Встречи с Богоматерью - Владимир Щербаков

* * *

Семнадцатого октября... Незабываемый день. Ни облачка, ни тени, ни звука свет и море. Был полный штиль. Вода сливалась с воздухом. Я не различал горизонта, как ни всматривался. Теплоход застыл, повис не то над зеркалом моря. не то в небе. Я объяснил это влагой, легким туманом, который пропускал лучи, но вдали как бы глотал их. Не знаю. верно ли объяснение.

Ни звука. Умолкли парни на катере, что остановился метрах в двухстах от мыса. Заглох мотор. Сначала они обсуждали, как быть. Но вот все стихло. Я остался наедине с солнцем. Возникла иллюзия хрустального дворца. Ни шальной волны, ни даже ряби. Не хотелось нарушать тишину. Я не поплыл, как всегда, а просто лег на дно. У самого берега. Я выставил голову, опираясь грудью о камень, покрытый бурой травой. Потянуло в маленькую лагуну - там было еще теплее. Под руками шевелилась галька. Мелкие крабы вылезали из-под моих пальцев. Раки-отшельники бродили по голышам. Раковины их конические, витые или круглые, почти пурпурные. Впервые видел, как обедают крабы. Они щиплют клешнями сероватые водоросли, покрывшие валуны, иногда для этого вылезают из воды. Движутся непрерывно их клешни. Добыча их мизерная - мне ее не заметить. Только потом присмотревшись, я улавливал изменение тона - там, где работал краб, угадывалась дорожка. Самый большой из них - с треть моей ладони. Он вылез на плоскость скалы. Я понял замысел его вода успевает размыть водоросли, напоминающие серовато-зеленую пыльцу, поэтому лучше собирать их на сухом месте.

Не помню таких дней на Кавказе. Однажды в Крыму я засмотрелся на катер шедший бесшумно по небу, - было похоже на происходившее семнадцатого октября, в предпоследний день моего отдыха, только там не стояло такой тишины, как здесь сейчас.

Приключения в Шаданакаре

Помню пронзительную мысль: коршун, напавший на лебедь белую в сказке Пушкина, это же Гагтунгр! Так меня снова развернуло лицом к простецкому на первый взгляд сочинению поэта. Я даже представил себе его сидящим за столом, улыбающимся мне и произносящим свое хитровато-лукавое "Куда нам, дуракам, чай пить!"

Итак, снова передо мной раскрыта "Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной Царевне Лебеди".

А чтобы читатель понял, почему она оказалась на моем письменном столе, я должен процитировать другого русского пророка, Даниила Андреева. (В первой книге я назвал пророком Пушкина.)

"Сущность Гагтунгра, великого демона Шаданакара, несмотря на его исполинские, сравнительно с нами, масштабы, может быть, при благоприятных условиях, осознана в несколько большей степени (чем сущность Люцифера). Главное, становится ясной его троичность, хотя причины этой троичности, ее происхождение и цель - если в ней есть цель - остаются нераскрытыми".

Гагтунгр - великий демон Шаданакара. Но что такое Шаданакар? - спросит читатель, который вправе не все запомнить из сочинения Даниила Андреева "Роза мира" (и даже волен его не прочесть).

Шаданакар - это брамфатура нашей планеты, состоит из многих десятков слоев. Всего этих слоев более двухсот сорока. Вообще же брамфатурами называются системы таких слоев у разных небесных тел. Тут важен переход к законам небес: слои эти в брамфатурах планет и в брамфатуре нашей планеты, то есть в Шаданакаре, многомерны и многопространственны. В "Асгарде", увидевшем свет в том же 1991 году, что и "Роза мира" Андреева, я писал о двенадцати пространствах. Я был приятно удивлен после прочтения книги Андреева, мы оказались единомышленниками. Он не считает общего количества пространств, но часто говорит о пятимерности, шестимерности, четырехмерности, об ином времени. Все это он прилагает и к Шаданакару.

Так уж устроена наша Земля, что вместе с ней существуют двести и более того слоев с разным ходом времени и с разным количеством измерений. Мы не видим Шаданакар. Физики пока его тоже не видят. Он, однако, существует. Фактов множество. Но они почти всегда отрицаются. Одна вера тоже не помогает их принять в наше сознание. Попробуйте-ка объяснить появление в небе египетских пирамид, если мираж исключен, или еще чище того - сражающихся армий времен давно минувших (тут уж и вопрос о мираже отпадает в самом начале). Между тем это будни внимательных, может быть, как раз самых внимательных наблюдателей, только подыскивающих ключи к возможным объяснениям. Даниил Андреев владел этими ключами.

И вот он описал Шаданакар, всю эту систему почти неведомых никому пространств, измерений, времен, которые соединены и сопутствуют Земле по общим законам неба. Ну а теперь о великом демоне Шаданакара - словами Андреева:

"Прежде всего уясняется, что здесь налицо какой-то кощунственный параллелизм ипостасям Пресвятой Троицы. Но вопрос о сущности Божественного Триединства - едва ли не глубочайшая из проблем богословия - может быть, хотя бы немного затронут лишь в другой части книги... Можно только сказать, что первой ипостаси Божественного Триединства Гагтунгр стремится противостоять своим первым лицом - Великим Мучителем, второй ипостаси - вторым лицом, которое точнее всего охарактеризовать наименованием Великой Блудницы, а третьей ипостаси Троицы противостоит антипод, именуемый Урпарп: это осуществитель демонического плана... это та сторона великого демонического существа, которая открывается в жизни различных слоев Шаданакара как начало, активно переделывающее их... согласно замыслам и целям мучителя, начало формирующее. Великая Блудница - ее имя Фокерма - сторона демонического существа, втягивающая, всасывающая души и судьбы в орбиту Гагтунгра. Первое же лицо, Гистург, Великий Мучитель, - последняя глубина демонического Я, носитель высшей воли, власти и желания" (Андреев Д.Л. Роза мира. М., 1991. С. 76).

Так Андреев беспристрастно фиксирует троичность великого демона Шаданакара, отмечая, что еще более высокий демонический уровень, уже за пределами брамфатуры нашей планеты, превышает все возможности нашего понимания.

Гагтунгр един в трех лицах или в трех своих демонических ипостасях.

"Безмерно жуток его облик, каким видели его духовные очи немногих людей, проникших в темные высоты Дигма - мира его обитания - пишет Андреев (там же. с, 76, 77). - Как бы возлежащий на бушующем лиловом океане, с черными крыльями, раскинутыми от горизонта до горизонта, он поднимает свое темно-серое лицо в зенит, где полыхают инфралиловые зарева, раскачиваются и гаснут протуберанцы, а в самом зените блещет светило непредставимого цвета, отдаленно напоминающего фиолетовый, Горе тому, на кого Гагтунгр опустит свой взор и кто этот взор встретит открытыми очами".

Человек и человечество занимают лишь очень небольшую часть Шаданакара, все остальное-невидимо. Когда я думаю об этом, в моем воображении возникает цветок. Пусть он похож на розу, я допускаю это. Его лепестки соприкасаются, нередко охватывают друг друга, соединяются у основания. Это и есть брамфатура, или, в нашем случае, Шаданакар. Один из лепестков-человечество и трехмерное пространство, в котором оно живет или, возможно, прозябает. Сознаю, что картину эту принять еще труднее, чем некогда необыкновенное положение людей-антиподов, стоящих на гладком шарике вниз головой.

Упрощенная аналогия не дает желаемой точности, о которой я только еще мечтаю. Тем не менее с каждого лепестка открывается иной вид, своя панорама, неповторимый ландшафт, свое небо, свои светила, своя, в общем, картина Вселенной, ибо мир многолик еще более, чем любая брамфатура.

Очень хотелось бы увидеть все это, но как? Задать такой вопрос я, пожалуй, не осмелюсь. Рассмотреть две сотни с лишним слоев и пространств? Мой предел восприятия - узнать одну розу из десяти-пятнадцати. Только в особом состоянии, когда звезды и планеты благоволят к рожденным под знаком Водолея, я способен на большее. Но мне нипочем не запомнить расположение и переплетение всех этих измерений и границ слоев. А если еще учесть, что время течет нередко иначе, чем у нас? Или его вообще может не быть?

Можно себе представить, сколько вопросов мне нужно было бы задать. чтобы понять и запомнить устройство Шаданакара со всеми его закоулками (каждый из которых может иметь свое небо и свою связь с соответствующими ему участками многомерной Вселенной).

Я выбрал простые темы. Если в образах отражен Шаданакар, если Мать Мира это подтверждает, то нарисованная Андреевым и мной перспектива верна. И она в самом деле верна!

Еще до начала работы над второй книгой встреч я просил Жанну передать Божьей Матери мои вопросы, относящиеся к Шаданакару. Их было два. Первый: правда ли, что в образе князя Гвидона отражен образ самого Бога? Второй: правда ли, что коршун в сказке Пушкина о Царевне Лебеди - это Гагтунгр?

Читатель, внимательно прочитавший несколько предшествующих страниц, согласится, что эти вопросы имеют непосредственное отношение к реальности Шаданакара.