Все Грани Мира - Олег Авраменко

Спустя некоторое время Сандра заметила мой интерес к своей персоне и, немного смутившись, придержала лошадь, чтобы я мог поравняться с ней. Вскоре к нашей компании присоединилась Инна, и между нами троими завязался оживлённый разговор, в который время от времени вставлял своё веское слово и Леопольд — чтобы мы, случаем, не забыли о его существовании. К счастью, наш кот, превращаясь в коня, терял изрядную долю болтливости и не очень докучал нам своими комментариями.

Наша беседа с Сандрой напоминала игру в вопросы и ответы. Девушка охотно рассказывала нам о мире Граней, а мы, как могли, удовлетворяли её любопытство по части Основы. Между делом замечу, что для нас явились полной неожиданностью искажённые, а подчас и наивные, представления Сандры о земном быте и укладе жизни. Поначалу мы решили, что она так шутит, насмехаясь над забавными воззрениями большинства жителей Граней; но оказалось, что она говорит совершенно серьёзно. Мы были озадачены. Тот факт, что Сандра ни разу не была на Земле, ещё не объяснял её невежества. Ведь, в конце концов, она с самого детства вращалась в кругу инквизиторов, часто слушала рассказы людей, подолгу живших на Основе, читала земные книги и даже смотрела земные фильмы… Да, да, я не оговорился — именно фильмы. Разумеется, ни видеомагнитофоны, ни кинопроекторы на Гранях не работали, зато вместо них имелись особые магические кристаллы позволявшие записывать, а потом воспроизводить, проецируя на стену, движущееся двумерное изображение со звуком — короче, показывать кино…

И только чуть позже я сообразил (на этот раз опередив Инну), что дело здесь вовсе не в невежестве. Просто Сандра, дитя высокоразвитой, но нетехнологической цивилизации, немного иначе, нежели мы, воспринимала окружающий мир и судила обо всём, образно говоря, со своей колокольни. Её забавные представления об Основе были результатом самостоятельного переосмысления огромного массива информации с позиций собственного жизненного опыта, который формировался в условиях, заметно отличавшихся от земных. Если мы с Инной получали нужные сведения о Гранях, что называется, по ходу дела и постепенно перестраивали своё мышление, приспосабливаясь к новым реалиям, то Сандра наоборот — механически переносила привычный ей порядок вещей на земную жизнь, подгоняя известные ей факты под своё мировосприятие.

Поначалу мы честно пытались растолковать Сандре неверность тех или иных её представлений, но в конце концов поняли, что это напрасный труд, и махнули на всё рукой. В мире есть много вещей, которые нельзя объяснить на примерах и аналогиях. Например, всеобщее избирательное право. Или сексуальную революцию. Или же ту невообразимую зависимость всей земной экономики от одной-единственной отрасли — нефтяной промышленности. Чтобы понять жизнь на Основе, недостаточно знать о ней понаслышке. Эту жизнь надо хорошенько распробовать, испытать все её прелести и недостатки на собственной шкуре.

То же самое, впрочем, относилось и к Граням. По ходу разговора я начинал подозревать, что и наши с Инной представления о мире Граней далеко не во всём соответствуют действительности. Порой мы не совсем понимали, о чём говорит Сандра, а она никак не могла взять в толк, что же в её словах непонятного, и, пытаясь выразить свою мысль иначе, ещё больше запутывала нас. А несколько раз мы и вовсе ставили её в тупик, когда спрашивали о слишком очевидных, на её взгляд, вещах, которые не нуждались ни в каких объяснениях. Но всё же у нас было одно существенное преимущество: сейчас мы находились на Гранях и понемногу втягивались в новую жизнь, тогда как Сандра продолжала судить об Основе со стороны.

Вот так, в весёлой и непринуждённой беседе, незаметно пролетело ещё три часа. Наступил условный вечер — в пути мы решили пользоваться временем Агриса на долготе Лиона, чтобы большинству из нас (а точнее, девятерым из одиннадцати) не приходилось перестраивать свои биологические часы.

Виштванатан Сиддх объявил о завершении дневного перехода и выбрал для ночлега довольно опрятный городишко в местности, где как раз вечерело. С некоторым опозданием он «порадовал» нас известием, что сегодня мы ещё переночуем под крышей человеческого жилища, но уже завтра покинем обжитую людьми область и следующие четыре с лишним недели будем ехать напрямую через необитаемые районы, пока не достигнем внешней границы так называемого Золотого Круга — огромного скопления населённых Граней вокруг земель Империи. Только тогда мы сможем вновь воспользоваться всеми благами цивилизации, к числу коих относятся хорошо приготовленная пища, мягкая постель и ванна с горячей водой. А до того нам придётся довольствоваться походным рационом, спальными мешками и купанием во встречных водоёмах.

Для нас с Инной, непривычных к тяготам кочевой жизни, слова Сиддха явились неприятным сюрпризом. Мы, конечно, предполагали, что время от времени будем останавливаться на ночлег на необитаемых Гранях, и готовы были смириться с этим неудобством, но мысль о том, что в течение следующего месяца на нашем пути не встретится ни одного человеческого жилища, повергла нас в уныние. Однако мы не стали просить инквизитора изменить маршрут с учётом нашей любви к комфорту. Перспектива многомесячного путешествия нравилась нам ещё меньше, чем необходимость провести три десятка ночей под открытым небом. А я, вдобавок, утешал себя тем соображением, что в течение ближайшего месяца мы будем подвергать опасности только себя и своих спутников, но никак не мирное население, которое на необитаемых Гранях по самому определению отсутствует. Что же касается Инны, то она по-прежнему отрицала наличие связи между нашим появлением на Агрисе и Прорывом, придерживаясь версии, что мы просто попали к моменту развязки древнего спора и, возможно, лишь немного ускорили её. Впрочем, я не сомневался, что в глубине души Инна признаёт мою правоту, но ради собственного спокойствия предпочитает обманывать себя. Ох уж эти женщины!..

Мы вернулись с Равнины в обычный мир и заночевали в небольшой придорожной гостинице, чем-то напомнившей мне трактир, где мы останавливались пять с половиной дней назад и с которого начались наши приключения на Агрисе. На сей раз ни Чёрный Эмиссар, ни другие исчадия ада не побеспокоили нас; мы все хорошо отдохнули и наутро продолжили путь со свежими силами.

Как и вчера, бóльшую часть времени я ехал рядом с Инной и Сандрой, но теперь моё участие в разговоре было несколько пассивным. Девушки оживлённо беседовали друг с другом, лишь изредка обращаясь ко мне, а я в основном слушал их весёлую болтовню и с удовлетворением отмечал, как легко и непринуждённо складываются их отношения. В отличие от Леопольда, который то и дело недовольно ворчал, я нисколько не обижался на отсутствие должного внимания к себе. Меня радовало, что у моей жены наконец-то появилась подруга, которая без всяких оговорок нравилась и мне. Прежних её подруг я не очень-то жаловал, да и сама Инна, если начистоту, была от них далеко не в восторге, но довольствовалась ими за неимением лучших. Зато в Сандру она буквально влюбилась — а Сандра, в свою очередь, была без ума от Инны. Почти сразу девушки отбросили церемонность и перешли на ты, между ними быстро установилась та особая доверительность отношений, что безошибочно отличает близких друзей от просто хороших знакомых, а к вечеру они уже без труда могли обмениваться мысленными посланиями. Я искренне надеялся, что их нынешняя близость окажется не просто мимолётным увлечением, а станет началом долгой и крепкой дружбы…