Черное воскресенье - Томас Харрис

Нос «пузыря» освободился, но вес убитого оператора и телеоборудования утяжелял корабль. Она вскочила в гондолу. Сперва оттуда вылетел передатчик и, ударившись о землю, разлетелся на куски. За ним последовала камера.

Патрульная машина мчалась прямо в лоб дирижаблю, яростно вспыхивали мигалки. Ландер рывком перевел рычаг газа, и огромный корабль двинулся вперед. Далия пыталась справиться с телом убитого оператора. Его нога застряла под креслом Ландера. «Пузырь» на мгновение оторвался от земли, но снова опустился. Он вставал на дыбы, словно какое-то доисторическое животное. Патрульная машина была уже всего метрах в сорока от дирижабля, обе ее двери распахнулись. Ландер сбросил большую часть горючего. Дирижабль стал тяжело подниматься.

Далия высунулась из гондолы и принялась стрелять из «шмайсера» по патрульной машине: в ветровом стекле, словно звезды, возникли пулевые отверстия, дирижабль шел вверх, из машины выскочил полицейский в запятнанной кровью рубашке, он вытащил пистолет, глядя Далии прямо в глаза, — дирижабль как раз проплывал прямо над ним. Очередь из автомата сшибла полицейского с ног, а Далия ногой вытолкнула труп телеоператора в дверь гондолы. Он упал, распластавшись, прямо на капот патрульной машины. Дирижабль быстро набирал высоту. Теперь по взлетной полосе мчались другие полицейские автомобили, они становились все меньше и меньше, но видно было, что двери у них распахиваются. Далия услышала звук пули, ударившей в оболочку дирижабля. Они стреляют по кораблю! Она дала очередь по ближайшей машине и увидела, как пули взбили вокруг нее пыль. Ландер поднимал корабль под углом 50 градусов, двигатели ревели. Все вверх, вверх, вверх, туда, где пистолетная пуля их уже не достанет.

Теперь — ввод и бикфордов шнур! Далия легла на залитый кровью пол гондолы. Высунувшись из двери, она смогла до них дотянуться.

Ландер клевал носом у приборной доски. Он был близок к обмороку. Далия перегнулась через его плечо, нащупала у него под рукавом шприц и надавила пальцем. Буквально через секунду он снова поднял голову.

Майкл проверил выключатель света в кабине. Он был выключен.

— Подключай к патрону.

Далия сняла плафон, вывинтила лампочку и подсоединила к патрону ввод от распределительной коробки взрывного устройства. Бикфордов шнур — на случай если откажет электричество — надо было закрепить за ножку сиденья в задней части гондолы. Это было довольно трудно сделать — шнур стал скользким от крови телеоператора, узел не завязывался.

Стрелка указателя скорости добралась до цифры 60 узлов! Они попадут на розыгрыш Суперкубка через шесть минут.

Корли и Кабаков бегом бросились к машине при первом же, довольно путаном, сообщении о перестрелке на аэродроме. Они уже мчались по шоссе номер 10, когда сообщение подтвердилось. «Неизвестные лица ведут стрельбу из дирижабля фирмы „Олдрич“, — сообщило радио. — Два полицейских убиты. Наземная бригада доложила, что к летательному аппарату присоединено какое-то устройство».

— Они захватили «пузырь»! — воскликнул Корли, ударив кулаком по сиденью. — Это он, это ваш другой пилот!

Им уже был виден воздушный корабль, выплывающий из-за горизонта и с каждой секундой становившийся все огромнее. Корли вызывал по радио стадион.

— Уводите президента, немедленно! — кричал он в микрофон.

Кабаков боролся с гневом и отчаянием, потрясенный невероятностью происходящего. Его застали врасплох на скоростной магистрали между стадионом и аэропортом Лейкфрант. Он должен думать. Должен думать. Придумать что-то. Они ехали мимо «Супердома». Кабаков принялся трясти Корли за плечо.

— Джексон! — проговорил он. — Ламар Джексон! Вертолет. Отгоним этого сукина сына!

Они уже миновали выезд с шоссе, и Корли резко, так, что задымились покрышки, свернул наперерез машинам, через три полосы, и помчался назад — против движения транспорта, вниз по въезду на магистраль. Навстречу им шла машина, мчалась прямо на них, вырастая до огромных размеров, она вильнула в сторону, сильно ударив их в бок, и вот они уже на Ховард-авеню, рядом с «Супердомом». Резкий поворот за огромное здание, визг тормозов, и машина с размаху остановилась. Кабаков бросился к посадочной площадке, перепугав дежурных полицейских, все еще ведущих здесь слежку.

Вертолет Джексона снижался от кровли, чтобы забрать связку изоляционных труб. Кабаков подбежал к бригадиру. Это был новый человек, Кабаков его не знал.

— Скажите ему, пусть садится! Пусть он садится!

Дирижабль почти поравнялся с «Супердомом» и шел очень быстро, чуть в стороне от него. До битком набитого стадиона Тулейна ему оставалось не более двух миль.

Корли вышел из машины. Багажник он оставил открытым. Он нес в руке автоматическую винтовку «М-16».

Вертолет сел. Кабаков уже бежал к нему, пригибаясь под лопастями. Он взобрался к окну кабины. Джексон подставил к уху ладонь.

— Они захватили дирижабль! — Кабаков указал вверх, на небо. — Нам надо наверх. Надо лететь!

Джексон посмотрел вверх, на дирижабль, и проглотил ком в горле. Странное, напряженное выражение появилось на его лице.

— Вы что, меня похищаете? — спросил он.

— Я прошу вас. Очень прошу.

Джексон на секунду прикрыл глаза.

— Садитесь. Только фюзеляжника высадите. Не хочу за него быть в ответе.

Кабаков и Корли вытащили из вертолета перепуганного фюзеляжника и влезли в грузовой отсек. Вертолет буквально подпрыгнул вверх, громко шлепая по воздуху лопастями. Кабаков пробрался в пустующее кресло второго пилота.

— Мы можем…

— Послушайте, — перебил его Джексон, — вы собираетесь их сбить или только переговоры вести?

— Сбить.

— Ладно. Если сможем их догнать, я зайду сверху, они не смогут увидеть нас из гондолы, если мы зайдем сверху. Вы хотите им оболочку прострелить? Времени для большой утечки газа у нас ведь нет.

Кабаков отрицательно покачал головой.

— Они ведь могут взорвать бомбу, когда станут снижаться из-за утечки. Мы попробуем вывести из строя гондолу.

Джексон кивнул:

— Я зайду над ними. Когда будете готовы, я спущусь и пойду вровень с ними. Эта штука не сможет лететь, если по гондоле несколько очередей дать. Будьте готовы. Говорите со мной через шлемофон.

Вертолет шел со скоростью 110 узлов, быстро сокращая расстояние, но дирижабль был все еще далеко впереди. Он будет совсем близко к стадиону, когда они его нагонят.

— Если даже нам удастся застрелить пилота, ветер все равно пронесет «пузырь» над стадионом, — сказал Джексон.

— А может, крюк использовать? Может, зацепить его крюком и оттащить куда-нибудь?

— Да как мы его зацепим? Эта чертова махина гладкая и скользкая. Но можно попробовать, если время позволит. Эй, а вон и полиция!

Они увидели впереди полицейский вертолет, поднимающийся навстречу дирижаблю.

— Только не снизу! — закричал Джексон. — Не подходите близко!

Он едва успел выкрикнуть эти слова, как маленький полицейский вертолет словно запнулся на месте под градом пуль, начал заваливаться набок, лопасти его беспорядочно замолотили по воздуху, и он рухнул вниз.

Джексону были видны движения рулей дирижабля, когда под ним проплывало хвостовое оперение воздушного корабля. Вертолет шел прямо над «пузырем», а внизу под ними плавно скользил стадион. Времени оставалось лишь на одну попытку. Кабаков и Корли закрепились в дверях фюзеляжа.

Ландер почувствовал, как струи воздуха от лопастей винта ударили по обшивке, услышал рокот двигателя. Он коснулся плеча Далии и указал большим пальцем вверх.

— Дай мне еще десять секунд, — сказал он.

Она вставила новый рожок в «шмайсер».

Голос Джексона в шлемофоне Кабакова:

— Держитесь!

Вертолет ринулся вниз так резко, что казалось — все внутренности у них поднялись к горлу; теперь он оказался с правого борта гондолы. Кабаков услышал, как первые пули бьют в брюхо вертолета, и вот уже они с Корли шлют очередь за очередью в гондолу, раскаленные гильзы сыплются из их автоматов, осколки стекла летят от кабины гондолы. Вокруг Кабакова звенит металл. Вертолет кренится, но тут же выравнивается, Корли ранен — на бедре по брюкам расплывается кровавое пятно.

Джексон в изрешеченной пулями кабине отирает кровь с порезанного осколком стекла лба — она заливает ему глаза.

В гондоле разбиты все окна, повреждена панель управления, из нее сыплются искры. Далия лежит на полу. Лежит недвижимо.

Ландер ранен в плечо и в ногу. Он видит, что корабль теряет высоту. «Пузырь» снижается, но они все еще могут перемахнуть через стену стадиона.

Стадион приближался, он был уже прямо под Ландером, и бесчисленные лица, словно со дна океана, смотрели вверх — на него. Он положил руку на тумблер. Сейчас! Он щелкнул тумблером. Ничего. Ладно. Резервная кнопка. Ничего. Эти гады повредили проводку! Тогда — бикфордов шнур. Ландер с трудом выбрался из кресла пилота, держа в искалеченной руке зажигалку. Помогая себе здоровой рукой и одной ногой, он пополз в хвост гондолы, где был привязан бикфордов шнур. Дирижабль плыл по ветру между уступами трибун, заполненных людьми.