Маятник - Степан Вартанов

Ромка так и сделал: обратил внимание на грудную клетку, и — какое совпадение! — она действительно двигалась при дыхании. Простейший трюк — сказать правду. Потом еще одну. Потом еще — простую, проверяемую правду. И человек привыкнет тебе верить, а потом можно сказать что-то, что лишь похоже на правду, и он поверит тоже. По привычке.

— И еще, как ты можешь видеть… Иногда дышат не грудью… а животом… И ребра при этом… Остаются неподвижными… А значит… Можно сказать… Что и сигналов… От тела… мы получаем меньше… Хорошо…

Никаких команд отдано не было, но Ромка уже, сам того не осознавая, дышал животом. Первый шаг. Пока небольшой.

Лар говорил, делал паузы и снова говорил. Он замолкал, когда лежащий в палатке мальчишка делал вдох, и продолжал фразу, когда он делал выдох. Простой прием гипноза, люди настолько привыкли говорить на выдохе, что и думают они на выдохе тоже, а значит, если говорить, когда твой собеседник выдыхает, можно заставить его спутать твою речь со своей собственной внутренней речью. А уж своим-то мыслям человек верить будет!

— … и если ты осознаешь, что эти движения существуют, то сможешь их не делать, ведь знающие люди утверждают, что это очень просто, а значит, твои руки могут… Станут… становятся… Стали… Совершенно неподвижными… Да, хорошо… И возможно, ты постепенно можешь переключиться на более… Интересные ощущения… Не правда ли?.. А руки… Их как бы нет… Или они как бы… Охватывают весь мир… Да… Интересное чувство…

Лар ничего не утверждал. Скажи он «ты чувствуешь», и если не угадает, то клиент скажет «неправда» и выйдет из транса. Но что возразить на «ты можешь почувствовать»? Да, можешь. А можешь не почувствовать. Возразить нечего. И в то же время «ты можешь» — это не только возможность. Язык устроен так, что это еще и приказ. «Вы можете сесть» — означает то же, что и «я вам разрешаю сесть». А поскольку так говорит обычно тот, кто имеет право приказывать, то это воспринимается почти как «я приказываю». И человек выполняет этот приказ, делая следующий шажок в сторону глубокого транса. Кай-ри, искусство строить ловушки с помощью слов, всего одна буква отличает это название от названия языка… Кстати, совпадение отнюдь не случайное. Искусство, от которого нет защиты… Впрочем, сейчас оно было только инструментом, а целью — состояние, лежащее далеко за обычным трансом.

— … и можешь себе представить, что стоишь у входа в глубокую прохладную пещеру, ведущую с поверхности земли в спокойные и тихие глубины… И ты начинаешь скользить вниз… В первую из трех подземных пещер… И…

Если бы Лар умел читать Ромкины мысли, а не только слышать внутреннюю речь, он, наверное, рассмеялся бы в голос. В оригинале ему полагалось рассказывать про три уровня подземки, на которые ведет эскалатор, но, поскольку он не был уверен, знает ли его маленький клиент, что это такое, он говорил про пещеру и использовал обтекаемое «плавно скользить». Ромка же, услышав про пещеру и скольжение, представлял себе станцию метро и эскалатор — круг замкнулся. Впрочем, это было не важно, в подобных техниках детали вообще не важны. Главное — ощущение погружения вниз, в то место, где окончательно исчезают ощущения тела и можно, наконец, работать с разумом, чтобы заставить исчезнуть и его тоже.

— Вибрация. — Голос Лара звучит спокойно, хотя внутренне он вовсю чертыхается. Энергетика у этого мальчишки не прокачана настолько, что в его мозгу возник очаг возбуждения. Досадная помеха, но хороший гипнотизер даже грохот кузнечного молота использует для того, чтобы расслабить пациента. — Вибрация означает, что мы проплываем мимо мощных подземных машин, вот она нарастает, а значит, скоро начнет… Да, именно… Затухать…

Вроде обошлось. Мальчишка чувствовал дрожь в руках, словно держал поставленный на вибрацию сотовый телефон, притом, что на самом деле руки его были совершенно неподвижны, а ощущение… Что же, это было просто ощущение. В принципе его можно было использовать, перенести в другие области мозга, научиться с его помощью получать энергию… Но где взять на это время? Где?

— … и посмотрев вниз, ты увидишь, что твое тело осталось там, и пока оно спит в палатке, ты можешь осмотреться в своем новом, астральном теле… И это интересно… потому что из астрального тела тоже можно выйти…

Кай-ри. Когда-то создание этой техники перевернуло мир. Потом ее пытались запретить, а потом, поняв, что запретить невозможно, ибо тогда придется запретить сам язык и люди просто не смогут общаться… Тогда стали делать вид, что ее не существует. И все равно использовать, слишком велик был соблазн. Кай-ри — слово, которое сильнее, чем меч. И гораздо сильнее, чем человек, который полностью зависит от слов, которые можно сплетать в узоры, от жестов, составляющих позы захвата и подчинения, от стереотипов, рождающих психологические каты, подобные катам боевых искусств. Циничное, запрещенное… Могущественное знание. Знание, помогающее человеку понять себя…

— … и каждая дверь в этом коридоре — это мысль, из числа тех, что раньше мешали тебе расслабиться…

Именно так. Раньше — мешали. Мы не говорим, что теперь проблемы уже нет, значит, и возразить нечего… Но мы говорим о проблеме в прошедшем времени, мы подразумеваем, что сейчас она решена… И еще один приказ принимается без возражений… Кай-ри наш язык, превращенный в наши узы, наши инструменты или наше оружие в зависимости от того, что нам нужно.

— … а теперь дверь можно просто закрыть… И запереть… эту дверь… Опасности… Закрыть… Отложить… Месть… Отложить…

Что еще может мешать расслабиться этому странному мальчишке, который запретил себе бояться? Как угадать? Очень просто: кай-ри позволяет человеку самому себя обманывать, только надо использовать размытые формулировки…

— … и какая бы новая мысль ни возникла, представь ее за дверью, и закрой, и поверни ключ, и положи его в карман — это твой ключ, что хочешь, то и делаешь… И ты даже можешь, если захочешь, дать себе задание: делать это автоматически, не думая… И неожиданно сможешь заметить… Потом… Как посторонние мысли уходят и разум становится похожим на горное озеро в безветренный день…

Смысл сжимается, каждая фраза — двусмысленность, в каждой — скрытый приказ. Сопротивления уже нет.

— А теперь это озеро начинает замерзать…

Ромка уже давно перестал чувствовать свое тело, а когда Лар сказал, что он должен, то есть «может», конечно, но все слова Лара уже однозначно воспринимались им как приказ, скользнуть прямо сквозь землю из положения лежа на спине, он и нырнул… То есть ему показалось, что камень с расстеленной на нем тонкой курткой — это как бы вода, а он, Ромка, плавает на поверхности, на спине, а потом начинает погружаться головой вниз через некое подобие гимнастического мостика…