Цвет ночи (СИ) - Грин Алла

Я совершенно не видела, куда приземлилась Валентина, лишь услышала хруст поваленных ею деревьев. Скорее всего она поменяла облик на человеческий, потому как когда мы врезались в густую шапку смога и поднявшегося в воздух пепла, кружащегося на ветру, подобно снежинкам, но горячим и опаляющим кожу моих рук и лица, мы услышали не просто обратный хлопок, но и увидели, как туши волков падают на землю слишком быстро. И как серый пепел начинает перемешиваться с голубым, с тлеющими искрами расщеплённых вечных душ. Огромные тени драконов ревели посреди парка, выли и свирепо рычали волки. В это время небо наводнялось, как тучей авиацией, стягивающейся сюда. За ними нахлынула и большая туча костомах. Дивия всё ещё убегала, но была немного замедлена развернувшимся боем — её войско взяли в оцепление внутри парка, слева их подпирала набережная и река, через которую перекидывался высокий пешеходный мост, вход на который находился на холме, до которого ей уже было не добраться.

Ян вместе со мной кружил над этим местом. Нас продолжали сопровождать цмоки, защищая нас, укрывая нас, а точнее — меня от пуль. Иногда снаряды задевали Яна, и отбивались от его чешуи с металлическим отливом, отпрыгивали. А некоторые всё-таки пробивали его броню, однако, не причиняя серьёзного ущерба. Огромная тень накрыла участок дымящегося леса над Дивией и стремительно понеслась вниз — это был грифон. Жива добиралась до неё, вырвавшись из лап белозубых хищников. Рванув вниз, птица вцепилась в неё, ухватившись когтями в белое платье на плечах, подхватывая в воздух, безраздельно завладевая ею. Однако, в последний момент хищный зверь успел вцепиться пастью в перистое крыло, не давая грифону взмыть вверх.

Завязалась борьба. Жива трепыхалась внизу, в клубе пепельной пыли, в гуще бури, где дрались цмоки: кто в обличии людей, кто в зверином. И волки — притворяясь людьми и животными. Ян приземляется на самую высшую точку длинного, нависающего над бурно бегущим Сожем[2] моста, на жёсткую арку, обрамляющую его. Перепончатые лапы дракона грузно передвигаются по металлу. Мост будто покачивается на ветру, он скрипит под его весом, и под нами зияет пропасть высотой в три десятка метров. Мы оказываемся в самой высокой точке над набережной, откуда виден весь город.

Я теряю из вида Живу и Дивию, но вдруг вижу, как Жива всё же вырывается и машет широкими крыльями — в её цепкой хватке трепыхается тело. Она несёт его над деревьями, но вдруг некий свет отливает бликом — переливается в лунном упорном сиянии камень, он падает, выскальзывая из рук царицы ночи. Дивия выпускает его намеренно нет. С сожалением наблюдаю, как он летит вниз, в гущу событий. Там его хватают её приспешники, на которых сразу же налетает облако драконов и медведь. Гай терзает волка, того самого, который завладел камнем, и в него впиваются клыки нескольких врагов, и рядом начинают взрываться вспышки голубых искр — недоброго предзнаменования расщеплений. Мы не знаем, кому они принадлежат — тем, чьей смерти мы искренне желаем или Гаю, который сейчас в меньшинстве.

Дракон подо мной снова приходит в движение, срывается с места, покидая арку и вдруг делает резкий поворот, и меня ветром сметает так, что я уже не могу удержаться. На этот раз я действительно выпадаю из своеобразного седла, представляющего собой шипы и выступы на чешуе, соскальзываю и лечу вниз, в свободном полёте. Подо мной тёмные воды реки, глубокая пучина, встречающая, словно зазывая меня в свои недружелюбные объятия. Я кричу, моё падение беспорядочно, потоки ветра проносятся мимо и шелестят так, что я ничего не слышу, я беспомощно машу руками, будто пытаясь ухватиться за обступившую пустоту, и не могу ни зажмуриться ни моргать от страха, рядом проносится стая птиц, почти врезаясь в меня. Но вдруг попадаю в облако неясного тумана — тело переворачивается несколько раз, и теперь не видя ничего, ощущая чьё-то чужое присутствие рядом осознаю, что некий незнакомый цмок оборачивается прямо в воздухе — из дракона в человека и обратно — мягко подхватывая меня в облаке своей магии. Оказываясь верхом на нём, я больше не падаю. Сметаю запутанные волосы с лица и ухватываюсь ладонями за бирюзовую чешую. Взглядом нахожу Яна — он спускается к своим братьям и сёстрам, не оглядываясь на меня, и теперь понимаю, что он сбросил меня не случайно, а намеренно. И знал заранее, что меня подхватят, просто не успел об этом предупредить, не вклинившись в мой разум. В это время Жива на высоте птичьего полёта выпускает Дивию из когтей, и та, подобно мне мгновение назад, камнем стремится, приближается к почерневшему асфальту. Только вот ей ничего от этого не будет. Она не умрёт.

Бирюзовый дракон кружит над этим местом, довольно низко, лунный камень блестит в руках, человеческих руках — я быстро понимаю, что это волколак в людском обличии. Он несётся прочь, но его поспешно разрывает ударом снопа искр — оборотень испаряется навсегда. Возле него угрожающей застыл Ян. Камень летит прямо в руки другому необращённому колдуну, и тот, крошечный среди звериных огромных тел убегает, прячется в поваленных деревьях, в пылающем парке, как муравей. Но Ян не оставляет его — он сейчас тоже в облике человека. Моментально всё сливается — к ним приближается ураган, за ними следует погоня. Мелькают выбросы магии внизу, два противоборствующих клана стремятся причинить вред друг другу. Валентина подбирается к ним с другого бока, но не может пока что настигнуть. И на мгновение отрывая от них глаза я оглядываю город, застывший на горизонте — он будто весь и полностью охвачен голубым пеплом, эти светящиеся частицы уже словно не растворяются, уходя в небеса, а распространяются в пространстве, покрывая землю, как хлопья свежего снега. Эти крупицы проблесков мерцают и рядом с Яном, и с Гаем, и с Алексеем, они кружатся внутри урагана Александры.

В какой-то момент Ян настигает Дивию, они выбиваются вперёд и остаются практически одни. Богиня луны держит камень, но волки добрались до Валентины, набросили на неё мантию, закрыв её лицо и глаза, которыми она больше не могла их ранить. Бросив всё, Ян устремляется туда. Преследование Дивии снова берёт на себя Жива. Гремит град пуль, бирюзовый дракон уносит меня вбок, другой — чёрный, как пучина воды под нами, заслоняет собой подоспевшие вертолёты. Он закрывает нас от них, пытается оттеснить. На набережной разворачивается схватка двух женщин: Жива с усилием вырывает камень и бросает его оборачивающемуся в моменте цмоку, после чего Живу резко скручивает в судорогах. Дивия очень сильна сейчас. Невероятно сильна. И женщина, являющаяся ей врагом, а мне — союзником, кричит от боли. Её голос пронизывает до глубины души. Но богиня луны не отступает, причиняя страдания, подобно самому Смогу.

Горчичного цвета цмок, которому передали камень, взмывает, и теперь летит в нашу сторону. Меня снова приземляют на арку моста, но в этот раз в пелене клубящейся магической дымки некто ставит меня на балку, и растерянная, окружённая пустотой и ветром, с ужасом понимаю, что мне не за что держаться. Не смотрю вниз, на беспокойную, зовущую воду реки, потому что могу сорваться. Высота огромна, безразмерна. Голова кружится, а сердце усиленно и неровно стучит. И я с тревогой, но и с надеждой наблюдаю, как приближается к нам горчичный дракон, а следом за ним машут крыльями Валентина и Ян. Меня окутывает чувство облегчения, они все оказываются на вершине моста, они все обращаются в людей. Ян быстро забирает камень и вручает его мне. Над нам горит луна. Я больше не слежу, чем заканчивается схватка Живы и Дивии, и закончилась ли она. Не знаю, где Гай, ведь последний раз я видела его в гуще волков. Я просто начинаю читать. Но на балки пешеходного моста уже начинают вскарабкиваться волки. На нём становится слишком много сверхъестественных существ, они все слишком огромные по сравнению с этим хрупким строением. Стойки и опоры начинают крениться, повсюду разносится скрежет, конструкция дрожит и вибрирует. Меня снова прерывают — на этот раз это делает Ян. Хватает меня, и мы взлетаем вместе с камнем, позади нас вспыхивает извергнутый кем-то драконий огонь. Волк в прыжке касается хвоста Яна, тащит его вниз. Мой цмок рычит и, оборачиваясь, обжигает его столбом пламени. Отголосками этого жара обдаёт меня. Это не помогает: мы начинаем падать от веса не отцепившегося зверя. Мои руки крепко держат камень, пока Валентина на пурпурных крыльях стремится нам вслед, пока не успевает подлететь и снять напавшего с Яна. Закрываю глаза, сосредотачиваюсь, и словно всё затихло кругом и нет боя, словно нет никакой войны, начинаю шептать. Держу холодный адуляр у груди, вихри воздуха треплют мои волосы, и я не вижу ничего вокруг, и просто произношу знакомые слова. Читаю, не замечаю, как мы перестаём падать, как теперь поднимаемся ввысь, и только в конце открываю глаза, и вижу, что кобальтовый дракон возносит меня в небо в свете полной луны.