Десятые - Роман Валерьевич Сенчин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И еще, стоило оказаться над обрывом, появился ветер. Дунул в лицо, затем тут же толкнул в один бок, в другой, обдал кисловатым запахом.
Ветер слабый, но Сергеев на всякий случай шагнул назад. Мало ли… Сейчас успокаивает порывами-поглаживаниями, а потом возьмет и сбросит вниз.
Еще отошел, достал сигареты, закурил. Затягивался редко, приятнее было дышать струившимся дымом. Смешиваясь с запахом моря, он приятно волновал. Может, напоминал тот первый вечер в Феодосии…
Смотрел на гребешки новых и новых волн, идущих к невидимому отсюда берегу, на размытую грань горизонта, на белые полосы облаков за чистым и голубым небом. На стоящий неподвижно корабль… Смотрел, пытался любоваться, задуматься о чем-то таком, о чем принято задумываться у моря, или ни о чем не думать, а – что называется – созерцать. Древние греки умели созерцать, останавливать мысль и вслед за этим получать озарения. Наверное, кто-то умеет и сейчас…
А к Сергееву и мысли подходящие не приходили, и созерцать не получалось. Еще и сигарета не истлела, а уже надышался, насмотрелся, стало скучновато.
Обернулся направо. Отсюда одинокий домик был виден хорошо. Приземистый, с почти плоской крышей, белыми стенами; рядом полукруглый ангар, ГАЗ-66 с тентом, явно военный, а может, какой-нибудь геологический. Во дворе торчит мачта антенны. Скорее всего, радиостанция.
Близко лучше не подходить – еще примут за шпиона. Здесь такое часто происходит. Слышал в новостях.
Пополз взглядом вдоль обрыва. Заметил – кое-где его края отслоились и висят на честном слове, нарушая законы физики. Почему-то вспомнились башни храма в Барселоне, которые Гауди строил.
Сергеев снова заглянул вниз. Высоко, примерно с пятиэтажку. Или больше… Кое-где виднелись обвалы, один свежий, другие поросли травой.
От моря до обрыва метров двадцать. Неужели бывают такие штормы, когда волны добегают до стены? И подмывают. Но почему тогда куски отслаиваются сверху? Наверное, все-таки из-за дождей. Скорее всего…
В какой-то серии «Неуловимых мстителей» погоня была вдоль такого же обрыва… Нет, там камни были, а здесь… Здесь глина. Понятно, что ее размывает ливнями, весной, когда снег тает. Если он тут, конечно, ложится… Но в любом случае – влага точит и отслаивает по кусочку.
Лет через двести, ну или пятьсот, в общем, через короткий по геологическим меркам срок и их дом сползет.
Во дворе Сергеева обдало непривычным, в первый момент испугавшим оживлением. Суматохой, скорее. «Пожар, что ли?»
Нет, пожара не было. Но Оля с Диной в спешке выносили из своих квартир половички, коврики, стулья, обувь. Причем, занимаясь одним и тем же делом, будто не замечали друг друга, и дети не играли, а напряженно и молчаливо наблюдали за матерями.
– Что у вас такое, барышни? – не сдержал он любопытства.
– Муж приезжает! – радостно сообщила Дина и перхнула.
– Виктора на два дня отпустили! – Оля улыбалась во весь рот. – Порядок навожу – надо ж принять…
– Наломался на стройке этой, – не дав ей договорить, а вернее, словно бы не слыша, перебила Дина. – Почти две недели без выходных.
Сергеев изобразил сочувствие.
– А где они работают?
– Дорогу строит.
– На трассе Витя мой. Укладчик!
Сергеева и забавило это детское какое-то соперничество женщин, и сочувствие скребло грудь. Понимал, как они друг другу надоели за полгода, или за год, или сколько там они живут бок о бок, каждодневно то вольно, то невольно наблюдая друг друга в этом напоминающем тюремный колодец для прогулок дворе. И снова порадовался, что ему досталась квартира на втором этаже.
– Ну ладно, – кивнул поочередно, – готовьтесь. И чтоб всё у вас хорошо было!
– Спасибо!
– Спасибо вам!..
А вечером во дворе был праздник. Вкусно пахло шашлыком, укропом, раздавались веселые мужские голоса и женский смех; мальчик и девочка что-то требовали и хныкали, но не плакали – Сергеев помнил, что так дети их возраста проявляют свое участие в застолье… Когда в очередной раз вышел на террасу покурить, его заметили и позвали к столу.
Он был не против, но из вежливости стал отказываться:
– У вас ведь семейное… А у меня и нет ничего… Алкоголь здесь не продают…
– Да у нас полная чаша! Айдайте!
Сменил треники на джинсы, шлепки на туфли. В последний момент прихватил нераспечатанную сырную нарезку. Спустился.
На террасе было еще относительно светло – солнце хоть и село, но по горизонту над морем синел яркий шлейф, – а здесь, во дворе, уже ночь. Хорошо, что хоть еду на столе видно из-за горящих окон.
Познакомились. Мужа Дины звали Ярослав, а Оли – Виктор.
– Можно Витя, не обижусь. Виктор-Витя, короче.
– Олег, – ответил Сергеев.
– О, почти как жинку мою – она Ольга.
– Я в курсе.
– Но мы ее Оляна зовем…
Оба довольно молодые – слегка за тридцать – сухопарые, жилистые. Очевидно, физически они были куда сильнее Сергеева, но эта сила в них таяла, а не копилась. И тот и другой выдавленные, измятые – наверняка работали на износ, питались каким-нибудь дошиком, перед сном вливали в себя грамм по триста и отрубались, а часов в семь вскакивали, снова ели дошик и шли строить…
– Вы дорожники? – чтоб не молчать, спросил Сергеев.
– Ага.
– Автобан ложим – европейский уровень.
По пути из аэропорта сюда такси несколько раз выезжало на готовые куски этого автобана. Три, а то и четыре полосы в каждую сторону, по центру – высокие отбойники, фонари.
– Да, видел. Впечатляюще.
– Ну дак! – гордо хмыкнул Виктор-Витя. – Оляна, дай посуду гостю-то!
Мужчины были уже прилично теплые, и налили Сергееву штрафную – целый стакан.
– Вы что, ребята…
– Давай-давай. Под шашлычкевич!
Виктор-Витя напоминал дембеля, которого разрывает радость и энергия в первый день на гражданке.
Чокнулись с силой. Сергеев сделал два широких глотка, откусил горячего, мягкого мяса.
– Свинина?
– Ага… А что? Вы этот?..
– Нет. Всё нормально.
Ярослав извиняющимся тоном объяснил:
– Тут непонятно кто, что. – Интонация у него была, как и у Ольги, южнорусская, и Сергеев невольно соединял их – подходящая была бы пара.
– Я заметил, что всё непросто.
– А вы, – спросил Виктор-Витя, – значит, наш новый сосед?
– Да.
– И надолго?
– Как получится. Планирую пожить.
– Так! – Виктор-Витя встрепенулся. – Пора пропустить. – И скорей наполнил рюмки себе и Ярославу, хотел было подлить и Сергееву, но тот прикрыл стакан ладонью:
– Еще есть.
– А дамам? – возмутилась Дина.
– И дамам, и дамам!..
– Мне хватит. – Ольга убрала свой бокал.
– Ну ты чего, Олянь?!
– Ты же знаешь, что я не люблю.
– Ну праздник ведь.
– И обязательно напиваться?
– Напиваться
