Возлюбленная из Ричмонд-Хилл - Виктория Холт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фокс размышлял.
– Несомненно, она имела в виду ту церемонию с кольцом… ну, когда он сделал вид, что пытался покончить жизнь самоубийством. Должно быть, речь идет именно об этом! Проклятый Ролле и трижды проклятый Питт! Но ничего, я придумаю, как нам быть.
– Я так и думал, – сказал Шеридан. – Господи, как жаль, что вас не было в парламенте двадцать седьмого числа!
– Да если б я и был, я бы все равно не сделал бы больше вашего.
– А все Питт! Этот дьявол!
– Да, как всегда, виноват этот дьявол Питт… Ладно, не унывайте, Шерри. Вы скоро увидите, каков Фокс в деле. Я всегда любил борьбу, и поверьте, для меня наш умник Питт – самый лучший противник.
– Вы намерены встретиться с принцем?
– Нет. У меня и так есть все, что мне нужно.
Фокс хитро улыбнулся. А было ли на самом деле это бракосочетание? Да какая, в конце концов, разница! Главное категорически все отрицать! Иначе принц может потерять право на престол. Вот будет мило, если после того, как он, Фокс, потратил столько усилий, чтобы залучить принца в стан вигов, Питт попытается отдать корону герцогу Йорку, а он наверняка попытается, если выяснится, что принц Уэльский женился на католичке… Фокс на месте Питта не преминул бы это сделать.
Нет, нужно отрицать… категорически отрицать, если понадобится, и Фокс намеревался во всеуслышание заявить, что слухи о женитьбе принца лживы. У него имелись все основания для такого заявления, поскольку он сохранил письмо принца Уэльского, датированное одиннадцатым декабря 1785 года. В нем Его Высочество вполне определенно утверждал, что у него нет ни малейшего намерения жениться на миссис Фитцерберт. А поскольку письмо это было написано всего за несколько дней до того, как принц и миссис Фитцерберт вступили в любовную связь, больше никаких доказательств не требовалось.
* * *Алдерман Ньюнхем объявил, что 30 апреля он представит ходатайство о погашении долгов принца Уэльского, и в тот день в Палате Общин яблоку было негде упасть.
И Фокс оказался на месте, и Шеридан; в зале царила атмосфера взволнованного ожидания: все предвкушали схватку двух крупных политиков – Питта и Фокса. А особенно ждали разоблачения, избежать которого уже было невозможно.
Алдерман Ньюнхем поднялся и проговорил:
– В прошлую пятницу некоторые члены парламента обратились ко мне с просьбой отказаться от задуманного, много говорилось об опасных последствиях, которые может иметь обсуждение подобной темы. А один джентльмен договорился до того, что это затронет интересы церкви и государства…
Члены парламента подались вперед, все взгляды были устремлены на Фокса и Шеридана. И едва Ньюнхем завершил свою речь, Фокс вскочил на ноги.
Он начал с того, что попросил у парламента прощения за свое отсутствие на заседании в прошлую пятницу. Просто он не подозревал, что зайдет речь о столь щекотливом и важном деле.
– Мне бы хотелось, чтобы парламент понял, – продолжал Фокс, – сам принц Уэльский уполномочил меня заявить, что ему нечего стыдиться своих поступков и он не боится никаких расследований.
Затем Фокс принялся говорить о долгах принца. Его Высочество настроен очень доброжелательно по отношению к своему отцу, он ведет себя как послушный и почтительный сын и готов представить исчерпывающий и правдивый отчет о своих долгах, хотя уважаемые члены парламента легко убедятся, что отчитаться по каждой статье расходов просто невозможно. Фокс за верил парламент в том, что в жизни Его Высочества нет ничего такого, о чем ему было бы стыдно рассказать.
– Что же касается намека на некую опасность для церкви и государства, намека, сделанного достопочтенным джентльменом, депутатом от Девоншира, то, пока сей джентльмен не объяснит поточнее, что он имел в виду, мы не в состоянии постичь смысл его инсинуаций. Я могу лишь предполагать, что это имеет отношение к гнусной клевете, к подлой, злобной и лживой сплетне. Я, признаюсь, надеялся, что в нашем парламенте, члены которого прекрасно осведомлены о том, как клевета буквально заполонила наш мир, подобные истории, способные впечатлить лишь презренную чернь, не вызовут ни малейшего доверия, однако оказалось, что чудовищная выдумка, совершенно необоснованное обвинение, россказни о том, чего на самом деле не было и быть не могло, циркулировали весьма упорно и наконец произвели впечатление на депутатов. Это лишнее свидетельство того, что враги Его Высочества предпринимают нечеловеческие усилия, распространяя грубые и злобные сплетни, порочащие принца и ставящие своей целью восстановить против него общественное мнение. И стоит мне подумать, что Его Королевское Высочество – первый человек в нашей стране после короля, наследник трона, как я впадаю в полную растерянность, ибо не могу себе вообразить, что за люди могли сфабриковать столь подлые и скандальные обвинения… ни на чем, совершенно ни на чем не обоснованные, клеветнические, не имеющие ни малейшего отношения к действительности!
Мистер Питт бесстрастно наблюдал за своим оппонентом; он был, как всегда, самым спокойным членом парламента.
Фокс же продолжал нажимать, глаза его презрительно и негодующе сверкали:
– Его Королевское Высочество уполномочил меня заявить, что, являясь пэром, он готов ответить в Верхней Палате на любой, самый дотошный вопрос или же заверить Его Величество и министров Его Величества в абсолютной лживости муссирующихся слухов; ничего подобного никогда не происходило и – это понятно любому здравомыслящему человеку – не могло произойти!
Когда Фокс сел на место, Питт сказал всего несколько слов Он добился своей цели: вопрос о женитьбе принца был поставлен, и Фокс – якобы с санкции принца – отрицал факт данной женитьбы. Однако у Ролле еще оставались кое-какие аргументы. Он заявил, что и ему, и всем присутствующим, конечно, известно о парламентских законах, запрещающих заключать браки, подобные тому, о котором сейчас шла речь. Однако нелепо утверждать, что такой брак не мог быть заключен. А коли так, то эту историю хорошо бы расследовать.
Фокс снова вскочил с места.
– Я утверждаю, что слухи о женитьбе принца клеветнические не только потому, что существуют законы, запрещающие подобные браки. Я отрицаю это обвинение целиком: и опираясь на факты, и опираясь на закон! Данное событие не только не могло произойти, поскольку оно нелегально, но и никогда не происходило, так что обвинение с самого начала было подлой и злобной клеветой.
Ролле спросил:
– Достопочтенный джентльмен утверждает это по повелению самого принца?
– Да, по повелению самого принца, – подтвердил Фокс.
Этого было достаточно.
Фокс, друг и доверенное лицо принца Уэльского, «по повелению самого принца» отрицал факт его женитьбы на миссис Фитцерберт.