Пригоршня тьмы - Алексей Атеев

9

Несмотря ни на что, Павел Глиномесов решил добиться осуществления своей мечты. В последние дни неприятности валились на него, как из какого-то зловещего рога изобилия. Не успел он оправиться от смерти заморской гостьи, как случилось несчастье с Мартой. Бедная женщина повредилась рассудком. По-видимому, на нее тоже подействовали события последнего месяца: похищение дочери, странная смерть американки, подготовка к предстоящему путешествию. Все это навалилось на страдалицу в одночасье, и психика, сраженная нагромождением невероятных событий, не выдержала. Так, во всяком случае, объяснял он случившееся с женой многочисленным сочувствующим.

Откровенно говоря, его мучила совесть: придется оставить жену в столь критический для нее час. Врачи сказали, что она пролежит в клинике не меньше месяца – как раз за это время он и надеялся побывать в Америке. Тем более, убеждал себя Павел, она, и будучи здоровой, не хотела ехать. Без присмотра Марта, безусловно, не останется. Ее будут навещать родственники, сослуживцы… Кроме того, Галина Касьянова обещала глаз с нее не спускать. Она заверила Павла, что он может быть спокоен, оставляя жену на ее попечение. Павел успокоился и начал собираться в дорогу. Он считал даже не дни, а часы, что оставались до момента отлета.

Однако закадычная подруга Галина вовсе не собиралась присматривать за Мартой Глиномесовой. У нее были несколько другие планы. Через пару дней после памятного визита Марты к Галине вечерком заявился еще более странный гость. К ее удивлению, на пороге стоял господин явно иностранного обличья. Это был невысокий полноватый смуглый человек довольно преклонных лет. Безо всякого стеснения и церемонии он вошел в квартиру, сухо кивнул и, когда она спросила, что ему надо, на правильном русском языке пробурчал, что ему нужна именно она, Касьянова.

Совершенно голый череп непонятного незнакомца светился изнутри. Он, не спрашивая разрешения, уселся на стул и огляделся. Лицо его при этом оставалось бесстрастным и даже скучающим. Казалось, ни сам дом, ни его хозяйка нисколько его не интересовали. Потом господин молча поднялся, также не спрашивая разрешения, прошел на кухню, ладонью отодвинув оторопевшую Галину, которая пыталась было ему помешать. Он без особого интереса взглянул на Прошу, сказал ему несколько слов на каком-то языке. На каком, Галина не поняла. Проша что-то ответил на том же языке. Потом незнакомец аккуратно прикрыл за собой дверь кухни и снова сел.

– Итак, – произнес он без всякого выражения. – Страж находится у вас. Он поживет еще несколько дней. Я думаю, неделю. Потом за ним придут. Возможно, я, а может, другой человек. Надеюсь, он вас не очень обременяет?

Хотя вопрос был произнесен достаточно вежливо, в нем сквозило такое ледяное равнодушие, что Галина попробовала возмутиться.

– Позвольте! – начала она. – По какому праву?!

– А вот это лишнее, – отозвался незнакомец. Он в упор взглянул на Галину, и лицо его перекосила презрительная гримаса. – Не люблю дилетантов, – насмешливо произнес он. – Вы хотя и принимаете участие в деле, но влезли в него совершенно случайно, и участие ваше нас несколько стесняет.

– Кого это – вас? – грубо поинтересовалась Галина, решив принять предложенный ей тон.

– Итак, вы должны, – не отвечая на вопрос, совершенно спокойно продолжал странный человечек, – не видеться с Госпожой, некоторое время быть при Страже, и, наверное, все. Да, все! – воскликнул он. – А теперь разрешите откланяться.

Он поднялся и направился к выходу.

– Нет уж, позвольте! – закричала Галина, схватив его за рукав. – Позвольте узнать, кто вы такой и по какому праву распоряжаетесь в моей квартире?!

– А вы разве не поняли? Я один из Слуг. Вы, наверное, не разбираетесь в иерархии. Неофитка, так сказать… Госпожа, как вы знаете, отбывает из вашей милой страны. Следом за ней будет извлечен и Страж. Но ни в коем случае они не должны следовать вместе.

– А что будет со мной?

– С вами? А что должно быть с вами?

– Я хочу находиться при девочке. Без нее мое существование теряет всякий смысл.

– Какой порыв! Ох уж эти мне неофиты! При девочке!.. А кто вам позволит находиться при девочке, как вы изволили выразиться? Кто вы вообще такая? Вы даже не имеете третьей степени посвящения, не прошли церемонию… Впрочем, это поправимо, вами займутся. – И он, не прощаясь, покинул квартиру.

«Мною займутся! – со злобой и горечью думала Галина. – И это благодарность?! А девочка? Ее обожаемая богиня? Она вот-вот уедет. И скорее всего она ее больше никогда не увидит. Никогда». Жизнь, только-только ставшая осмысленной, вновь превратится в тусклую череду пустых дней. Ею займутся! Черная липкая злоба переполняла ее.

– Кто это был? – спросила она у Проши.

– Один из Слуг, – пожал плечами тот.

– Чьих слуг?

Он ничего не ответил.

– Что он тебе сказал?

– Что ждать осталось недолго.

– Даже ты меня покидаешь. – Она равнодушно посмотрела на Прошу.

– Вообще-то мне не знакома жалость, – вместо ответа сказал он, – но к тебе порой я испытываю нечто похожее.

– Зачем ты живешь?

– Чтобы обожать Госпожу. В этом смысл моего бытия.

Галина не могла не увидеться со своим божеством. И она заявилась, хотя ей это и было категорически запрещено, к Глиномесовым.

Павел занимался сборами, но встретил ее приветливо. Он сразу же поинтересовался, как чувствует себя Марта.

– Относительно неплохо, – односложно ответила Галина.

– Я был у нее сегодня, но она не захотела меня видеть. Очень странно, конечно. Но вы обещаете, что присмотрите за ней в мое отсутствие?

Галина обещала. Откровенно говоря, ей было совершенно наплевать на Марту. Туда ей и дорога! Но вот Маша…

Однако девочка в ответ на преувеличенное выражение любви обдала ее волной злобы, Галина буквально почувствовала эту волну. Ее словно окатили ледяной водой. Озноб пробежал по коже, захотелось выскочить из квартиры Глиномесовых и бежать без оглядки. Но любовь пересилила. Она не могла отойти от девочки. И тогда та тихо прошипела:

– Убирайся отсюда!

Галина, тоскливо попрощавшись, удалилась.

Она несколько раз оборачивалась на окна Глиномесовых в надежде, что девочка смотрит ей вслед. Но тщетно.

Дома Галина сообщила Проше, что виделась сегодня с Госпожой, и та приказала им следовать за ней. Он равнодушно кивнул и, по обыкновению, снова уставился в окно. Она все же решилась отправиться за Машей. Конечно, она понимала, что в самолет вряд ли проникнет, но попытаться все же стоит. О последствиях она, конечно, не думала.

Поначалу, попав в огромный международный аэропорт, Галина растерялась. Как в такой толчее заметить Машу? Она беспрестанно озиралась, стараясь увидеть знакомое лицо. Но вокруг мелькали чужие, равнодушные, озабоченные только своими проблемами люди.