Месть священника - Алексей Гавриленко

Ночной лес пугал и манил одновременно. Почувствовав неожиданный прилив сил, Вилсон захотел немедленно пойти туда в поисках какой-нибудь тропы или чего-то, что указывало бы на то, где он был. Но ходить в неизвестный лес ночью было глупо, а глупостей священник больше делать не хотел. Поэтому, до рассвета он решил остаться на побережье. Не мешало бы еще и развести костер, но привлекать лишнее внимание тех, кто мог оказаться поблизости, не хотелось. Еще одна потенциальная глупость с его стороны.

Вилсон сделал несколько шагов, продвигаясь от мокрого песка к сухому. А потом он сел и стал смотреть на лунную дорожку, сверкающую на воде. Мысли в голове путались, он пытался связать между собой все те события, которые произошли. А еще ему было интересно, почему его не убили прямо там, на шахте, а отправили как раба на корабль. Почему самый опасный человек королевства, а может, и всего континента, пощадил того, кто пришел его убить? Это странное милосердие злило Вилсона еще больше. Может быть, ВанКлиф просто уверен, что никто и никогда не сможет до него добраться? Он был настолько уверен в своих силах, что смог вот так вот запросто отпустить человека, для которого смерть Эдвина была целью всей жизни?

Тогда, если он не убил его после всех угроз и проклятий, он не должен был тронуть и Сайлента с Томасом. Это было бы логично. Хотя, судя по всему, логика в его действиях отсутствовала напрочь. Оставалось ждать и надеяться, запастись терпением. То есть, делать то, что Вилсон не любил больше всего – ничего. Все, что ему оставалось – просто идти куда-то, пока он не наткнется на союзника или врага, пока не поймет, куда двигаться дальше и как добраться домой.

Он подверг друзей опасности. Одного друга, Сайлента, и человека, который сам не понимал, на что идет. Но Вилсона абсолютно не мучило чувство вины или совесть. Если они убиты – это плохо. Ну, а если остались живы – то хорошо. Главное, что жив остался он и Эдвин ВанКлиф. Их двоих определенно ожидала еще одна встреча. А где и когда – просто вопрос времени, которого было достаточно, для того, чтобы эта самая встреча оказалась последней.

Священник задремал. В голову моментально полезли всевозможные бессмысленные кошмары, которые менялись один за другим. Он практически ничего не понимал, только чувствовал страх. А когда, наконец, смог проснуться, почувствовал, что был мокрым не только от воды, а еще и от пота.

Тихие звуки где-то в лесу постепенно становились громче. Кто-то шел, пробирался сквозь заросли неизвестных кустарников. И этот кто-то шел прямо к нему. Сначала Вилсон подумал, что это животное. Но когда меж деревьев показался свет, все сомнения моментально рассеялись. Это было живое, а самое главное – разумное существо. И шло оно к берегу, где как раз расположился отдыхающий Вилсон. Прятаться было некуда – вокруг сплошной песок и ни одного куста или камня. Он был как мельница в поле, его просто нельзя было не заметить.

***

Голова жутко болела, все тело занемело, но Сайлент все-таки очнулся. Вокруг царила кромешная тьма. Он пошевелил руками и ногами – все было на месте, просто залежался. Вот только где он был, и что конкретно произошло, он так и не понял. Последнее, что хорошо запомнилось – тяжелый удар ВанКлифа. Паладин был жив, вот только почему? Почему его не убили? И где Вилсон с Томасом?

– Есть тут кто-нибудь? – негромко спросил он, все еще ничего не видя. Поморгав, он почувствовал жгучую боль под правым глазом. Наверное, ему поставили знатный синяк.

В ответ на свой вопрос, Сайлент услышал шуршание. Слова последовали только через какое-то время.

– Никого, кроме меня, – прозвучал голос Томаса. – Ну или есть еще кто-то, кто не хочет или не может ответить.

В голосе чернокнижника Сайлент услышал привычную саркастическую нотку. Так Томас разговаривал до битвы с Ордой.

– А где Вилсон? – спросил Сайлент.

– Понятия не имею, – послышался ответ. – А еще мне жутко интересно, какого черта я вообще здесь делаю! – Томас был раздражен.

– В каком смысле? Ты что, ничего не помнишь?

– В том-то и дело, что я помню все. Все, понимаешь? – злился чернокнижник. – Вы, прикинувшись моими лучшими друзьями, затащили меня в эту дыру, повели на верную смерть… Какого черта вы вообще все это затеяли?

Сайлент не нашелся что ответить. Ему и самому было интересно, зачем он на самом деле пошел с Вилсоном. Но ответ «помочь другу» или «ради Дайлин» прежнего Томаса бы точно не устроил. Поэтому он просто промолчал.

– Мы еще вернемся к этому. А пока что мне интересно, где мы, – Томас успокоился. На время. Сайлент прекрасно понимал, что они действительно еще вернутся к предыдущей теме, и не раз.

– Где-то под землей.

– Замечательно. Ничего умнее придумать не мог?

– Твои идиотские насмешки нам не помогут! – сказал Сайлент, немного приподнявшись.

Он почувствовал за спиной холодную стену и с облегчением прислонился к ней. Все тело ныло, и меньше всего сейчас хотелось напрягаться.

– Это темница, или что-то вроде, – предположил Томас спустя несколько минут. – Четыре стены, ни одного окна. В углу на полу навалено какое-то сено. То есть, скорее всего, эта комната не предназначена для того, чтобы в ней умирали. Нас выпустят. Вот только когда?

Сайлент услышал, что чернокнижник поднялся на ноги.

– Где же Вилсон? – спросил паладин, скорее самого себя.

– Вот это волнует меня меньше всего, – бросил Томас, чем-то снова шурша.

Комнату озарил слабый фиолетовый свет, исходящий от магии чернокнижника. Они вдвоем осмотрелись. Томас был прав: это была пустая комната, а в углу лежала небольшая охапка сена. Больше ничего. И никого.

– Дверь слишком крепкая. А еще на нее наложена магическая защита, – сказал Томас, ощупывая высокую металлическую дверь.

– С чего ты взял?

– Охх… – Томас скривился. – Мне обязательно все объяснять тебе, как маленькому ребенку?

Вопрос был явно риторическим. Тем не менее, объяснения не последовало.

– Я не смогу ее вынести. К тому же, не факт, что за ней никто не дежурит, – продолжил он. – Нам остается просто ждать, ну а потом действовать по обстоятельствам, – он присел.

– Что, просто так сидеть и ждать? – спросил Сайлент.

– Я еще планирую немного поспать, – ответил чернокнижник. Фиолетовая сфера погасла. – В темноте.

Они молчали, но оба так и не смогли заснуть. Больше всего Сайлента волновала судьба Вилсона. Он боялся, что священника могли убить. Интересно только, почему не убили их двоих?

– Как думаешь, почему нас не убили? – спросил Сайлент. – Оставили на потом?

– Пфф… Хотели бы убить, убили бы еще там, в тоннеле, – прокашлявшись, ответил Томас. – Мы им зачем-то нужны. Они не станут просто так нас убивать, если все еще этого не сделали.