Лабиринты Волшебного мира. Том 1. Возвращение Арахны - Юрий Кузнецов

– Такой щекоткой могли напомнить о себе сброшенная по весне старая кожа, утраченный кусок хвоста или… Да, пожалуй, скорее всего, «или», – задумчиво пробормотал Глуа. – Тёмная река просит о помощи! Ну, никакого покоя с тех самых пор, как этот проклятый метеорит нежданно-негаданно посетил Землю. Посетил – это слишком мягко сказано! На самом-то деле столкновение оказалось очень и очень жёстким. Сам он, конечно, разлетелся вдребезги, но и планете непоздоровилось. Землетрясения, цунами, пыльные ураганы!.. Казалось, на Землю обрушились все тридцать три несчастья!

Тёмная река не знала, куда и деваться, во все щели тыкалась, как слепой котёнок. И это та река, которую называют Тёмной совсем не потому, что вода её – грязная. Тёмная – значит таинственная, магическая… А водяной змей Глуа мог понимать её. Не зря уиды уважительно называли его Стражем Тёмной реки!

Кстати о тумане, вред от метеорита Дру оказался и в другом. При столкновении с Землей взрыв стер его в порошок, в пыль, которая разлетелась, расползлась по всем щелям, включая самые заповедные, глубоко подземные. Как и сам метеорит, его пыль оказалась… живой! Маленькие пылинки, кусаки, умели высасывать из обитателей Земли жизненную силу. Подкормившись, кусаки превращались в пыль покрупней, в кусал. А объединившись вместе, они могли стать похожими на любое земное существо, будь то человек, животное или дерево (ведь вся природа живая), только мягкими, пыльными… Представьте себе всю землю, окутанную таким живым покрывалом! Бр-р-р!

К счастью, на поверхности Земли живой пыли осталось со временем совсем немного. Благодаря стараниям Тёмной реки она почти вся оказалась спрятана глубоко под землей. Там бы ей навеки и успокоиться! Так нет, вулкан Таурии, одной из долин Среднего мира, постарался! Время от времени извергаясь, со скуки, наверное, он вынес из-под земли наружу с виду безобидный жёлтый туф, в который превратилась пыль. Остаться в живых ей глубоко под землей не удалось. Но туф тут же принялся выделять ядовитый газ, которым невозможно дышать, чтобы не отравиться. Сам по себе он – легче воздуха и рано или поздно покинул бы Землю, однако, оседлав капельки воды, газ создавал Желтый Туман, который мог сколь угодно долго висеть в воздухе или разлетаться на все четыре ветра. Туфа оказалось столько, что при достаточном количестве воды туман, как прежде живая пыль, мог бы укутать ядовитым одеялом всю Землю. Воды, к сожалению, оказалось в распоряжении газа вполне достаточно! Часть Тёмной реки оказалась в его плену. Газ раздувался от радости, пуская на все четыре ветра жёлтые пузыри, которые время от времени лопались с оглушительным треском…

Тут-то и вмешался разбуженный призывом о помощи Страж Тёмной реки. Змей не стал бороться в одиночку, а живо нашел себе помощников – народец горных гномов. Беда-то на всех одна! Хоть те ростом не превышали полуметра, а чаще и того меньше, и характер у них был совсем не сахар, но мастера они были – из лучших! Глуа собрал гномов и сообщил им о надвигающемся на них бедствии – Жёлтом Тумане. Он придумал и предложил выход – построить Каменную и Водяную мельницы. Каменная мельница должна была перемалывать туф в мелкую-мелкую, чтобы невзначай не ожила, пыль, а Водяная – вычерпывать воду из котловины и смывать пыль в ближайшее ущелье. А там уж Тёмная река постарается запрятать ее поглубже, с глаз долой. Никто и не прослезится!

Горный народец, подгоняемый опасностью, рьяно взялся за дело. Есть поговорка: «Мал золотник, да дорог!» Это точно – про гномов! Очень скоро мельницы заработали. В соседнем ущелье, превратившемся в сточную канаву и прозванном впоследствии Проглотом, заклубился Желтый Туман, принимая порой причудливые очертания древних чудовищ, гигантских гномов, а то и самого водяного змея. Иногда отдельным, не в меру ретивым языкам тумана удавалось высунуться из ущелья. Но вода Тёмной реки, исправно поставляемая Водяной мельницей, быстренько остужала их пыл.

– Все идет, как задумано! – обрадовался Глуа и пополз восвояси. Облюбовав подходящее место для спуска, змей лихо съехал вниз по крутому склону на собственной шкуре, по пути потревожив покой нависшей над пропастью лавины. Лавина обрадовалась развлечению и с удовольствием обрушилась вслед за Глуа. А горное эхо, соскучившееся за долгое время вынужденного простоя по настоящему шуму, из грохота лавины сообразило оглушительный трамтарарам.

– Все, что может обрушиться, должно обрушиться! – согласился с лавиной и эхом змей и на всякий случай еще пару раз прополз по склону вверх-вниз.

Пока Глуа, лавина и эхо таким образом развлекались, по дну ущелья уже побежал грязно-жёлтый ручей.

– Быстро работают ребята, – одобрил змей гномов и устремился вслед за ручьем.

У него оставалось еще одно дельце. От всех потрясений Тёмная река похудела настолько, что прежнее русло стало ей велико чуть не вдвое. Выход подземного лаза, соединяющего Волшебную страну и Средний мир, которым иногда пользовался змей, оказался высоко на скале. Теперь под ним вместо бурных вод Тёмной реки по-хозяйски разлеглись прибрежные камни. Долго ли до беды, если какая-то не в меру любопытная Варвара из Волшебной страны слишком далеко высунет из лаза свой длинный нос.

Глуа решил поселить в образовавшейся на берегу Тёмной реки долине кого-нибудь из уидов. Уиды были подгорными великанами, еще одними жителями Среднего мира, не слишком умными, но большей и худшей частью очень вредными. Глуа не терял надежды научить уидов, хотя бы лучших из них, стать добрее. Вот одну такую перспективную семейку уидов змей и попросил переселиться в долину, наказав следить за подземным лазом и оказывать победителям, сумевшим пробраться туда и выпасть оттуда, скорую помощь.

Паучий яд

Добродушному великану Арахнару, по просьбе Глуа вместе с женой Кареной и дочерью Арахной перекочевавшему в новую долину, она пришлась по сердцу.

– Что ж, – рассудил он, осмотрев окрестности, – тепло, светло! И пары сотен лет не пройдет, как на бывшем дне Тёмной реки травка зазеленеет, кусты-деревья вымахают…

Его размышления прервал мощный всплеск выпрыгнувшей из воды рыбы. По реке пошли такие круги, что волной, пожалуй, могло и с ног сбить.

– Вон, рыба-то как гуляет, – обрадовался Арахнар. – Значит, с голода не умрём. Снасти только нужно соорудить подходящие.

– Смотри, как бы эта рыба тебя самого не поймала, – проворчала Карена. – Она нас тоже, похоже, заприметила. Не зря говорят, рыбак рыбака видит издалека! Подумай-ка лучше, где мы жить будем.

Маленькая Арахна не участвовала в разговоре, самозабвенно стараясь с помощью прутика подсказать какой-то ползучей твари с панцирем на спине и крючком на хвосте, в какой луже лучше жить. Тварь яростно отстаивала свою независимость, пытаясь челюстями-жвалами перекусить прут, угрожающе шипела: «Ш-у-а, ш-у-а», а хвостом-багром нацелилась в мизинец…

– Ой! – вскрикнула Арахна. – Эта козявка, кажется, цапнула меня.

Пальчик начал распухать прямо на глазах, быстро догоняя по толщине своих собратьев, с явной надеждой вскоре превзойти в размерах и саму руку.

– Может быть, эта тварь ядовитая! – всплеснула руками Карена.

Арахнар был уже подле девочки. Он быстренько перевязал ей запястье нашедшимся в кармане куском бечевки и принялся отсасывать кровь из ранки. А Карена в это время лихорадочно перелистывала страницы своей Волшебной книги, пытаясь отыскать заклинание-противоядие. Каждая уважающая себя женщина-уид имела такую книгу, куда заносила все придуманные, подслушанные и выведанные рецепты.

– Землетрясения, лавины, наводнения, – бормотала Карена. – Вот беда-то! Одни напасти на глаза попадаются… Ага, вот: яды и противоядия!

Великанша быстро пробежала глазами по строчкам-крючочкам, что-то пошептала над распухшим пальцем девочки. Кровь, сочившаяся из ранки, подсохла, новая течь перестала. Палец неохотно стал уменьшаться, с трудом преодолевая свое стремление к гигантомании.

– Случай тяжёлый, – потрепал Арахнар дочку по голове, – но жить будешь. В следующий раз не руководи в мелочах. Живи сама и давай жить другим!

Великан склонился над шуа (так они стали называть эту ядовитую гадину), которая всё ещё трепыхалась в луже.

– Это же готовый рыболовный крючок! – воскликнул Арахнар, внимательно рассмотрев её хвост.

Подобрав прутик Арахны, он прижал им хвост к земле. Шуа, получив точку опоры, сумела наконец перевернуться на ноги. Она опрометью бросилась бежать и скрылась в расщелине между камнями. Но уже без хвоста, который ей пришлось подарить Арахнару на новоселье.

Великан бережно и осторожно завернул подарок в тряпицу, спрятал в заплечный мешок и отправился на поиски подходящей для жилья пещеры.

Вскоре у подножия одной из отвесных скал такая пещера нашлась. Да не пещера, а целый сказочный дворец, с высокими залами, соединенными широкими коридорами. Хватило бы места и не для одной семьи уидов. Под лучом света, падающего сверху из сквозной щели-трубы, выходящей наружу в расщелине скалы, стены пещеры переливались бурым, желтым, оранжевым цветом. С потолков пышной каменной бахромой свисали сосульки-сталактиты. С пола навстречу им башенками, колоннами, причудливыми каменными цветками устремлялись сталагмиты. В одном из уголков пещеры обнаружилось озерцо с такой прозрачной водой, что её можно бы и не заметить, если бы питающий водоём ключ не выдавал себя пышной кроной подводного фонтана.