В оковах страсти - Никки Донован

Фокс приник к амбразуре. Он ощутил приступ тошноты, пустой желудок буквально выворачивало наизнанку. Он ждал, не шевелясь, когда тошнотворная волна отпустит.

— Милорд, не отойдете ли вы от бойницы? Вы представляете хорошую мишень для лучника, тем более что на вас нет шлема.

Фокс поднял голову и уставился на молодого рыцаря, остановившегося перед ним. Только по форме его рта и подбородка, а также отдельным деталям боевых доспехов сумел Фокс узнать в нем Обри Молсбери. Тяжело и медленно Фокс отошел, от амбразуры.

— Я и не заметил, что уже совсем светло.

— Вы думаете, они скоро пойдут на приступ? Не потому ли вы не ложились сегодня спать?

Радостное оживление, слышавшееся в голосе молодого человека, покоробило Фокса. Похоже, ликующий дурачок не сознавал, что в осадной войне мало доблести и славы. Напротив, она означала многие тоскливые месяцы непрерывного ожидания и постоянной бдительности с малым шансом на сражение.

— Трудно сказать, когда Фитцрандольф предпримет атаку, — ответил Фокс. — Но полагаю, что скоро. — Теперь, когда Фитцрандольф обладал Марбо и Николь, у него не было причины тянуть время. Стиснув зубы, Фокс разглядывал Обри. Интересно, что известно его воинам о бегстве Николь? Как он выглядел теперь в их глазах? Несчастный неудачник, обманутый коварной женщиной? Или жалкий, глупый слабак, загубленный собственными идеалистическими мечтами о любви?

— Я слышал, что леди Николь нас покинула. Мне очень жаль, — заметил Обри, словно отвечая на немой вопрос Фокса. — Мне кажется, что она столько пережила, будучи женой Мортимера, что, вероятно, уже была не в состоянии оставаться преданной какому-либо другому человеку. — Он повел плечами. — Женщины, как бы то ни было, слабые существа, склонные к измене.

Слабые? Склонные к измене? Соответствовала ли такая характеристика Николь? Или она просто хладнокровная, бессердечная, жестокая дьяволица?

— Но даже без госпожи Николь за Вэлмар стоит бороться, — продолжал Обри. — Я бы все отдал, лишь бы когда-нибудь обладать собственным поместьем, не говоря уже о таком прекрасном замке, как этот. Вам здорово повезло, милорд. Еще все говорят, что и в бою фортуна к вам благосклонна. Я горд и счастлив служить под знаменами Фокса де Кресси.

Слова молодого ратника согрели душу Фокса, подняли настроение. И его мудрое замечание относительно владения землей напомнило Фоксу, что он должен драться за Вэлмар и замок. Если ему суждено расстаться с Николь, то пусть хотя бы часть его мечты останется осуществленной.

— Благодарю тебя за верность, Обри, — промолвил он. — Клянусь, что не разочарую тебя. Я уступлю Марбо или Вэлмар в одном-единственном случае: если наш законный государь Ричард Львиное Сердце лишит меня права обладать ими или если погибну.

— Вы полагаете, Ричард когда-либо обретет свободу? — поинтересовался Обри. — А если получит, то он…

— Не думаете ли вы, что сейчас не до обсуждения политических, вопросов? — услышали они голос Рейнара, поднявшегося на стену. За ним по пятам следовали два рыцаря, пришедшие сменить Обри и второго караульного.

— Отчего же, разговор помогает скоротать время, — угрюмо произнес Фокс, чувствуя непонятное раздражение к другу. Ему казалось несправедливым, что именно ему, а не Рейнару выпала судьба влюбиться в вероломную, жестокосердную стерву, Рейнар презрительно фыркнул:

— Помяните мои слова, как только Ричард выйдет на свободу, все приверженцы принца от него отвернутся. Иоанн делает ставку на то, что Ричард никогда не вырвется на свободу или «случайно» околеет в плену.

— Но откуда нам знать, что произойдет? — осведомился один из рыцарей.

— Потому что есть Алиенора, — ответил Рейнар. — Королева-мать не сидит сложа руки, а носится по Англии в надежде собрать деньги, чтобы заплатить за сына выкуп. Мы с Фоксом встречали ее в Мессине перед отплытием на Святую землю. Я видел собственными глазами ее решительность и энергичность, удивительную силу духа и ни минуты не сомневаюсь, что она добьется успеха и вызволит Ричарда из плена. Не стоит забывать, что она за женщина. Двенадцать лет заточения не сумели сломить ее волю, она не поленилась проехать полконтинента, чтобы посватать Ричарда, и однажды лично принимала участие в Крестовом походе. — Рейнар потряс головой. — У Алиеноры железная воля, и она не допустит, чтобы что-то дурное случилось с ее любимым сыном, помазанным на английский престол.

Фокс непоседливо поежился. Ему не хотелось выслушивать в этот час хвалы, расточаемые в адрес королевы. В некотором смысле она такая же лживая и вероломная, как Николь. Генри упрятал ее в темницу именно по той причине, что она вместе с их сыновьями строила против него козни.

— Надеюсь, что относительно Ричарда вы правы, — обронил Обри. — Я слышал, что он доблестный рыцарь, исполненный всевозможных совершенств, благородный и героический во всех отношениях.

— О нет, у Ричарда хватает недостатков, — возразил Рейнар. — У него, как и у его отца, ужасно вспыльчивый характер. Он страшен в гневе, как сам дьявол, особенно если считает, что ему перешли дорогу. Думаю, что убийство двух тысяч сарацинских пленников из-за того, что Саладин слишком долго тянул с выкупом, красноречиво свидетельствует о его жестокости и беспощадности.

При воспоминании о таком факте жизни Ричарда у Фокса в животе начались спазмы. Он собирался сменить тему разговора на менее отталкивающую, как заметил какое-то движение в долине.

— Они пришли, — сообщил он и жестом указал на холмы вдали.

Фокс приказал Обри и другим воинам поднимать в замке тревогу и собирать лучников на крепостных стенах, потом вместе с Рейнаром они присоединились к Генри де Бренну, находившемуся в сторожевой башне, откуда могли наблюдать за приближением противника.

Неприятельская армия наступала темной шевелящейся массой, состоявшей из людей и лошадей. Под пасмурным утренним небом их кольчуги казались серыми и тусклыми, а знамена висели в удушливом влажном воздухе безжизненными тряпками. Численность армии произвела на Фокса должное впечатление, но не испугала. Его собственное войско к атаке хорошо подготовлено и чувствовало себя за толстыми стенами крепости в уюте и безопасности.

— Что ж, сейчас проверим, как сильно ублюдок Фитцрандольф хочет заполучить Вэлмар, — произнес Фокс сурово. Остальные ратники одобрительно закивали головами.

В голове армии Фокс различал герб Фитцрандольфа с девизом, представлявший собой какую-то белую фигуру на лазоревом с зеленью поле. Рядом, над головой другого всадника развевалось простое белое полотнище. Фокс прищурился.

— Белый флаг перемирия, — промолвил он с удивлением. — Похоже, Фитцрандольф просит провести переговоры.