Пробудившийся любовник - Дж. Уорд

— Дай бог, чтобы он мне это позволил.

Глава 37

Ривендж неутомимо шагал по дому, переходя из комнаты в комнату. Глаза застилала красная пелена — чувственное восприятие вернулось, трость была отброшена за ненадобностью много часов назад. Перестав мерзнуть, он скинул водолазку и повесил оружие на голое тело. Кости и мышцы стали осязаемы и налились силой. Явились и новые чувства, с которыми сталкиваться раньше не приходилось.

Господи, последний раз он позволил себе зайти так далеко десять лет назад. Управляемое погружение в безумие — предприятие из рискованных. Плевать, зато он… освободился. Чтобы сразиться со своим врагом. Мысль о предстоящей схватке наполняла его чуть ли не сексуальным возбуждением.

И вместе с тем он испытывал страшное разочарование.

Ривендж выглянул из окна библиотеки. Ворота были открыты для привлечения гостей. Но никто не объявился. Ничего. Ноль.

Старинные часы отсчитали двенадцать ударов.

Он был уверен, что лессер заявится сегодня ночью, Но через ворота по дорожке никто в дом не заходил. Если верить камерам наблюдения, мимо проезжали только машины, принадлежавшие местным жителям: бесконечные «мерседесы», «майбахи», несколько внедорожников «лексус» и четыре «БМВ».

Черт. Он хотел этого убийцу так, что готов был кричать. Желание ввязаться в драку, отомстить за семью, защитить свой кров легко было объяснить. Предки Ривенджа по матери были воинами, от них он и унаследовал агрессивность. А если к этому добавить раздражение из-за сестры и из-за того, что пришлось выставить мать из дома среди бела дня, — немудрено, что он чувствовал себя пороховой бочкой.

Рив подумал о Братстве. Жаль, что он не завербовался до превращения, из него получился бы неплохой воин. Но куда они все подевались? Когда племя вампиров рассеялось по миру, братья ушли в подполье, спрятались от собственного народа, который поклялись защищать.

Черт, если бы эти ребята поменьше думали о себе и занимались делом, они бы могли предотвратить похищение Беллы. Или, по крайней мере, мигом ее нашли бы.

Кипя от негодования, Ривендж продолжил обход, выглядывая в окна и двери, проверяя датчики передвижений. В конце концов, он решил, что дальнейшее ожидание бессмысленно. Чем бесцельно шататься по дому, луч отправиться в город, где накопилась куча дел. Включит сигнализацию и, если она сработает, — материализоваться сюда.

Поднявшись к себе в комнату, он прошел в гардеробную и замер около закрытого шкафа. Идти на работу, вколов лекарство, не имело смысла. Правда, в этом случае придется ограничиться пистолетом и отказаться рукопашной с лессером.

Рив достал ампулу дофамина, шприц и жгут. Приготовив иглу и обвязав руку резиновым шнуром, он уставился на прозрачную жидкость, которую собирался закачать в вену. Хаверс предупреждал, что при передозировке в качестве побочного эффекта может появиться паранойя. А он удваивал предписанную дозу — с каких пор? Черт… да с того дня, как похитили Беллу. Может быть, крыша уже поехала?

Ривендж вспомнил о температуре твари, что стояла у ворот. Пятьдесят градусов — это не вампир и не человек. Это нежить.

Сделав укол, Ривендж подождал, пока зрение придет в норму, а тело потеряет чувствительность. Потом оделся теплее, взял трость и вышел из дома.

Зетист вошел в «Зеро», ощущая, что следом, как сырой туман, тянется обеспокоенный Фури. Хорошо, что близнеца можно было игнорировать, иначе отчаяние стало бы просто невыносимым.

«Ты совсем ослаб».

Что ж, это легко исправить.

— Жди меня в переулке, — кинул он брату. — Вернусь через двадцать минут.

Не тратя времени, он подцепил в клубе первую попавшуюся шлюху с заколотыми наверх волосами и поволок наружу. Красотка так набралась, что ей было глубоко плевать на его шрам и размеры. Она с трудом фокусировала взгляд.

Когда они вышли в переулок, девица захохотала.

— Ну, и как ты хочешь? — спросила она, пританцовывая на шпильках. Потом споткнулась и, с трудом удержав равновесие, поежилась от холода.

— Похоже, ты любишь жесткий секс. Что ж, мне не привыкать.

Зет развернул ее лицом к кирпичной стене и прихватил за шею. Когда шлюха, глупо хихикая, начала вырываться, он быстро ее успокоил. На память пришла череда женщин, из которых он пил вот уже много лет. Так ли уж хорошо он чистил им память? Не является ли он им во сне, донимая ночными кошмарами?

Черт, он использовал их. Именно использовал. Как Хозяйка в свое время использовала его.

Единственное различие — в том, что у него не было выбора.

Или был? Сегодня можно было использовать Беллу — она сама этого хотела. Но если бы он напился ее крови, им стало бы труднее расстаться. А именно к этому шло.

Она не хотела быть отомщенной! А он, в свою очередь, не мог успокоиться, пока этот лессер разгуливает где-то поблизости…

Кроме того, больно было смотреть, как Белла разрушает себя, пытаясь любить недостойного мужчину. Придется ее отпугнуть. Она заслуживает счастливой и беззаботной жизни. Длиной в тысячу лет. Чтобы каждый день начинался с радостной улыбки. И чтобы рядом был достойный супруг, которым можно гордиться.

Несмотря на то, что он ее пометил как свою женщину, желание сделать ее счастливой пересилило инстинкт собственника.

Проститутка заерзала.

— Папочка, мы займемся этим, или как? Мне уже не терпится.

Вампир обнажил клыки и подался назад, чтобы впиться ими в вену.

— Зетист… Нет!

Он обернулся на голос Беллы. Распахнув от ужаса рот, девушка стояла посреди переулка всего в пятнадцати футах от них.

— Нет, — хрипло повторила она. — Не делай этого.

Первым желанием было наорать на нее и немедленно загнать домой. Но потом Зет сообразил, что имеет реальный шанс разорвать связывающие их узы. Быстрая ампутация, много боли — зато Белла пойдет на поправку. Чего не скажешь о нем.

Шлюха повернула голову и заверещала от радости:

— Она будет смотреть? Пятьдесят баксов сверху.

Когда Зетист прижал женщину к кирпичной стене, Белла схватилась рукой за горло. Боль в груди была так сильна, что стало трудно дышать. Видеть его рядом с другой… С проституткой? У которой он собирается пить кровь. И это после того, что было прошлой ночью?

— Пожалуйста, не надо, — попросила она. — Возьми лучше меня.

Зет развернул женщину, чтобы им было лучше друг друга видно. Потом обхватил ее за грудь. Проститутка рассмеялась и, прижавшись к нему плотнее, заелозила бедрами.

Белла умоляюще протянула руки:

— Я люблю тебя. И не хотела оскорбить перед Братством. Пожалуйста, не делай этого, чтобы меня проучить.