Варвара начинает и побеждает (СИ) - Кальк Салма

Конечно, это было смешно, не могло не быть. Аль-Салах бурчал и выражал недовольство, но потом под её пристальным взглядом вдруг рассыпался в сладких комплиментах и сам пригласил Барбару разделить с ним сосуд. Та, недолго думая, согласилась. Правда, я честно сказала Аль-Салаху:

- Слушай меня внимательно, дух. Я отправляюсь в поход, и не знаю, вернусь или нет. Я думала, что мы победим, и я отпущу тебя. И мы победили, но увы, не всех. Самые злобные и страшные ушли, и удастся ли победить – я не знаю. Я могу оставить тебя здесь – просто на столе, не в сундуке. Если я не вернусь – ты поймёшь и освободишься.

- Не освобожусь, глупая! Освобожусь, только если помогу тебе победить всех врагов! Поэтому не вздумай меня здесь оставлять, поняла?

- Я предупредила, - пожала я плечами, – как честный человек. Не скрою, мне легче от того, что ты будешь со мной.

- А я? – спросила Барбара. – Великий Аль-Салах показал мне, что моя сила не вполне ушла к тебе, что-то осталось со мной. Может быть, я тоже смогу помочь?

- Удивила, - усмехнулась я. – Как ты сможешь последовать за мной?

- Смогу, - гордо сказала она.

И втянулась в чашку. Я посмеялась и положила чашку в суму.

Но и это оказалось ещё не всё, потому что накануне выступления Аль-Ахалиль показал нам всем не чашку, но небольшой кувшин, а потом при помощи знакомых мне несложных действий извлёк оттуда призрачного Аль-Карима, зловредного эмира Пустынных Тигров, которого в какой-то момент не нашли в его покоях. Вот куда он, оказывается, делся!

Аль-Ахалиль с усмешкой рассказал, что Аль-Карим показал себя злостным нарушителем всех возможных договоров, за что и подвергся такому наказанию. О нет, он не может не подчиняться, наложенное на него заклятье таково, что не позволяет ослушаться эмира Дождей. И так до тех пор, пока не выполнит три желания для семи законных владельцев.

Вышло так, что в этот момент с нами здесь был ещё и внук зловредного Тигра Аль-Надир, и все мы ждали – что он скажет. Но он только лишь вздохнул, и сказал – что его дед во многом сам определил свою жизнь, и смерть.

Мастер Кракен, услышав историю, а потом и увидев Аль-Карима в призрачном состоянии, только посмеялся, и сказал – этого можно было ожидать. Я спросила у Лео, сложно ли поместить дух человека в чашку, а он пожал плечами и ответил – что, наверное, только самые великие маги знают, как это сделать. Наверное, мастер Кракен знает, спросим потом, хорошо?

Хорошо. А пока – вперёд, в нашем отряде самые могучие маги острова и три призрачных сущности, которые тоже могут быть очень серьёзным подспорьем.

Мы остановились и спешились, и оставили коней под присмотром, а сами собрались в храм. Змей напомнил, что должно быть с собой для подобающей жертвы – ягнёнок, вино, и возжечь нужно было не магические огни, а самые настоящие. А мы с Зубейдой собирались танцевать.

О нет, это никак не мог быть совместный танец, на такую постановку не было времени. Мы просто обсудили – кто и что будет делать. Из наших соратников музыкально одарённым был король, но просить его о музыке мы не стали. Из стражей лучшим был Дракон, но он стался в Аль-Черали. Я собрала имевшихся братьев и прямо спросила – сможет ли кто-нибудь сыграть, и на моё удивление, вызвалась Ласточка. Она, как оказалось, умела управляться с флейтой, ну а отбить ритм взялся Скорпион.

И сейчас, скрывшись меж оливами, Зубейда надевала драгоценные украшения и прозрачные покрывала – чтобы почтить живущую в храме сущность. Я же подумала-подумала, и надела платье с заплаткой, потому что оно оказалось наиболее обо мне, как я есть на самом деле. Я уже не знала, кого во мне больше, Вари или Барбары, но – обе, кажется, достигли какой-то гармонии.

- Что же, ты пойдёшь в… этом платье? – нахмурилась Зубейда.

- Именно, - была бы возможность – пошла бы в пуантах и сценическом костюме.

А у меня, такое ощущение, это платье с заплаткой и есть нынче сценический костюм. И я глянула на Зубейду так, чтобы снять все дальнейшие вопросы.

И дальше мы шли меж колоннами, а поднявшееся наконец солнце осветило храм и позолотило украшения Зубейды. Скорпион начал отбивать ритм, Ласточка повела мелодию. Мы с Зубейдой договорились о некоем совместном рисунке танца, а двигаться собирались – кто как умеет. Мужчины стояли по периметру, у колонн, а мы вступили и двинулись вперёд.

Вообще я и дома сталкивалась с таким явлением – если человек умеет танцевать, ему не очень важно, что именно танцевать. Так вышло и здесь – мы обе слышали мелодию, видели это рассветное небо, эти ещё немного розоватые колонны, и остатки алтаря впереди – и мы не двигались в темп и ритм, но мы рассказывали – как могли. Каждая о том, что видела и знала, но вместе это выходило – как раз обо всём.

Об улицах Монте-Реале. О стенах Крепости Стражей. О фонтане Аль-Сиры. О садах Аль-Черали. О битве под стенами Кастель-аль-Либра. О том, что все мы верим в лучшее, надеемся на чудо и готовы сами что-то делать для того, чтобы чудо случилось.

Я никогда в жизни не танцевала перед такой… удивительной аудиторией. С одной стороны, казалось, что нельзя сделать ни одного неверного шага. А с другой – как будто невозможно было станцевать неправильно. Как нельзя сказать неправильно, если говоришь искренне.

Когда музыка завершилась, Зубейда склонилась низко-низко, а я поклонилась, как на сцене – передним рядам, а потом балконам, с высокой рукой. И тоже замерла.

Мужчины вышли вперёд – король, эмир, мастер Кракен, Фока и Аль-Надир. Лео, Змей. Самоцвет, Аль-Басиль и рыцарь Сигизмунд стояли вторым рядом – на всякий случай. Разожгли огонь, принесли жертву, окропили вином, и далее – поделились кровью. Кинжал короля побывал в руках у всех нас, и потом его вогнали в трещину алтаря.

- Радуйтесь, древние! – сказал мастер.

- И ты радуйся, - голос зазвучал немного сверху, мы все посмотрели – призрачная сущность, едва видимая в утренних лучах, возвышалась над всеми нами. – И твои соратники и друзья – тоже. С чем пришли?

- С тревогой, надеждой и просьбой о помощи, - честно сказал мастер. – Что мы можем сделать, если проснётся Фалия, и огонь из подземных глубин будет грозить всему живому?

- Защитить всё живое той силой, которая есть у всех вас, - ответил Хранитель. – Если не побоитесь выйти и встать – то возможность противостоять стихии есть. Если побоитесь и решите переждать – будете долго считать потери, даже если останетесь живы.

Идите и делайте, в общем. Ожидаемо.

- Вы поможете нам? – просто спросил мастер.

- Поможем, - так же просто ответил Хранитель.

Миг – и только солнечный свет, никаких призрачных одежд, даже намёка на них. Остались только мы, и переглянулись.

Пора действовать дальше.

27. Воду-огонь миновав, шагнуть в сизую мглу

Мы встали лагерем у подножия Фалии – вот, я и увидела настоящий вулкан. Правильный конус, на склонах которого в нижней его части даже что-то росло – наверное, если тут есть какой-то дополнительный подогрев почвы, то и какой-нибудь микроклимат, и ещё какая-нибудь полезная ерунда. И уж конечно, природа и местные жители этот момент использовали.

Да-да, вокруг жили люди. Им было глубоко наплевать, что вершина Фалии время от времени выпускает пар, а то и дым, они жили тут, как много поколений их предков до того, и, если верить местным легендам, изредка случавшиеся извержения не несли необратимого ущерба. Как говорили – всегда можно понять заранее и спастись. Или пересидеть, потому что спасаться – это ж бросать насиженное место, а кому хочется? Всё верно, никому.

И сейчас мне даже смотреть было тошно на все эти виноградники и что тут ещё у них есть. И Аль-Надиру, молодому эмиру Тигров, кажется, тоже. Потому что вокруг проживали преимущественно Тигры, владевшие здесь землёй, и работавшие на них коренные местные жители, и немного бизантийцев-землевладельцев. Представители от них от всех уже побывали в нашем лагере и спросили – чего ради такая процессия, и вообще. Я не знаю, что сказали им Аль-Надир и король, не слушала. Специально не слушала. И вообще, в последние два дня я слушала преимущественно мастера Кракена – и Лео. Мастер Кракен строил теории о том, что мы можем, и заставлял нас отрабатывать магические действия до посинения, всех, от короля и эмира до брата Медузы, а Лео… это просто Лео. Я была рада, что в этом походе мы вместе, как бы он для нас всех ни закончился.