Лис и Александра (СИ) - Ростов Олег

Это мы уже вдвоем. Я поднял правую руку, выставив два пальца в виде жеста «Виктория». Его стали повторять!

Второй куплет пел я. Пел и смотрел на Александру. Что-то она слишком бледная. Мокрые глаза. Плакала. Чего плачешь солнышко? Для тебя пою.

Я смотрел на свою Луну. Было ли мне больно? Было. Очень.

В этот раз многие уже показывали «Викторию», в том числе Эвиан с женой, Итайя, Эмиль с Алисой.

И проигрыш:

Восторженный рев, Итайя прыгала, хлопая в ладоши. Ну не пели здесь так никогда. Их музыка была тише, возможно мелодичнее, где-то тоскливее. Слова говорили о белокурых локонах любимой, ее стройном стане, легкой, летящей походке и так далее. Здесь и сейчас был другой мир. Где музыка была, наверное, агрессивнее. Слова пелись то тихо, то во весь голос, в надрыв, меняя интонации. Как будто, душа рвалась на части.

— Еще! Еще! — кричали нам. Но я поднял руку. Постепенно шум стих. Я смотрел на канцлера.

— Я, вижу, твоя светлость, что ты выполняешь наши договоренности. Ты привел свою дочь! Ты держишь свое слово. Значит с тобой можно иметь дело! — канцлер кивнул. Каленгил стояла бледная.

Тишина идеальная. Никто ничего не понимал. За исключением меня и Эвиана. Принц криво усмехнулся. Король заинтересованно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на канцлера.

— Друлаван, дружище! — обратился я к эльфу, — Отдай инструмент и иди. Видишь, там твоя любимая. Канцлер согласился, отдать свою дочь, тебе в жены.

Друлаван растеряно, посмотрел на меня. На его лице была паника.

— Все в порядке, брат! Иди! — подбадривал я его. — Давай солдат, ты же так этого хотел, твое сердце, твоя душа так жаждало ее!

Эльф отдал лайер и двинулся неуверенной походкой к стоящей девушке. Когда он подошел к ней, я его окликнул:

— Друлаван! — Он оглянулся. — Посмотри на нее! — Он непонимающе продолжал смотреть на меня. — Не на меня смотри, на нее. — Эльф посмотрел на девушку.

— Кого видишь?

Он опять непонимающе посмотрел на меня.

— Я повторяю вопрос, кого ты видишь?

— Свою любимую.

— Уверен? — Он, снова удивленно и растеряно, глядел на меня. Да и не только он. Многие были удивлены. Я опять усмехнулся.

— Друг мой и брат мой. Ты видишь только внешнюю оболочку. Да, она красива, спору нет. Но и только. Это твое сердце живое, оно бьется, оно любит, горит, ему больно. А ты думаешь у нее так же? Нет. Она не способна любить. Потому, что у нее сердца нет. Там один большой кусок холодного льда. Ну, возьмешь ты ее в жены, что дальше? Будешь какое-то время обладать ее телом. Но только какое-то время. Ты будешь дарить ей свою любовь, но ты никогда не получишь ничего подобного в ответ. Только ненависть и презрение. Твоя жизнь превратиться в ад. Это в твоих глазах, она единственная и неповторимая. А в ее глазах ты такого не никогда увидишь. Это ты будешь жить ради нее до последнего вздоха. Но не она. А если война и тебе в поход? Ты думаешь, она будет тебя ждать? Да будет, но в твоей постели и с другим мужчиной. Лаская другого и смеясь над тобой! И ладно, если тебя убьют там. Ибо мертвые сраму не имут. А если нет? И тебя привезут изрубленного и больного? Ты думаешь, ей будет больно за тебя? Думаешь, она будет плакать, над тобой, орошая и целуя твои раны? Нет, брат мой. Она будет только смеяться, желая, что бы ты умер по быстрее.

По залу пронесся ропот. От канцлера с дочерью отодвинулись стоящие рядом, как от зачумленных. Даже сын его, отошел в сторону. А вот это не есть гуд. Маленький засранец, бросил своих родных. Придется с ним очень плотно заниматься. Вокруг канцлера с дочерью образовалось пустое пространство. Девушку уже трясло.

— Друлаван! Я понимаю, что это трудно, больно и тяжело. Но это нужно пережить. Я верю, что со временем, у тебя снова загорится огонек любви, пусть маленький, как искра, но из искры возрождается пламя. И у тебя разгорится пламя страсти и любви. Поверь. Ты нормальный парень, оглянись вокруг, посмотри внимательно. Сколько красивых и юных дев возле тебя. Которые, умеют любить, хотят любить и самое главное, хотят быть любимыми. Ты найдешь еще свое счастье. Ты найдешь, обязательно свою пару, свою половинку, ту ради которой ты будешь жить до последнего вздоха. И, которая, ради тебя, будет жить до последнего вздоха, до последнего удара сердца. Отдай ее назад родителям. Пусть выдадут ее за тех, которые вьются вокруг нее как мошкара. Они тоже любить не умеют. Они любят только за положение в обществе, за деньги.

Друлаван смотрел на свою возлюбленную, потом начал отступать назад. Оглянулся на меня, на его лице была мука и что-то еще.

— Может Лис ты и прав.

Королева качала головой. Все три принцессы — Итайя, Минеллана и Александра смотрели на Каленгил с ужасом. Да и не только они. Многие мужчины кривили ртами глядя на блистательную красавицу. А ведь уже завтра, это станет достоянием всей столице, а потом и всего королевства. Полная жесть! Я продолжал ухмыляться. Ну что, Друлаван отыграл свое, теперь дело за тобой красавица! И она не подвела.

— Неееет. Я тоже умею любить! — Она плакала, прижав руки к груди. — Пожалуйста, не отказывайся от меня. Не отказывайся. — смотрела на моего друга. Он остановился. Сейчас засранец, все может испортить. Но тут в дело вступил принц:

— Можешь любить, Каленгил? Если честно, то я удивлен! Я был уверен, что ты вообще никого любить не можешь, в этом Лис прав. Но все же, если ты умеешь любить, докажи! — Он смотрел на девушку холодными глазами.

Каленгил подошла к Друлавану:

— Не отказывайся от меня. Прошу тебя. Я буду тебе хорошей женой. Прости меня, если можешь, за то, что смеялась над тобой. Хочешь, я на колени встану? Только не отказывайся от меня.

Друлаван оглянулся на меня. Его взгляд был совсем потерявшего себя человека. И тут красавицу добил король.

— Друлаван, если ты решишь взять ее в жены и почувствуешь, что она на самом деле, не способна любить, подашь мне прошение о разводе. Я его тебе удовлетворю.

Все дело в том, что среди эльфов, разводы крайне редки. Даже среди простолюдинов. А про аристократию вообще разговора нет. Там, что бы получить развод, нужно разрешение короля. А короли давали такое согласие очень редко, ОЧЕНЬ РЕДКО. Только в самых исключительных случаях и таких случаев можно было пересчитать по пальцам. А тут король сам, давал одному из своих поданных карт-бланш, заранее одобрив его развод с будущей женой. Это было что-то из ряда вон выходящее.

Каленгил пошатнулась, потом взяла себя в руки, подняла взгляд на застывшего парня. Глядя на него, своими мокрыми глазами, положила руки ему на грудь.

— Ты можешь меня отвергнуть. Наверное, я этого заслужила. Но, подари мне любимый хотя бы поцелуй, всего один.

В его глазах была мука, любовь, нежность. Он склонился. Она потянулась к нему. Их губы встретились.

Я посмотрел на маэстро. Нужен был последний штрих.

— Дай скрипку.

Он смотрел на меня непонимающе. Посмотрел на скрипача, — дай свою игрушку!