Братство Кольца - Джон Толкин

Далеко на юге глазам Фродо предстала горная страна. Слева вздымались три отдельных пика, ближайший, самый высокий, напоминал очертаниями драконий зуб. Вершина, опушенная снегом, розовела заревыми бликами.

Гэндальф стоял рядом с Фродо и, прикрыв глаза рукой, рассматривал горы.

– Прекрасно, - удовлетворенно заметил он. - Мы достигли страны, которую Люди звали Благодатными Кущами. Когда-то, в более счастливые времена, здесь жили эльфы. На их языке страна звалась Эрегион. От Дольна по прямой - сорок пять лиг, но мы-то ногами отмерили куда больше. Я думаю, холод теперь перестанет донимать нас. Климат здесь помягче, но и опасность растет.

– Ты посмотри на восход, - посоветовал Фродо, откидывая капюшон плаща, - он то не опасный.

– Смотри-ка, а Горы-то теперь впереди, - удивился подошедший Пиппин, - выходит, мы ночью свернули на восток?

– Нет, - ответил маг. - Просто днем видно дальше. За этими вершинами хребет уходит на юго-запад. В Доме Элронда есть прекрасные карты, но тебе, полагаю, недосуг было заглядывать в них?

– Да смотрел я, - с досадой ответил Пиппин, - только не разбираюсь я в них. Это вон Фродо с его головой может.

– А мне никаких карт не надо. - Гимли стоял рядом с Леголасом, жадно вглядываясь в даль. - Это - земля моих отцов. Три вершины впереди знакомы мне с детства. Я видел их контуры много раз и в металле, и в камне, слышал о них в песнях и преданиях. Это - горы наших грез; наяву они предстали мне лишь один раз, но запомнились навсегда. Ведь под ними лежит Страна Гномов, Казад Дум, зовущаяся ныне Черной Бездной, на языке эльфов - Мория. Вон стоит Баразинбар, Красный Рог, по-эльфийски - Жестокий Карадрас; за ним - Серебряный Пик и Седоглавый, Келебдил Белый и Фануидол Серый, а по-нашему - Зирак Зигиль и Бундушатур.

Там, сжатая отрогами Мглистых Гор, лежит долина, которая вечно пребудет в памяти гномов, - Азанулбизар, Росная Долина, а по-эльфийски - Нандухирион.

– Вот туда нам и нужно, - сказал Гэндальф. - Подниматься будем к перевалу, к Воротам Красного Рога, потом спустимся Росными Порогами в легендарную долину гномов. Там из Зеркального озера берет начало Серебрень.

– Непроглядны воды Келед Зарама, - торжественно произнес Гимли, - холодны ключи Кибил Налы. Сердце мое трепещет - скоро я увижу их!

– Пусть это принесет тебе радость, мой добрый гном, - в тон ему ответил Гэндальф. - Но ты как хочешь, а мы там не задержимся. Наш путь - по течению Серебрени в зачарованные леса, а там - к Великой Реке, и дальше… - Он замолчал.

– Что дальше-то? - подергал мага за рукав Мерри.

– Не стоит заглядывать слишком далеко вперед, - сдержанно ответил маг. - Первую часть пути осилили, и хорошо. Здесь устроим дневку. В Эрегионе легко дышится. Сколько бы зла ни пришлось вынести этой стране, а память об эльфах жива.

– Это правда, - кивнул Леголас. - Для нас, Сумеречных Эльфов, здешний народ странен. Трава и деревья уже не помнят их. А камни скорбят, вот, слышите: «Они проникали в нас, они творили нас, ввысь они поднимали нас, но они покинули нас». Давно ушли эльфы Эрегиона к Гаваням.

Утром в глубокой лощине, надежно скрытой ветвями падуба, развели костер. Завтракоужин показался на удивление вкусным. Спать не торопились, ведь впереди ждал целый день отдыха. Выйти предполагали назавтра к вечеру. Только Арагорн обеспокоенно молчал, а чуть погодя оставил отряд и поднялся на гребень. Стоя в тени деревьев, он долго осматривался и прислушивался, потом вернулся к краю лощины и встал, глядя на остальных сверху.

– Эй, Колоброд, ты чего там высматривал? - окликнул Мерри. - Тебе восточного ветра не хватает?

– Без него-то я обойдусь, - ответил Арагорн. - Но кое-чего и впрямь не хватает. Я много раз бывал в Эрегионе в разное время года. Ни один народ не живет здесь, но всегда было полно зверья и птиц, особенно птиц. А сейчас только вы и щебечете, а все молчит. На мили вокруг - тишина, и лишь земля как будто отзывается на ваши голоса. Непонятно мне это.

Гэндальф с неожиданным интересом спросил:

– А как ты думаешь, что за причина? Если простое удивление от такой чудной компании - это одно, а если… - Он не закончил, вопросительно глядя на Следопыта.

– Может, и так, - нехотя ответил Арагорн. - Только никогда раньше не чувствовал я здесь тревоги, если не чего похуже.

– Надо бы нам потише, - озабоченно обратился Гэндальф к остальным. - Если уж рядом с тобой Скиталец, да еще такой, как Арагорн, стоит прислушиваться к его словам.

Первым в этот день дежурил Сэм, но по собственной воле к нему присоединился Арагорн. Остальные один за другим уснули. Над лощиной стремительно стала расти тишина. Ее почувствовал даже Сэм. Каждый звук, будь то дыхание спящих или взмах хвоста Билла, был словно бы сам по себе. Хруст в суставах, когда Сэм потянулся, заставил вздрогнуть его самого, так громко и отчетливо он прозвучал. В мертвой тишине солнце неторопливо взбиралось в ясное синее небо. Далеко на юге появилось темное облачко, похожее на клок дыма. Оно быстро приближалось.

– Глянь, Колоброд, что это там? - шепотом спросил Сэм. - На облако вроде не похоже…

Арагорн не отвечал. Он давно уже смотрел на юг. Но вскоре Сэм и сам понял, что это такое. К ним быстро приближалась огромная стая птиц, летящая каким-то странным, рыскающим зигзагом.

– Ложись и замри! - шепотом приказал Арагорн.

От стаи отделился узкий язык и понесся прямо на гребень. Сэм присмотрелся и подумал, что никогда не видел таких огромных ворон. Птицы пронеслись у них над головами, затмив небо и на мгновение наполнив воздух оглушительным граем. Скоро они уже исчезли на северо-западе. Арагорн вскочил на ноги и принялся будить Гэндальфа.

– Вставай! Стаи ворон рыщут от Гор до Седонны. Это не здешние, похожи на кребайн из лесов Фангорна или из Дунгара. Может, их что-то спугнуло на юге, но, сдается мне, они просто следят за Эрегионом. Надо убираться отсюда нынче же вечером.

– Значит, и перевал Красного Рога может оказаться закрытым. Уж там-то незаметно не пройдешь. Ну, посмотрим. А выходить вечером надо, ты прав.

– Хорошо, костер не дымил, - промолвил Арагорн. - Кребайн его не заметили. Больше разводить не будем.

– Это же надо, - возмущался Пиппин. - Костра нет, опять в ночь тащиться, и все из-за стаи ворон! А я-то рассчитывал вечером горяченького перекусить.

– Можешь продолжать рассчитывать, - подначил его Гэндальф. - У нас впереди сплошные пиры. Мне бы вот трубочку да ноги согреть. Ну, дальше на юг - потеплее будет.

– Лишь бы жарко не стало, - проворчал Сэм. - Я-то уши развесил: думал, мы уж к Огненной Горе пришли. Этот, как его, Красный Рог, Баразинбар, что ли, за нее принял. Тьфу, пропасть! С этим гномьим языком челюсти свихнешь. И чего восторгаться, право?

Карты не оставили ни малейшего следа в голове садовника. Пространства, раскинувшиеся вокруг, своей обширностью совсем сбили его с толку.

До вечера отряд оставался в укрытии. Вороны прилегали еще дважды, но после заката исчезли на юге. Вышли в сумерках и направились к подножию Карадраса. Быстро темнело, стали высыпать звезды.

Арагорн нашел отличную тропу. Фродо она показалась остатками древней дороги, ведущей от Эрегиона к перевалу. Полная луна поднялась над горами, в ее бледном свете тени в камнях стали угольно-черными. Очертания многих хранили следы резца, но теперь камни были разбросаны вокруг в полном беспорядке.

Стоял холодный предрассветный час, и луна готовилась опуститься за горизонт, когда Фродо, взглянув вверх, скорее почувствовал, чем увидел пронесшуюся в вышине тень. Просто звезды исчезли на миг, а потом появились снова. Хоббит вздрогнул.

– Ты ничего не заметил? - спросил он шагавшего впереди Гэндальфа.

– Я почувствовал, - тут же отозвался маг. - Может быть, это прядь тумана?

– Слишком быстро для тумана, - пробормотал, не оглядываясь, Арагорн, - да еще против ветра.

Этой ночью других происшествий не случилось. Утро настало яснее вчерашнего, только опять похолодало и ветер снова отворачивал к востоку. Путь к перевалу занял еще две ночи постоянного, хотя и пологого подъема. На третье утро Карадрас уже закрывал полнеба; могучий горный пик с оснеженной вершиной и крутыми склонами, тускло-красными, словно выпачканными запекшейся кровью.

Солнце в это утро выглядело каким-то больным. Ветер зашел на северо-восточный. Гэндальф несколько раз принимался принюхиваться.

– За нами идет зима, - тихо сказал он Арагорну. - Посмотри, горы на севере белее, чем вчера. Даже на отрогах лежит снег. Наверх ведет только одна тропа, кто знает, чего от нее ждать, но самое главное - погода. У меня не идет из головы дорога, о которой мы говорили…

Фродо, расслышавший эти слова, принял их за продолжение какого-то другого разговора. Он с беспокойством прислушался.