Путь самурая - Пётр Разуваев

– Побеседуем? – предложил я, обращаясь к Жюли. – Наверное, нам будет удобнее в гостиной? Как вы считаете, мадемуазель?

Не спуская глаз с пистолета в моей руке, девушка торопливо кивнула. По-прежнему соблюдая дистанцию, мы прошли через большой холл, выстеленный мягким покрытием, и оказались в полукруглой гостиной, в которой царил приятный мягкий полумрак. Одну стену полностью занимало окно, выходившее на соседнюю улицу, и я жестом указал Тане на шторы. Будет неловко, если нашу «беседу» заметят из противоположного дома. В центре гостиной стоял причудливо изогнутый диванчик, вышедший из-под руки какого-нибудь модного дизайнера. Оглядевшись, я заметил ещё несколько подобных вещей, подобранных с большим вкусом, в том числе висевшую на стене картину работы Басквита. Огромный телевизор фирмы «Bang & Olufsen» довершал этот пейзаж, наводивший на печальные размышления. Жалованье, положенное лейтенанту французской контрразведки, составляло сто тысяч в год, не более. Минус плата за квартиру, минус одежда, а Жюли никогда не носила дешёвых вещей, минус прочие накладные расходы – остаток, на мой взгляд, равнялся нулю. Однако в реальности всё получалось наоборот, и остаток, судя по всему, превышал изначальную сумму раз в пятнадцать. Я никогда не интересовался содержимым чужих карманов, но в данном случае были все основания полагать, что Жюли зарабатывает на жизнь, торгуя скальпами своих коллег. А это уже нехорошо.

– Присаживайтесь, Жюли. – Стволом пистолета я указал ей на диванчик. – Я предвижу недолгий, но весьма утомительный для вас разговор. У вас есть диктофон?

Жюли молча кивнула в сторону двери, ведущей в соседнюю комнату, сделала шаг, словно собираясь направиться в ту сторону, но путь ей преградила Таня.

– Не стоит волноваться, дорогая, – девушка говорила очень вежливо, но тон был просто ледяным. – Я сама его принесу.

– Присаживайтесь, мадемуазель Броссар, – повторил я. Она молча повиновалась. За всё это время Жюли не произнесла ни одного слова. Странно, в отличие от Тани, её совсем не забавлял мой внешний вид. Моя напарница скрылась в соседней комнате, и, проводив её взглядом, я тихо сказал:

– Пока мы одни, Жюли, пара слов не для протокола. Вам известно, что произошло сегодня днём в отеле «Frantour»?

– Полиция задержала Аджима Гахи, – так же тихо ответила Жюли. – Они обнаружили несколько трупов… настоящая бойня. Я видела полицейскую сводку.

– Вы не поняли, – уточнил я. – Я спросил: вы знаете, что там произошло ?

Со страхом взглянув на меня, рыжеволосая девушка тут же опустила глаза.

– Да… – еле слышно ответила она.

– Очень хорошо. Значит, мне не нужно доказывать серьёзность своих намерений, – удовлетворённо заметил я.

Жюли нервно вздрогнула. Ещё бы, кому же хочется вот так, за здорово живёшь, лишиться уха. Для этого нужно быть гениальным художником и дальтоником одновременно. Это как минимум. В гостиную вернулась Таня. У неё в руке был небольшой диктофон.

– Кассета чистая, – доложила она. – Включать?

– Естественно, – улыбнулся я. – Добрый вечер, мадемуазель Броссар. Меня зовут Андре Дюпре. В присутствии мадам Дестремо я задам вам несколько вопросов. Вы не против? Говорите громче, пожалуйста.

– Нет.

– Я хочу знать, какова ваша роль в убийстве сотрудника DST, отдел 2F, месье Николя Манжино?

– Я… я не понимаю.

– Вам не понятен вопрос? Мадам Дестремо, выключите диктофон. Нужно экономить ленту.

– Нет, не надо! Я отвечу. Мне… приказали.

– Кто?

– Заместитель директора Главного управления внутренней безопасности. Майор Жерар Эрню.

– Майор Эрню не является вашим непосредственным начальником. Почему вы подчинились?

– Жерар Эрню завербовал меня три года назад. Всё это время я выполняла его задания. Эрню интересовала информация о работе отдела 2F. Он говорил, что мы служим интересам Франции.

– Кто ещё участвовал в убийстве Николя Манжино?

– Два человека. Я никогда их раньше не видела. Думаю, это сотрудники ГУВБ.

– Почему было принято решение ликвидировать месье Манжино?

– Я не знаю.

– Мадам Дестремо, будьте добры…

– Не надо! Прошу вас, Андре… Я скажу. Николя нашёл в документах министерства здравоохранения Ливии фамилию врача… По данным, полученным от ЦРУ, этот врач делал в 1994 году пластическую операцию Абу аль-Хаулю и якобы был после неё убит. На самом деле этот человек жив и работает в военном госпитале в Триполи.

– Это всё?

– Да. Я, как обычно, передала эту информацию майору Эрню. Через несколько часов он позвонил мне и назначил встречу. Эрню сказал, что Николя – предатель, работает на русских, и его деятельность способна нанести ущерб интересам Франции. Эрню знал, что мы с Николя были близки, и приказал мне… Таня, пойми, я не могла отказаться! Тогда они убили бы и меня! Я только позвонила Николя и попросила его помочь мне разобраться с программой. Приехала к нему домой, а когда он отвлёкся, впустила в квартиру тех двоих… И сразу ушла.

– Достаточно. Мадам Дестремо, можно выключить диктофон, – я кивнул Тане. – Думаю, этого хватит, чтобы заинтересовать судебного следователя.

– И за это тебя назначили шефом отдела? – тихо спросила Таня. – Какое же ты дерьмо, Жюли!

– У меня не было выбора! – выкрикнула рыжеволосая девушка. – Ты не представляешь, с чем я столкнулась. Эрню – страшный человек…

– На свете много страшных людей, – тихо проговорила Таня, бросив на меня исподлобья короткий взгляд.

Я усмехнулся. По сравнению с тем же Эрню я был белым и пушистым, как котёнок. Эта сволочь работала на американцев, убивая своих же людей, а я… Просто меч. Меч, лишившийся ножен разума.

– Кому вы сообщили время и место встречи, о которой говорилось в моём электронном письме? В том, что перехватил Николя? – спросил я уже без особого интереса.

– Майору Эрню, – устало ответила Жюли. – Я не…

– Человека, с которым я должен был встретиться, убили. Николя мёртв. Дормана застрелили вчера вечером вместо меня, а я несколько часов назад лишь чудом избежал смерти… О да, Жюли, разумеется, вы – ни в чём не виноваты!

Я устал. Хотелось пить, и к горлу подкатывала тошнота. Наверное, врач был прав, и у меня на самом деле было сотрясение мозга. Хотя откуда бы взяться мозгу в моей голове… Взглянув на Таню, я отметил, что с ней что-то происходит. Нервно покусывая губы, стараясь не встречаться взглядом с Жюли, она словно боялась выпустить на волю шквал эмоций, бушевавших в её груди. Не обращая внимания на рыжеволосую девушку, испуганно сжавшуюся на диванчике, я подошёл к Тане и осторожно обнял её за плечи.

– Таня? Ты в порядке?

– Да, – вскинув голову, она взглянула на меня совершенно спокойно. – Я – в порядке. Что делать с этой… мадемуазель?

– Раз здесь замешано ГУВБ… Вызовем полицию. Ворон ворону глаз не выклюет, но шанс есть. В конце концов, ты же сама говорила – мы не судьи. Жюли? Где у вас минеральная вода?

– Там, на кухне, – ответила девушка, приподнимаясь. – Я могу…

– Сидеть! – крикнула Таня.

Жюли замерла на своём диванчике, с испугом глядя на неё.

– Отдай мне пистолет, – распорядилась Таня, обращаясь ко мне. – Я присмотрю за ней. И позвоню в полицию, пока ты пьёшь.

Чуть поколебавшись, я всё же отдал ей пистолет. Очень хотелось пить. Кухня обнаружилась за холлом, вода – в холодильнике. Потом я искал стаканы, решив, что даже воду не стоит пить в одиночестве. Из гостиной до меня долетали приглушённые голоса, очевидно, Таня звонила в «епископство». Или разговаривала с Жюли? Ай, да какая разница… На столике валялись сигареты и зажигалка, и я не смог отказать себе в маленьком удовольствии. Лучше убивать самому себя медленно, чем быстро умирать от чужих рук. Закурив, я присел на краешек стола. Эх, Николя, Николя… Любопытство, конечно, не порок, но и не добродетель точно. Не посоветуй я ему заняться Ливией или – прояви он поменьше рвения, и все было бы иначе. Получалось, что я тоже был косвенно виновен в его гибели.

Врач, якобы сделавший Абу аль-Хауля неузнаваемым, жив, здоров и находится в Ливии. А ведь таких свидетелей убирают всегда, это закон. Раз он жив… Значит, неуловимый Абу аль-Хауль работает под прикрытием ливийских спецслужб? Либо ЦРУ намеренно выдало ложную информацию. Аджим Гахи сегодня сказал, что никакого аль-Хауля не существует…

Мысли ворочались с трудом, словно каменные жернова, перемалывающие самих себя. Огромная гора информации, вложенной в мою голову за эти дни, позволяла сравнивать, предполагать, анализировать. Но результат получался настолько фантастичным, что поверить в него было невозможно. Исходя из того, что я знал на сегодняшний день, можно было сделать один-единственный вывод: Абу аль-Хауля действительно не существует. Он – миф.

Звук выстрела больно ударил по барабанным перепонкам. Отшвырнув сигарету, я рванулся в гостиную, сметая со столика стаканы, воду… Таня замерла у порога, держа в руке пистолет. Жива. Мой взгляд упал на Жюли, и я едва не выругался от досады. На диванчике съежилось худенькое тело, завёрнутое в несуразно огромный, яркий халат. Рыжие волосы, тонкая рука, свисающая плетью… Расплывающееся красное пятно на матовой кожаной обивке.