Просто бывшие - Чарити Феррелл

Этот идиот даже не смог спрятаться от копов как следует. Еще лучше, что входная дверь не заперта.

Парень мог бы оставить нам след из хлебных крошек.

Всю дорогу я пытался отговорить Кайла ехать со мной, но лучшего друга было не переубедить. Он прикрывает меня, несмотря ни на что, и то, как он ослабил воротник, когда мы припарковались на соседней улице, сказало мне, что он разделяет ту же ненависть к Ронни, нападавшему не только на мою семью, но и на других женщин.

Я не вижу в Ронни угрозы, но мой пистолет по-прежнему в моей руке. И Кайл принимает те же меры предосторожности. Я осторожно открываю дверь, и он входит следом за мной. Здесь тихо, и воняет алкоголем, наркотиками и мочой. В гостиной чисто. На кухне тоже… за исключением лаборатории по производству метамфетамина.

Кайл бросает на меня взгляд и качает головой, произнося «Кусок дерьма», прежде чем мы поворачиваем налево по коридору. Учитывая количество наркотиков, я ожидал увидеть здесь больше людей, защищающих поставки.

Самый тупой наркодилер в истории.

Мы находим его в отключке, голого, в спальне, дверь которой сорвана с петель, с женщиной рядом с ним в той же позе.

Отвращение охватывает меня.

Он накачал ее наркотиками? Изнасиловал ее? Она здесь по своей воле?

На тумбочке валяются грязные иглы и еще больше наркотиков. Я обхожу кровать и смотрю, как он крепко спит, не заботясь ни о чем на свете после того, как чуть не разрушил жизнь моей девушки и моего отца. Похоже, в этом проблема многих людей. Они не думают о том, как их поступки влияют на других людей.

Мой гнев берет верх, и прежде чем я успеваю остановить себя, я стаскиваю его с кровати. Он хрипит, и стена сотрясается, когда его обнаженное тело ударяется о нее. Это зрелище, которое я хотела бы вымыть из своих глаз. Моя рука тут же оказывается у его горла, прежде чем он успевает открыть глаза.

— Доброе утро, ублюдок, — говорю я, плюя ему в лицо.

Он открывает рот, чтобы ответить, но моя хватка слишком крепкая. Я испытываю прилив удовлетворения, видя, как краснеет его лицо. Мои глаза не отрываются от него, пока его соседка по кровати не вскрикивает и не закрывается простыней.

— Не волнуйся, — заверяет ее Кайл, проходя дальше в комнату. — Мы не причиним тебе вреда.

Ее внимание переключается с него на множество наркотиков в комнате. Она беспокоится, что ее могут арестовать за хранение наркотиков.

Ронни больше не похож на того человека, которого я встретил в квартире. Его щеки впалые. Его зрачки расширены, а тело хрупкое. Наркотики взяли над ним верх. Не сказать, что он был таким уж лучшим.

— Гейдж, — наконец предупреждает Кайл, осознав, что Ронни на грани потери сознания от моих рук.

Ронни хватается за горло, пытаясь перевести дыхание, когда я отпускаю его, и можно подумать, что он достаточно умен, чтобы держать рот на замке.

Его слова только еще больше доказывают, что он самый тупой ублюдок в этой комнате.

— Я вижу, ты здесь из-за своей подружки шлюхи, — говорит он, сплевывая мне под ноги.

В ответ я размахиваюсь кулаком и бью его по лицу. Он отшатывается к стене, но это не мешает ему говорить. Засранец, должно быть, не ценит свою жизнь.

— Она тебе говорила, как сильно я терся об нее своим большим членом? — издевается он. — Она сказала, что ощущения лучше, чем у тебя.

Я хватаю его за волосы и бросаю на колени. Мой пистолет направляется прямо ему в висок, а я стискиваю зубы и пытаюсь уговорить себя не вышибать ему мозги. Цыпочка кричит, а Кайл бросается ко мне.

— Ладно, хватит! — кричит Кайл.

Я размышляю о своих дальнейших действиях. Пистолет остается на своем месте, вгрызаясь в голову Ронни, а гнев внутри меня не может утихнуть настолько, чтобы убедить меня отступить.

Я не могу выстрелить в него. Я потеряю все.

Это также не то, кем я являюсь.

Я не убийца.

— Черт побери, — шиплю я, когда Кайл медленно забирает у меня пистолет.

Секунды спустя, глубокая боль проносится в моей голове, когда голая цыпочка-наркоманка ударяет меня подсвечником по лицу.

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ ГЛАВА

— Барнс, твой парень-полицейский здесь, — объявляет Джей, открывая дверь комнаты отдыха и пробуждая меня от сна. На его лице мелькает противоречивое выражение.

Я потираю уставшие глаза. Это было здорово, быть в объятиях Гейджа прошлой ночью, но наша крепость из подушек была далеко не удобной.

— А?

Мне все еще снится сон?

— Гейдж здесь, — поясняет он.

Я вскакиваю с дивана.

— Решил навестить меня?

У него сегодня была полная рабочая смена, так что если он пришел так рано, значит, что-то случилось.

— Нет. Он в скорой.

— Какого черта? — Я проталкиваюсь мимо него и бегу по коридору, мое сердце пылает.

Джей остается позади меня, передавая информацию.

— Судя по всему, он ввязался в драку. Есть кровь, но нет сломанных конечностей или травм.

Конечно, так и есть.

— Хотя он в порядке, — продолжает Джей, — он настаивает, чтобы ты была его сиделкой. Говорят, что он и твой хозяин дома наносили друг другу удары. — Он похлопывает меня по спине. — Он ждет тебя в Лаванде.

Я останавливаюсь и смотрю на него.

— Лаванда? Мы никогда не отправляем туда пациентов.

Лаванда — это комната размером с чулан, которой не дали второго шанса во время последней реконструкции больницы. Она получила свое название, потому что все — стены, декор — выцветшего фиолетового цвета. Там хранятся запасные материалы, и мы используем его только в крайнем случае, так что я не совсем понимаю, зачем он там. Сегодня мы работаем медленно, и народу почти нет.

— Твой человек не особо нуждается в медицинской помощи,