желтые облака. Но самым удивительным было зрелище двух солнечных дисков — громадного красного и маленького бирюзового. Их лучи, смешиваясь, падали на равнину снопами теплого зеленоватого света. Вдали, на горизонте, свободно и легко размахнулась панорама стрельчатых, просвечивающих насквозь зданий.

Но Индр не понимал, что это такое. Он был искренне убежден, что видит все это во сне, что вот-вот он проснется, видение исчезнет, а он встанет из густой травы и пойдет в лес, к своему стаду.

Потом он шел в толпе длинноголовых, притихший, безвольный, одурманенный красками, запахами, звуками непонятного мира, бурно кипящей вокруг жизнью. Длинноголовые что-то говорили ему, махали руками, а его сердце, захлестнутое шквалом новых впечатлений, готово было разорваться от напряжения.

Годы, проведенные Индром на Эоне, представились ученым как бесконечно медленный осторожный подъем его сознания из темных глубин к знанию и простору мысли. Вероятно, Индром занимались очень вдумчивые и опытные биологи и врачи, вооруженные неизмеримо высокой техникой и тончайшей методикой направленных воздействий… Их усилия принесли плоды… Это было как вспышка, осветившая дремлющий мозг лемура. Словно из-за ночного горизонта внезапно вырвалось солнце — без всякого перехода. Мозг проснулся. Неожиданно Индру открылся смысл окружающего. Перешагнув через тысячелетия социально-исторического развития, он стал разумным существом и вдруг понял, что находится на планете, где живет и развивается огромный мир, что где-то в далях пространства осталась планета, на которой он родился. Но воспоминания о родине были смутны, расплывчаты и неконкретны.

— Прозрел! — обрадованно сказал молодой голос. Ученые увидели на экране уже знакомых им пришельцев, красивого бронзоволицего мужчину и фиолетовоглазого юношу. — Следовательно, я был прав?

— А иная биологическая основа? Психологические последствия? — возразил бронзоволицый.

Юноша несколько озадаченно пожал плечами: — Что можно предугадать заранее?

Мир, в котором Индр обрел свое новое существование, все шире развертывался перед ним. Изучая его, он одновременно изучал и законы движения материи. Он узнал, как рождаются и умирают растения, животные, звезды и миры, как материя, испытывая превращения, вечно изменяясь и обновляясь, зажигает то тут, то там чудесные огни разума. И это чудо, наиболее полно воплотившееся на Эоне, повергло некогда дикого лемура в глубокое изумление. «Разум!.. Что может быть выше, светлее, сильнее его? — думал Индр. — Разве только небо, звезды и свет?» Гармоническая жизнь эонцев облагораживала его первобытную натуру. Он постепенно усвоил мораль эонцев, для которых сама мысль о кровопролитии, насилии, убийстве была настолько чудовищной, нелепой, противоестественной, что для выражения ее в их языке уже не существовало никаких эквивалентов. Биологические атавизмы Индра неуклонно растворялись в потоке новых, возвышенных чувств и эмоций… И внешне он изменился: исчез его густой меховой покров, выпрямился торс, лицо приняло осмысленное выражение.

— Ты еще помнишь свою зеленую родину? — спросил его однажды бронзоволицый учитель, в лаборатории которого Индр чаще всего находился.

Индр задумался. Какие-то неясные воспоминания шевельнулись в глубине его сознания. Но они ничего не сказали ему, оставив лишь чувство смутной грусти.

— Это было давно. Слишком давно.

— Но ты хотел бы увидеть родину? Прочесть ее жизненную книгу?

— Как это понять? — заинтересовался Индр.

Бронзоволицый молча взял его за руку и повел в смежную комнату. Это был полукруглый зал, стены которого были усеяны мозаикой крупных белых чаш.

— Смотри! — коротко сказал бронзоволицый, переключив что-то на крохотном пульте посредине зала.

Индр увидел свою полузабытую родину, ее пышные тропические леса, синий океан и голубое небо. Перед ним проплывали рощи болотных кипарисов, тюльпанные деревья. Он уловил шелест платанов и кленов, душистый аромат трав, увидел плывущее по реке водяное алоэ, кусты папоротника с длинными перистыми вайями. Индр снова любовался мощными кронами буков, дубов, араукарий и сосен, росших по склону речного берега… Потом возникли зеленые джунгли, где по-прежнему жили бесчисленные стада диких лемуров. Они вели самый примитивный образ жизни: ловили мелких животных и рыбу на речных отмелях, собирали плоды и съедобные растения. Жили бездумно, как растения, без осознания цели. Индра охватило странное, болезненное нетерпение: ему захотелось узнать судьбу своих далеких сородичей, живших где-то там, в бесконечном пространстве.

— Так они и не поднялись до уровня разумных существ? — с горечью спросил Индр. — Но почему?

Бронзоволицый пожал плечами:

— В каждом мире свои законы эволюции разума. И изменить их, по-видимому, нельзя…

— Не может быть, — прошептал Индр.

Бронзоволицый выключил экраны. Индр как-то странно блеснул глазами, повернулся и выбежал из зала.

Навсегда приглушенная, казалось, тоска по родине вдруг вспыхнула в нем. Сердце Индра рвалось к далекой зеленой планете. Он мучительно желал увидеть ее леса и забытое небо, слышать голоса птиц и зверей, оказаться среди своих сородичей. Его уже не радовал мир эонцев, не привлекала их гармоничная жизнь. Только одно желание билось в нем: вернуться на великий южный материк! Помочь братьям по крови осознать свою роль в цепи развития природы. И вот Индр узнал, что готовят новую экспедицию на Землю.