Мареновая роза - Стивен Кинг

Этого она не знала, зато прекрасно осознавала: каждый раз при мысли о том, что больше никогда его не увидит, сердце ее сжималось в маленький несчастный комочек... и страх охватывал ее, словно она лишилась какой-то жизненно важной своей части. Невероятно, чтобы за такое короткое время один человек вдруг стал настолько необходим другому, что не смог бы существовать без него; но проходил час за часом, и подобная мысль уже не казалась ей такой невероятной.

Когда же она уснула перед самым рассветом, ей приснилось, что она снова едет с ним на мотоцикле; на ней маренового цвета хитон, она сжимает Билла обнаженными коленями. Когда будильник разбудил ее– слишком рано после того, как она провалилась в сон, – Рози тяжело дышала, все ее разгоряченное тело дрожало, как в лихорадке.

– Рози, с вами все в порядке? – нахмурилась Рода.

– Да, просто... – Она бросила косой взгляд на Куртиса, затем опять посмотрела на Роду. Пожав плечами, она приподняла уголки губ в жалкой улыбке. – Просто для меня сейчас не самое лучшее время месяца, понимаете...

– Угу, – закивала головой Рода с откровенным недоверием. – Ну что ж, тогда приглашаю вас в кафетерий. Утопим наши горести и печали в салаты и молочном коктейле с клубникой.

– Вот-вот, – поддакнул Курт. – Я угощаю.

В этот раз Рози улыбнулась чуть искреннее, но отрицательно покачала головой.

– Я пас. Мне больше хочется прогуляться, подставить лицо ветру. Чтобы он сдул с него немного пыли.

– Если вы не поедите, к трем часам потеряете сознание от истощения, – заметила Рода.

– Я съем салат. Обещаю. – Рози уже направлялась к старому скрипучему лифту. – Что-нибудь более существенное – и десяток идеальных в остальном отношении дублей испортит отрыжка.

– Сегодня это мало что изменит, – мрачно констатировала Рода. – Встречаемся в четверть первого, договорились?

– Да, – кивнула Рози, но когда она спускалась с четвертого этажа в трясущемся лифте, завершающая реплика Роды снова и снова повторялась в голове, как строка песни на старой заигранной пластинке. «Сегодня это мало что изменит». А что если и после перерыва она не сможет читать лучше? Что если от семидесяти трех дублей они перейдут к восьмидесяти, девяноста, сто-черт-знает-какому-количеству? Что если во время завтрашней встречи с мистером Леффертсом вместо того, чтобы предложить контракт, он сообщит ей о предстоящем увольнении? Что тогда?

Она почувствовала неожиданный прилив ненависти к Норману. Ненависть ударила по переносице между глаз, как тяжелый тупой предмет – круглая дверная ручка, например, или обух топора. Даже если не Норман убил Питера Слоуика, даже если Норман по-прежнему находится в своем часовом поясе, он все равно преследует ее, как Петерсон бедную перепуганную Альму Сент-Джордж. Он преследует ее в ее же сознании. Лифт, облегченно вздохнув, остановился, двери разъехались в стороны. Рози шагнула в вестибюль, и мужчина, стоявший рядом с указателем расположения кабинетов в здании, повернулся к ней – на его лице читались одновременно надежда и робость. Это выражение делало его еще моложе... почти подростком.

– Привет, Рози, – сказал Билл.

9

Ей немедленно захотелось убежать, скрыться, прежде чем он заметит, насколько сильно потрясло ее его неожиданное появление, но в этот миг взгляд Билла остановился на ней и поймал ее взгляд, после чего о бегстве не могло быть и речи. Как она могла забыть зеленый оттенок его глаз, похожий на солнечные лучи, запутавшиеся в мелководье? Вместо того, чтобы броситься к выходу из вестибюля, она, испуганная и счастливая, медленно подошла к нему. Но явственнее всего она ощущала огромное облегчение.

– Я же говорила, чтобы вы держались от меня подальше, – произнесла она с дрожью в голосе.

Он потянулся к ее руке. Она знала, что не должна позволять ему прикасаться к ней, но не могла предотвратить неизбежное... и повернула руку, пойманную в ловушку его ладони, так, чтобы удобнее было сжать его длинные пальцы.

– Я знаю, – просто ответил он. – Но, Рози, я не могу.

Слова Билла испугали ее, и она, отпустив его руку, неуверенно взглянула в его лицо. Ничего подобного не случалось с ней раньше, ничего, и она растерялась, не зная, как следует реагировать или вести себя.

Он развел руки в стороны, наверное желая жестом выразить свою беспомощность, но Рози словно ждала этого движения – больше ничего и не требовалось уставшему одинокому сердцу; оно рванулось к нему, не обращая внимания на слабые протесты рассудка. Рози почувствовала, что идет, будто во сне, в его распростертые объятия, и, когда руки Билла сомкнулись у нее за спиной, она прижалась лицом к его плечу и закрыла глаза. А когда эти руки погладили ее по волосам, которые, не заплетенные утром в косу, свободно рассыпались по плечам, она испытала нечто странное и чудесное: ей показалось, что она секунду назад проснулась. Словно она спала, не только в тот миг, когда вошла в круг, образованный его руками, и не утром до бесцеремонного звонка будильника, вырвавшего ее из сна, в котором они с Биллом катались на мотоцикле, а в течение многих бесконечных лет, как Белоснежка после заколдованного яблока. Но теперь она проснулась, остатки сна улетучились в мгновение ока, и она оглядывается вокруг, воспринимая мир только что открывшимися глазами.

– Я рада, что ты пришел, – сказала она.

10

Они медленно шагали к востоку вдоль Лейк-драйв, и сильный теплый ветер дул им прямо в лицо. Когда он слегка обнял ее за плечи, она благодарно улыбнулась ему. До озера оставалось еще около трех миль, но Рози казалось, что, если он не уберет руку с ее плеча, она может идти, идти и идти вот так вот, пока они не доберутся до самого озера. А потом пройти и через озеро, спокойно переступая с гребня одной волны на гребень другой.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он.

– Так просто, – ответила она. – Хочется улыбаться, вот и улыбаюсь.

– Ты действительно рада, что я пришел?

– Да. Прошлой ночью я почти не спала. Все время думала, не допустила ли я ошибку. Наверное, я все-таки допустила ее, но... Билл?

– Я здесь.

– Я поступила так, потому что отношусь к тебе лучше, чем к любому другому мужчине в мире, со мной ничего похожего не происходило за всю жизнь, к тому же все случилось так быстро... Пожалуй, я совсем сошла с ума, раз говорю тебе об этом. Он крепче прижал ее к себе.

– Ты не сошла с ума.

– Я позвонила и приказала тебе держаться от меня подальше, ибо происходит нечто... возможно, происходит нечто неприятное, и я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. Ни за что. И до сих пор думаю так же.