Энигма. Беседы с героями современного музыкального мира - Ирина Анатольевна Никитина

перфекционист. С одной стороны, мне это помогает. Какой-то внутренний голос меня всегда подстегивает, говорит, что я должна работать больше, где-то что-то улучшить, но, с другой стороны, мой перфекционизм мне мешает, потому что я слишком люблю держать всё под контролем. Конечно, это пришло с возрастом и с опытом. В пять лет я была просто маленькой девочкой, всё лежало на плечах мамы.

Моя мама дирижер с семнадцатилетним стажем. Когда родилась я, у нее не было тени сомнения, какую профессию должна выбрать дочка. Тем более девочка, которая в три года уже музицирует, с утра до вечера напевает какие-то мелодии: что-то у мамы на концерте услышала, где-то из мультфильма, из фильма, стихи читает… и вот, в три года мама уже начала изучать со мной песни.

Ирина: Вас назвали Аида в честь оперной героини?

Аида: В переводе с арабского Аида – награда. Родители очень хотели девочку. Поэтому, когда я появилась, для них это подарок судьбы был. У меня есть братик любимый, на десять лет младше. Но он Рэм, у него сильное мужское имя.

Ирина: А вы удивились, когда узнали, что есть опера с вашим именем – «Аида»?

Аида: Нет. Что такая опера существует, я узнала довольно рано, но, когда много позже прочитала либретто, поняла, что имя, как и героиня, очень сильное, и мне придется имя оправдывать своими поступками, тем более, если я хочу стать певицей. Аида известна во всем мире, и мне надо будет во всем мире доказывать, что я достойна этого имени.

Ирина: Когда вы почувствовали, что хотите быть певицей?

Аида: Всегда хотела. В пять лет я вышла на сцену на телевизионном конкурсе в Москве, стала лауреатом, и мне понравилось. Я стояла перед камерами и чувствовала себя комфортно. Это был первый знак для мамы, что ребенок создан для сцены. Тогда еще, конечно же, никаких мыслей об оперном пении не было. Просто музыкант, певица.

Ирина: На каком-нибудь инструменте играете?

Аида: Фортепиано, конечно, как всегда и у всех. Хотя до сих пор у меня с ним не особо сложились отношения, пианист из меня точно не вышел бы. Лучше всего получалось петь, вот на этом и остановились. Но я не сразу решила петь в опере. Опера – одно из самых сложных искусств. Опера и балет. Я не чувствовала в себе сил и уверенности, я не думала, что смогу быть оперной певицей. Кроме того, были, конечно же, и добрые люди, которые говорили: нет, оперная сцена – нет, как она может… Я пробовала себя в разных жанрах, пока не поняла, что хочу исполнять. И вот конкурс «Опералия» очень многое изменил в моей жизни.

Ирина: Конкурс «Опералия» стал поворотным пунктом в вашей жизни, но мы к нему еще вернемся. Давайте проследим тот путь, который вы прошли до этого конкурса.

Аида: Я всегда была очень послушным ребенком и прилежной ученицей, хорошо училась в школе, не была отличницей, но аккуратной всегда. У меня был расписан весь день. Кружки – рисование, танцы, естественно, музыка, вначале я пела в хоре, ходила с шести лет на балет, гордилась своей осанкой.

Ирина: Такая умница-красавица, да?

Аида: Не знаю насчет красавицы, я была гадким утенком и красавицей себя совсем не считала – у меня татарская семья, родители строгие, правила строгие. А в одиннадцать лет мама привела меня к профессору Казанской консерватории, и я начала заниматься академическим вокалом.

Через год меня пригласили на фестиваль «Одарённые дети Татарстана». Я пела в зале Чайковского в Москве с большим оркестром Ave Maria. Это был мой первый серьезный выход на классической сцене. Я очень волновалась, но мне понравилось.

Ирина: У вас потрясающая мама! Она возглавляет «Центр современной музыки Софии Губайдуллиной», одного из величайших сегодня в мире композиторов. Как мама относилась к вашему участию в большом числе телевизионных конкурсов, причем разных жанров? Например, конкурс имени Магомаева. Как вы туда попали, вообще? Это был конкурс не только классической музыки, в репертуаре были и песни.

Аида: Да, песни Магомаева и классика. У меня любопытные отношения с конкурсами. Никогда не было достаточно времени на подготовку, и эти идеи возникали всегда у моей мамы. Так она услышала про конкурс Магомаева. Я в это время была в Америке, занималась у педагога по вокалу. Конкурс Магомаева начинался через две недели, а у меня не было ни одной его песни в репертуаре, и вообще, я не была готова, но мама решила, что нужно. Я послушный ребёнок, взяла билеты, прилетела в Москву, немножечко позанималась и выступила, хотя в жюри такие серьёзные люди сидели: Синявская, Образцова, Мишель Легран, кого там только не было!

Ирина: И какой результат там был?

Аида: Да, какой-то уже был, не помню…

Ирина: То есть если не победа, ничего страшного. Да?

Аида: Главное, участие.

Ирина: Ваше выступление с Димой Биланом на телевизионном конкурсе «Призрак оперы» не понравилось жюри – Диму хвалили, а вам говорили, что вы вообще не умеете петь в дуэте. И буквально через два-три года эта девочка