Судьба наизнанку - Дмитрий Селин

– Нет! – Алексей даже вскочил с места, но, потоптавшись, уселся обратно, – мы сможем помочь ровно в той степени, в которой Союз способен принять нашу помощь. Не больше и не меньше. Но вся закавыка в том, что очень многое для СССР сорокового года просто неприменимо. Даже чисто по техническим моментам – нет промышленности, нет подготовленных кадров, даже нет минеральных ресурсов! Что толку от месторождений, которые нам известны, но разработать их быстро нет никакой возможности! Страна годами и десятилетиями осваивала, например месторождения нефти или там бокситов. Годами! Строили дороги, города, переселяли людей! А самое главное, – он взял почти остывший кусок мяса, повертел его в руках, – что в Москве этого не понимают. Да что в Москве – этого даже в Долбино наверняка не понимают! Мы – не всемогущие боги с неизмеримыми возможностями, мы не можем всех сделать счастливыми даром и безвозмездно, мы просто люди и нас очень мало для такого скачка. А там, в Кремле и Долбино, фактически ждут чудес. От нас, – он посмотрел в глаза Олегу, – представляешь, какое будет разочарование, когда они поймут, что мы мало на что способны, в краткосрочной перспективе? Собственно, все эти республиканские понты этим и вызваны – набить себе цену. Одно утешает – дурачить мир мы сможем достаточно долго. Да и вообще – кроме нас, ещё никто сюда и за территорию Союза не попал.

– А вот в этом ты ошибаешься, – сказал Меркушев.

Все недоумённо посмотрели на него, спокойно снимающего рыбу с гриля.

– Один самолёт пропал в нашем воздушном пространстве.

– Что?? – почти выкрикнули Олег с Алексеем.

– Над областью проходил воздушный коридор, – стал объяснять Меркушев, – по нему, в момент переноса шёл шведский аэробус рейса Стокгольм-Катар. Он должен был аварийно сесть в нашем аэропорту, как сделали экипажи других самолётов, но он просто пропал. Где он неизвестно, но в СССР его точно нет.

– Откуда ты это знаешь? – выдохнул Алексей.

– Вчера вечером с Мирошниченко ездили на совещание к Червоненко и Пилипко. Решали, как быть с нашими современниками, если найдём их. Такие вот дела. Об этом ещё с двадцать второго известно было – связь с А-320 прервалась в момент переноса.

Николая передёрнуло.

– Вот так-то. Решили не разглашать. Только сейчас, когда всё более-менее утряслось, до пропавшего самолёта руки дошли. Политика, бл…. Пардон, – он слегка поклонился в сторону женщин.

– Так, – Алексей взял бутылку, встряхнул, заглянул в горлышко, – ещё на раз хватит. Давайте пока решать проблемы по мере их поступления, – он поставил полупустую тару на траву, – за то, что мы здесь!

К тому времени Николай, за разговором, уже успел снять с мангала фаршированную рыбу и выложить её на пластиковый поднос.

– Оригинально, – сказала Маша, попробовав блюдо таиландской кухни, – очень необычный вкус. Вы отлично готовите, Николай.

Николай даже не ожидал такого комплимента. Видимо, переговорив с его дочерью, жена Мишина решила, как минимум, сменить холодно-равнодушное к нему отношение на более-менее доброжелательное. Что внушало некоторые надежды – хотя Мишин особо не прислушивался к мнению дражайшей супруги по рабочим моментам, Николаю было известно, что ранее она всячески пыталась ограничить их контакты по всяким разным поводам и даже без оных. Во избежание плохого влияния «бабника и гуляки» на добродетельного мужа. Такая вот полиция нравов в домашнем исполнении.

– Что ты так задумался? – опустошив стакан, спросил Олег Мишина, – ну приземлился где-то там аэробус, нам-то, что с того?

– Как минимум, исчезла наша монополия на комплексное знание будущего.

– Да что могут рассказать эти пассажиры? Кто из них в курсе, например, технологий производства атомной бомбы, компьютеров, да хотя бы, – он постарался не засмеяться, – всяких женских прибамбасов? Ну, понятно о чём я?

– Олежек, ты уже достаточно выпил, – голосом ласковой змейки проворковала Вероника, – тебе хватит.

– Да, уже ничего не осталось, – опрометчиво отмахнулся жених, Вероника нахмурилась, – кто там летает, из Стокгольма в Катар и обратно? Туристы, да пенсионеры! Да они в жисть ничего толкового не вспомнят из послевоенной истории!

– Не совсем, – Алексей потрошил рыбную тушку, – во-первых, существуют разные способы активации воспоминаний, начиная от таких, – он оторвал рыбную боковину, – до более мягких и гуманных. Во-вторых, с чего ты решил, что там одни тупари летают? То, что они смогли заплатить за авиабилет, вовсе не синоним их скромного умственного развития. Там могут быть вполне себе специалисты, в чём-нибудь несекретном – от нефтегаза до биохимии. Не из Швеции, так из Германии. Да, – он покачал головой, – граждане немецкоподданные очень даже согласятся помочь фатерлянду, по максимуму своих сил. Для этого им даже школьного образования хватит.

– Там оно такое продвинутое? – удивилась Вероника.

– Было, по крайней мере, лет двадцать назад. Классическая школа плюс немецкая добросовестность даёт отличные результаты.

– То-то очень быстро восточные немцы в ФРГ рванули, отличники, – Николай не смог удержаться от реплики. Вспомнил одних своих дальних родственников, у которых гостил пару лет назад, – если они такие умные, что же они такие бедные? Что при совке были, что сейчас – с западными землями не сравнить.

– Не повезло чувакам, – Алексей аккуратно доел рыбу. Вкус, действительно, был необычный, «фьюжн»-вкус. – Дорога, по которой они добросовестно шли, под нашим руководством, соглашусь, привела в тупик. Всё отличие «осси» от «весси», в том, что они из своего тупика решили перебраться в западный.

– Почему в тупик? – спросила Маша. Разговор всё дальше уходил в сторону, – Запад ведь успешно развивается, в отличие от нас и России.

– Потому что там лучше кормят и жизнь красивше. Ну и родственники живут. А насчёт «успешно», – Алексей вытер руки бумажной салфеткой, – то это уже закончилось. Вот в Штатах ипотечный кризис вдруг нарисовался, банки лопаются, Европу затрясло, в Японии уже пятнадцать лет промышленный спад. Нефтяные цены в поднебесье загнали. Не может так долго продолжаться, нельзя жить взаймы, как Штаты, годами и десятилетиями. Пришла пора отдавать долги, а отдавать-то нечем! Даже стрелки не на кого перевести! Союз уже раздербанили и проели, а других конкурентов у западной цивилизации нет! Нет повода для внеэкономического решения возникших проблем, а по-другому из кризисов мы, белые люди, выходить не умеем.

– Хочешь сказать, что там, – Николай указал пальцем себе за спину, в сторону леса, – дело до войны может дойти?

– Дойти может до чего угодно, – Алексея несло, он вдруг ощутил неимоверную потребность высказаться. Вино повлияло или что-то другое, – об этом стоить подумать потом, а сейчас – все варианты возможны. От распада современной экономики и глобального хаоса до новой мировой войны. Невозможно только одно – чтобы всё осталось, как было последние двадцать лет. Может быть, – он на мгновение задумался, – все, что с нами случилось, именно с этим и связано.

– Да! – пришедшая в голову мысль казалась настолько безумной, что вполне тянула на возможное воплощение в реальность, – может быть, мы сюда попали не просто так, а с некой целью! Ретроактивное воздействие, так, вроде, у Азимова, это называлось! Мы должны предотвратить грядущий в нашем варианте развития крах цивилизации! Всё должно пойти совсем по-другому!

– И эти люди запрещают мне помогать СССР! – сказал Олег, перешептнувшись с невестой. Вероника высвободила его руку и внимательно смотрела на Алексея. Губы её слегка подрагивали.

– Да помогай ты, кто тебе запрещает, – запал прошёл, Алексей благодушно махнул рукой, – только нам не во вред. Мы же с тобой об этом уже не раз говорили.

– Что-то не так? – Николай встревоженно смотрел на дочь. Он сидел напротив и не мог не заметить такого изменения настроения Вероники.

– Будущее отбрасывает свою тень, – ей явно не хватало слов, Вероника сжимала и разжимала прижатые к груди кулачки, не обращая внимания на удивлённые взгляды, – нельзя предотвратить случившегося, если… если только не пройти через… через отражение того, что случится… а это значит… значит…

– Ну и что это значит? – как можно спокойнее спросил Алексей, но что-то тёмное уже заворочалось в его груди, царапаясь и требуя выйти на волю, – что случится-то?

– Это значит, – Вероника сглотнула, не отрываясь от глаз Мишина, как будто загипнотизированная, – здесь будет война… Нет! – она бросилась на шею Олега и глухо, сквозь зубы, заревела.

Все ошарашенно замолчали, поражённые такой реакцией. Дети даже перестали играть и удивленно смотрели на взрослых. Олег аккуратно поднялся, придерживая невесту за плечи, и повёл её в сторону джипа. Маша внимательно смотрела им вслед, Николай дернулся было пойти, но, привстав, как-то обречённо вернулся на место.