Мастер возвращений (сборник) - Кристин Раш

Карл идет вперед.

Но я не собираюсь уверять Родерика, что все обойдется. И вместо этого смотрю в иллюминатор. На Микка.

Он держит поводок, второй конец которого привязан к ремню Карла. И ждет, как ему было приказано. Хороший исполнитель, ничего не скажешь. Даже не смотрит на дверь. Следует каждому пункту приказа.

Статическое напряжение, треск — и музыка. Голос? Трудно сказать. Родерик все еще пытается наладить работу приборов, а я смотрю в иллюминатор на дверь.

И вижу сплошную тьму.

Карл, возможно, видит огни. Слышит гармонию голосов. Прислушивается к нестройному хору. Надеюсь, прибор защитит его.

Я еще крепче сжимаю руки. Живот сводит. Мне нехорошо.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не проклясть Карла, который оказался настолько прав в отношении моих реакций. Но я суеверна. И не могу проклинать его. Не сейчас.

Не сейчас, пока мы ждем, когда он выйдет из этой Комнаты.

Мы ждем час. Полтора. Два.

Через два часа десять минут Микк спрашивает:

— Ну что, вытаскивать его?

Он ни разу не вышел на связь. У нас нет никаких показаний. Карл из тех дайверов, которые не потратят секунды зря. Он славится своей пунктуальностью.

— На сколько у него хватит кислорода без подзарядки? — спрашиваю я Родерика.

— На пять, может, шесть часов, если он еще дышит. Карл посчитал, что больший запас ему не понадобится. Тем более скип так близко.

Я бы тоже так рассудила. И в моем костюме поместится двойной запас кислорода на случай, если внутренняя подача каким-то образом будет перекрыта.

— Хочешь подождать еще час? — спрашивает Родерик. Больше он не пытается делать вид, будто командует. Мы оба знаем, что только я могу принимать верные решения.

И как ни странно, я спокойна, несмотря на охвативший меня холод. Эмоции, испытанные мной в начале погружения, уже улеглись. Но двое младших членов команды начинают паниковать. И это достаточно веская причина, чтобы попытаться вернуть Карла.

— Дерни за поводок, — говорю я Микку, — посмотри, ответит ли он.

Микк тянет, но тут же удивленно охает. Линь, притороченный к поясу Карла, провисает.

Родерик в ужасе таращится на меня.

— Что мне делать? — спрашивает Микк. Необходимо знать, насколько все плохо.

— Потяни еще раз. Только осторожнее, — прошу я. Может, Карл отвязал линь. Может, он ближе, чем мы думаем.

Микк снова тянет, и я вижу, как он осторожен, словно любое резкое движение может обернуться чем-то непоправимым.

Но поводок неожиданно поддается. К его концу что-то привязано. Что-то маленькое, в форме подковы.

— О нет, — бормочет Микк.

И я сознаю, что эти же слова слетают с моих губ…

— Что это? — спрашивает Родерик напряженным от страха голосом.

— Ремень Карла, — поясняю я. — Микк сорвал ремень с Карла.

Только оказалось, что я была не права. И дело не в Микке.

Дело в Карле. Это он отстегнул ремень. И невозможно сказать, давно ли он это сделал.

Он либо заблудился, либо потерял ориентацию, а может, схватился за поводок, чтобы подтянуться к двери. Его пальцы нажали на застежки ремня, и тот отстегнулся. Было ясно: никто не мог этого сделать, кроме владельца. Ремень не порвался и не свалился случайно.

— Как чудесно, — повторяет моя мать едва слышно. — Как чудесно…

— Передай его мне, — требую я, стараясь избавиться от воспоминаний о матери.

Микк так и делает. Нож остался в ножнах. Запасные респираторы остались в держателях. И прибор тоже. Микк немедленно хватает его.

— Я иду за Карлом, — объявляет он, прикрепляя прибор к своему ремню.

— Нет! — яростно кричу я. — Ты остаешься на месте!

— Но нам нужно вытащить его. Он не мог уйти далеко. Линь вытянулся почти сразу.

— Знаю. Но, войдя, он очень скоро заблудился, а ведь у него больше опыта, чем у тебя. Ты сразу потеряешь ориентацию. Иду я.

— Он сказал, что ты не должна этого делать, — возражает Родерик, кладя руку мне на плечо.

Я ее стряхиваю.

— Я бывала там раньше, — наконец признаюсь я. — И знаю, чего ожидать. В отличие от вас. Микк достаточно силен, чтобы при необходимости вытащить меня. Мы сделаем двойной поводок. Прикрепим к моему ремню и костюму. Так надежнее.

— Карл говорил, что если теряешь одного дайвера, не следует посылать вслед за ним другого, — тихо вставляет Родерик. Он думает, что его не услышали, но я включила панель связи.

— Это если дайвер умер или умирает. Но, насколько нам известно, Карл заблудился и временно ослеп. Хотите, чтобы он продолжал там плавать?

— А он сможет выжить без прибора? — спрашивает Микк. Родерик вздрагивает и хмурится.

— Я выжила. А у меня не было защиты. Бывает, что люди выживали в Комнате без защиты. Проблема в том, что люди не сразу понимают, что их спутники попали в беду. Может, Комната не убивала их? Может, Комната просто их дезориентирует. Может, происходит именно это, и если найти человека сразу же, его еще можно спасти.

— Два часа пятьдесят минут, — задыхаясь, бормочет Микк. — Это достаточно скоро?

— Хочешь войти в скип? — спрашиваю я, хватая костюм. И принимаюсь раздеваться, не обращая внимания на Родерика. Терпеть не могу носить костюм поверх одежды. — Судя по голосу, тебе не хватает воздуха.

— У меня полно воздуха, — заверяет Микк.

— Можешь отдохнуть, пока я одеваюсь, — разрешаю я.

— Сердцебиение у него учащенное, но в пределах нормы, — сообщает Родерик, — но если хочешь привести его сюда, сделаем это сейчас.

Убраться отсюда. Оставить Карла. Именно это говорит Родерик теперь уже условным шифром, поскольку понимает, что Микк, а может, и Карл слушают его.

— Оставайся на месте, — говорю я. — Я иду к тебе.

Нужно сбавить темп. Одеться как следует, проверить, функционирует ли костюм. У меня тоже часто бьется сердце, и я стараюсь не прислушиваться к тихому жужжанию голосов, терзавших мой мозг с той минуты, как открылась проклятая дверь.

Мой костюм тоньше, чем у Карла. Облегающий и с меньшим количеством приборов. Я всегда считала, что Карл чересчур осторожен. Но сейчас жалею, что у меня нет такого же оборудования.

Проверяю системы и прикрепляю их на шлем. Но не заморачиваюсь с лишними камерами, о чем не извещаю Родерика. Натягиваю перчатки, хватаю пять поводков и надеваю на крючки ремня, как свернутые хлысты, после чего открываю воздушный шлюз и смотрю на Родерика.

— Оставляю тебя за главного, — говорю я, закрывая дверь.

Две минуты, которые уходят на регулировку костюма, кажутся мне пятью часами. Я стараюсь выровнять дыхание, взять себя в руки.

И только потом нажимаю кнопку внешней двери.