Большой отряд (Подпольный обком действует - 2) - Алексей Федоров

"На участке Центрального фронта разбита и уничтожена мощная группировка бандитов численностью три тысячи двести человек. Взято в плен двенадцать комиссаров. Главарям удалось скрыться на аэропланах..."

Нам было ясно - речь идет о нас. Оккупационные власти передали в Берлин заведомую ложь. В плен они не взяли ни одного человека. Цели не достигли - ни окружить, ни прочесать лес им не удалось. Они вели бой без малого сутки, потеряли убитыми около пятисот человек, а добились только того, что мы перешли из одного леса в другой.

Но этого не они добивались, а мы.

Наш план был полностью выполнен.

На перекличке мы узнали, что наши потери составили всего лишь двадцать два человека убитыми и пятьдесят три ранеными.

Мы оторвались от противника, замели следы и теперь могли разжечь костры, отдохнуть, подкрепиться и приняться за решение очередных задач.

*

Так был создан большой отряд.

Да, именно мартовский бой мы считаем решающим испытанием большого отряда. Он был очень тяжелым, этот бой. Но теперь каждый понимал: оккупанты не могут с нами справиться. Прошел тот период, когда немцы представляли себе партизан затравленными остатками армий, скрывающимися партийными и советскими работниками.

Мы стали крепкой военной организацией, действующей по плану, получающей помощь Красной Армии и советского тыла, систематически черпающей резервы из народа.

Я уже приводил выдержки из инструктивного письма генерал-полковника Самбатхея - начальника венгерского королевского генерального штаба.

Этот весьма секретный документ мы захватили в начале апреля, подорвав штабную машину на дороге Гомель - Чернигов. Когда мы его прочитали, наше партизанское самоуважение очень повысилось. Инструкцию Самбатхея обсудили на политзанятиях во всех подразделениях нашего отряда.

Вот эта инструкция в несколько сокращенном виде:

"НАЧАЛЬНИК ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЕВСКОГО

ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

IV ОТДЕЛ

No 10

ОЗНАКОМЛЕНИЕ С ОПЫТОМ ТЕКУЩЕЙ ВОЙНЫ

ПАРТИЗАНСКАЯ БОРЬБА

1 глава

Общее ознакомление с партизанским движением

Борьба против Советов близко познакомила нас с особым и

безжалостным средством борьбы - "партизанским" движением.

Удивительным является проявленные русским народом при этой форме

борьбы фанатизм, презрение к смерти и выносливость, с которыми

мы столкнулись; потрясающими являются те масштабы, в которых

русские применяют этот способ.

Развивающееся на все большей территории партизанское

движение уже принимает форму народного движения.

Партизанское движение выступает как народное движение за

линией нашего фронта, не только непосредственно, но и за

несколько сот километров за линией фронта в тылу... Партизанская

борьба вспыхнула с особой силой, когда русская армия с началом

зимы открыла наступательные действия. Оборона против действий

партизан означает для нас тяжелые дни, недели и даже месяцы".

Признание в том, что оккупанты о б о р о н я ю т с я от партизан, было нам, конечно, очень приятно. Как бы спохватившись, Самбатхей дальше пишет:

"Не будем преувеличивать, но нельзя и легкомысленно

преуменьшать значение партизанского движения! Познакомимся с ним

основательно, чтобы избежать неприятных сюрпризов, чтобы

противостоять ему там, где оно поднимает голову. Тогда это

движение не будет иметь решающего успеха!"

Во второй главе, которая озаглавлена "Защита против партизанского движения", Самбатхей пишет:

"Во время красного господства население привыкло к

постоянной пропаганде и к тому, что его информируют о ежедневных

происшествиях. Когда этого сейчас нет, тогда народ легко верит

распространяемым партизанами и их помощниками слухам. Средствами

контрпропаганды служат: радио, объявления, украинские газеты,

инструктивные доклады и кинофильмы. Целесообразно для этой

работы строить материалы на следующих тезисах, которые могут...

привлечь к нашим идеям..."

И дальше идет программа циничной игры, смысл которой - "разделяй и властвуй".

А вслед за этими "тезисами", в разделе "Как вести борьбу против партизан", говорится:

"...Сведения о партизанах, как правило, достигают до

властей и командования в сильно искаженном и преувеличенном

виде. Обычное явление, что население всегда знает о каких-либо

действиях партизан в соседних или дальних местностях и никогда

не хочет и не смеет знать о происшествиях в своей деревне.

На поприще добываний сведений наше поведение по отношению

ко всем должно быть недоверчивым. Мы должны всегда помнить, что

надежных русских нет! Русский человек по природе не болтлив. Кто

охотно и много говорит, тот подозрителен. Молодая женщина всегда

подозрительна, если же она чужая, то наверняка является агентом

партизан. Среди старост попадается значительное число таких,

которые являются сторонниками партизан. Но и среди украинской

вспомогательной полиции попадаются товарищи партизан. Поэтому их

полное обезвреживание совершенно в наших интересах.

Нам должно быть ясно, что патриотически настроенные слои

украинского населения не чувствуют никакой общности судеб с

властями центральных держав. В конечном счете наши власти и

части означают для них враждебную оккупацию и чужих господ...

Борьба с партизанами означает не только уничтожение

отдельных партизанских отрядов. Надо отнять у них возможность к

дальнейшей организации, снабжению и пополнению своих людских и

материальных ресурсов. В противном случае, постоянно питаемое,

несмотря на все старания административных властей, и связанное с

постоянными потерями перебрасывание оккупационных частей

возродит движение снова, и оно снова будет поднимать голову.

Ввиду этого нет места пощаде в отношении кого бы то ни было.

Только беспощадное и коренное истребление населения приведет к

достижению цели..."

Часто спрашивают: как могло случиться, что армия, покорившая столько государств, оснащенная первоклассной военной техникой, накопившая солидный опыт оккупации других стран, не раздавила партизанское движение в самом зародыше? Почему оккупанты дали возможность разрастись этому движению, превратиться в грозовую силу?

Теперь ответить легче, чем в 1942 году. Это пробуют сделать многие партизанские командиры, выступающие в печати со своими воспоминаниями. Попробую ответить на этот вопрос и я. Но даже в те годы, о которых я сейчас пишу, мы, конечно, тоже задумывались над этими вопросами.