Иллюзии - Джессика Марч

– Есть еще кое-что, о чем мне хотелось бы поговорить с тобой, Мэтт, – сказала она.

– О чем?

– О моем заключении в "Спорном суде". Я не прошу тебя делать мое домашнее задание, – поспешно добавила она. – Но в связи с этим заключительным выступлением у меня возникли проблемы. Меня вынуждают выступить против того, во что я верю.

Она рассказала ему о деле школы Клары Бартон, о том, что должна отстаивать позицию государственного совета по Школьным делам, который отказал этой школе в кредитах.

– Как я могу сделать это! – воскликнула она. – Когда я всем сердцем и душой за то, чтобы все школы получали кредиты. Как я могу выступить против, даже если эта школа гипотетическая.

Мэтт остановился и взял ее за плечи.

– Садись, – сказал он. – И слушай. Она села на мягкий холодный песок.

Пока он говорил, лицо его оставалось серьезным.

– Я знаю, Вилли, что у тебя есть своя позиция, свое целостное отношение ко всему. Эти качества необходимы, но их недостаточно. Еще важнее умение встать на позиции противника и рассуждать с его точки зрения.

– А что, если у противника нет никаких аргументов в его пользу? Что, если я уверена, что дело его безнадежно?

Он слегка сжал ее плечи.

– Вилли, на протяжении всех лет моей работы я не встречал дел безнадежных, как ты их называешь, или "заранее выигранных". Как раз отличие людей, занимающихся юридическими делами, состоит в том, что они могут и должны найти завуалированные детали и аргументы, не совпадающие с их личной точкой зрения.

Вилли в недоумении смотрела на него. Она не ожидала, что Мэтт станет читать ей лекцию. Она ждала от него поддержки своего мнения о деле в целом.

– Почему я должна браться за это дело? – спросила она. – Я даже и предположить не могу, что, закончив университет, стану заниматься делами, в которые не верю. Если я стану защищать неправое дело, что же подумает обо мне другая сторона. Я растеряю себя на полпути.

В глазах Мэтта появилось разочарование.

– Ты ошибаешься, Вилли, ты горько ошибаешься, но я надеюсь, что поверишь мне на слово. Дело, которое тебе поручили, – это лучшее, что можно тебе пожелать. Ты можешь выигрывать дело за делом, но, в итоге, проиграешь, мысля так узко, не замечая ничего, кроме собственной точки зрения. Браться только за дела, так сказать, выигрышные, конечно, можно, но цена тогда тебе, Вилли...

Он не стал продолжать.

Всю обратную дорогу до дома Вилли молчала. Она ждала поддержки, а получилось все наоборот. Она была разочарована. Ей одинаково трудно было как чувствовать его недовольство ею, так и поверить тому, что он говорил.

Сыграть в покер – была идея Вилли. Ей снова хотелось увидеть улыбку Мэтта, вернуть его дружеское расположение.

– Я научилась этой игре у настоящего ковбоя, – предупредила она. – Так что готовься проиграть.

– А я играл с настоящим игроком-матросом, так что игра должна получиться интересной.

Они разыскали колоду карт для покера и назначили довольно-таки большую ставку – десять тысяч долларов за белую, пятьдесят тысяч за красную и сто тысяч за синюю фишки. Имея опыт игры с Беном, первые три раздачи выиграла Вилли.

– Вы должны мне полмиллиона долларов, судья Хардинг. Но мы можем решить вопрос денег, если вы перестанете дуться на меня.

– Дуться на вас? – с удивлением переспросил Мэтт. Затем на его лице появилась улыбка, которая так шла ему, и беспокойство Вилли рассеялось. Он подошел к ней и обнял ее.

– Дорогая моя, – сказал он нежно, – я ни минуты не сердился на тебя. Прости меня... Я столько читал тебе морали, это, казалось, необходимо... Поучал тебя, но мне не нужно было этого делать. Ты сама дойдешь до всего на собственном опыте, не на моем.

Он по-дружески взъерошил ей волосы и вернулся на свое место за столом.

– Раздай карты, детка.

Успокоенная тем, что недовольство Мэтта прошло, Вилли сдала карты. По его глазам она поняла, что у него неважные карты. Он глубоко задумался над ними, а она тем временем радовалась – наконец нашлось нечто, что она делала лучше Мэтта.

Тут же она неосмотрительно выложила не ту карту и увидела его торжествующую улыбку, после того, как он раскрыл свои.

– Все одной масти. Что скажешь об этом?

– Скажу, что это больше, чем мои две пары.

Они еще раз сдали, и Мэтт снова выиграл. Через короткий промежуток времени Вилли заметила, что они поменялись ролями. Ее охватило противоречивое чувство. Ей не хотелось следовать правилам, которые, выигрывая, он устанавливал. Не хотелось ни в чем уступать ему, за исключением, может быть, одного – трудно было игнорировать тот факт, что они были на этом волшебном острове одни.

– Как видно, фортуна повернулась ко мне лицом, – сказал он воодушевленно, собирая карты. – Но мне кажется, что я потерял больше, чем выиграл.

– Я думаю, ты прав, – сказала она. – Может быть, тебе следует поднять ставку?

– Отлично, – засмеялся он. – Тем более, что у меня уже пара миллионов в кармане.

Она задумалась, затем, бросив карты, взяла его за руку.

– Мне надо поговорить с тобой еще кое о чем, но я не могу начать.

Она почувствовала, как его пальцы похолодели, сжала их сильнее и накрыла другой рукой.

– Я люблю тебя, Мэтт, и думаю, что ты тоже меня любишь.

Он долго и пристально смотрел на нее.

– С той самой минуты, как увидел тебя, Вилли. Но я хочу, чтоб ты знала...

– Нет, дорогой, – перебила она, прикрыв нежно пальцами его губы и не давая ему ничего сказать. – Не сейчас. Я так сильно хочу тебя.

Он убрал ее руки и порывисто встал. Так внезапно, что у Вилли перехватило дыхание, он поднял ее на руки и понес в спальню, обнаруживая, как трудно ему приходилось скрывать свои чувства и желание. Они раздели друг друга и легли на кровать. Он целовал ее загорелое тело, ласкал грудь, плечи, ноги. И, расслабленная, она получала то, чего так Долго ждала.

Мэтт был прекрасным, опытным любовником. Его губы и пальцы изучали ее, вызывая ощущения, не испытанные ею еще в жизни. Они занимались любовью, словно перелистывали страницы романа, богатого открытиями. Его прикосновения, объятия словно говорили ей, как она любима и желанна. Он обращался с ней как с хрупким цветком, осторожно и нежно открывая его лепестки каждым движением и поцелуем. Она вкушала подаренное им наслаждение и сама отдавала себя всю без остатка.

– Так все по-другому, так прекрасно, – шептала она, сжимая Мэтта в любовных объятиях, переплетая свои ноги с его.

И это действительно было так не похоже на пылкую страсть, причинившую ей когда-то боль и оставившую рану в сердце.

– Мне тоже, Вилли. Если бы я знал, что это будет именно так, я не стал бы столько ждать.

– Что же заставило тебя так долго ждать? – с иронией спросила она.