Запрети любить (СИ) - Джейн Анна

— Скажи ты, — ответила мама, и я нахмурилась, ничего не понимая.

— Лена ждет ребенок, — громко сказал Костя. — Так что у вас появится брат или сестра.

Его слова оглушили меня. Что? Мама ждет… ребенка? Моя… мама?

Я смотрела на нее большими глазами, не веря в услышанное, а она несмело улыбнулась. Лицо Игната снова стало отсутствующим. Он наверняка не ожидал этого. Да и я тоже не ожидала.

— Да, я сама узнала только сегодня, — сказала мама, касаясь своего живота. — Неожиданность для всех, да? Я тоже еще не могу осознать это, но стану матерью во второй раз.

— Я счастлив, — коротко произнес Костя.

Он лично открыл шампанское, разлил его по нашим бокалам — правда, маме предусмотрительно налил сока. И встал, чтобы сказать тост:

— За нашего будущего ребенка.

Наши бокалы соприкоснулись — приятный хрустальный звон наполнил гостиную. Только вот я все равно не могла поверить в то, что скоро у меня появится брат или сестра.

Игнат, кажется, тоже.

Глава 62. В душе

Поступок Игната мучил меня. Мне не верилось, что он может так опорочить мою маму, но я своими ушами слышала его слова, своими глазами видела то презрение, которое было написано на его лице в тот момент, когда он обвинял маму. И разрывалась на части, перестав чувствовать себя цельной.

Мы не разговаривали, но в один из вечеров столкнулись в библиотеке. Я дышала воздухом у окна, когда он пришел туда и взял со столика последнюю книгу Карризи, которая вышла недавно. Книгу, которую я читала. Библиотека постоянно пополнялась новинками в жанре детективов и триллеров, кто-то постоянно заказывал книги, и мне казалось, что это делает управляющий по просьбе Кости.

— Это моя книга, — ледяным тоном сказала я, в это мгновение ненавидя всеми фибрами души — в голове все еще слышались его мерзкие слова о маме.

— Твоя? — спросил Игнат раздраженно. — С чего вдруг?

— Я читаю ее, — отчеканила я.

— А я ее заказал. Или ты хочешь отобрать?

— Нет.

— Еще вопросы есть? — Игнат явно не собирался отдавать книгу. Крепко ее держал. Как свою собственность. Он не отдаст ее мне назло.

— А можно не вопрос, а утверждение? — я недобро прищурилась.

— Попробуй, — высокомерно разрешил Елецкий.

— Ты отвратителен, — прошипела я.

— Так мило. Могу вернуть тебе любезность, но не стану опускаться до твоего уровня, дорогая.

И он просто ушел вместе с книгой. Моей книгой! Книгой, которую я начала читать!

Минут двадцать я кипела, больше всего желая взять его обеими руками за шею и придушить. Жаловалась Стеше по сообщениям, а потом… Потом вдруг вспомнила, что в этой книге лежат несколько листиков со схемой к моей истории. И ладно схема… Ее я помню. Но там написано его имя — я собралась списать с Елецкого антигероя, чтобы выпустить пар.

Поняв, что Игнат может увидеть это, я банально испугалась. Если он найдет и прочитает, решит, что я неравнодушна к нему или еще что-то в таком же духе. Для меня это было сродни унижению перед ним. Поражению, которое мне не хотелось допускать.

В это мгновение я ненавидела его до трясучки, но решила перебороть себя. Нужно зайти к нему и попросить отдать книгу на пару минут, чтобы вытащить листы. Натянуть улыбку на лицо и не показывать свои эмоции, чтобы он ничего не понял. Я несколько раз стукнула по коленям кулаками, пытаясь обуздать гнев, который испытывала. И, мысленно бросаясь в Игната проклятьями, направилась к его спальне. Особого выбора у меня нет.

Перед дверью в комнату Игната я остановилась и несколько секунд медлила, прежде чем постучать. Постучала, мысленно готовясь к издевкам. Однако открывать мне никто не торопился, и я решила приоткрыть дверь за ручку. Она легко поддалась мне, и я заглянула в его спальню, в которой стоял полумрак из-за задернутых штор. Она была огромной, с темным дизайном и разделенной на несколько зон: рабочая, спальня, зона отдыха. Компьютер на столе был включен — кажется, Игнат играл во что-то и поставил на паузу, небрежно бросив на клавиатуру внушительные наушники с микрофоном. Некоторые вещи были разбросаны — типичный парень, что еще сказать? В воздухе чувствовался едва заметный сигаретный дым и слышался шум воды.

До меня сразу дошло, что Елецкий в душе, а книга, которую он у меня забрал, лежит на кровати, рядом с помятой футболкой. Во моей голове за секунду появился план — схватить книгу, вытащить листы и свалить. Игнат ничего не узнает, и все мы будем счастливы. Ощущая себя воровкой и стараясь двигаться бесшумно, я приблизилась к его кровати, взяла книгу, нашла эти проклятые листы и сразу сунул в карман. Было страшно — вдруг Игнат выйдет и застукает меня? Опять начнет наезжать за то, что я вломилась к нему без разрешения…

Я хотела вернуть книгу на место и уйти, как вдруг в шуме воды различила свое имя.

«Я-ра…»

Мой взгляд метнулся к приоткрытой двери, которая вела в личную ванную комнату Игната — она находилась напротив кровати. В первое мгновение я решила, что он заметил меня, но почти сразу поняла, что это не так. Он не поэтому звал меня по имени. А потому что…

Вдох, выдох. Удивление, любопытство, теплая искра. Закушенная до легкой боли губа.

Я сама не поняла, как оказалась рядом с приоткрытой дверью. Не осознавая, что делаю, я заглянула в ванную комнату, и увидела то, чего не должна была видеть. Никогда.

Была включена лишь мягкая подсветка полок и чуть запотевшего зеркала, но этого было достаточно, чтобы я все разглядела. Игнат стоял ко мне спиной в душевой, за прозрачной перегородкой. Из тропического душа била вода — так, будто сделали самый большой напор. Она стекала по его широким плечам, спине, бедрам, широко расставленным ногам. Его голова была чуть откинута назад, и темные мокрые пряди липли к шее. Левая рука лежала на животе, а правая рука быстро двигалась. Кроме шума воды я отчетливо различала его отрывистое дыхание.

До меня окончательно дошло, что Игнат делает. Но вместо того, чтобы убраться, куда подальше, я смотрела на него, как завороженная. Как ненормальная какая-то, вместо стыда чувствуя интерес, который с каждым мгновением разгорался все сильнее.

С губ Игната сорвался сдавленный полустон, из-за которого я затаила дыхание и прижала ладонь к пересохшим губам. Он снова повторил мое имя, подавшись бедрами чуть вперед. И провел свободной ладонью вверх от живота к груди.

— Яра… Яра… — Снова услышала я, и мои глаза расширились — я окончательно поняла, кого он представляет, пока работает рукой. Меня.

Мне не противно. И даже не смешно. Напротив, я вдруг почувствовала себя победительницей. Он хочет меня, пусть ненавидит, но хочет. Даже имя мое произносит, стоя под душем и пытаясь помочь себе сбросить напряжение. Внизу живота я вдруг почувствовала приятный щекочущий жар. Меня захлестнула волна болезненного возбуждения, и я поймала себя на мысли, что хочу подойти к Игнату, обнять, прижимаясь грудью к его влажной спине, и помочь.

Мои пальцы легли бы сверху его руки, подхватывая быстрый ритм. Потом на его члене осталась бы только моя рука. И лишь от моих движений зависело бы то, сможет ли Игнат получить удовольствие или нет.

Я вдруг представила, как становлюсь перед ним на колени, и одернула сама себя. Боже, это ужасные мысли в моей голове! Я не должна думать об этом, не должна!

Движения Игната стали быстрее, свободная рука скользнула по груди вверх и сжала шею. А потом он уперся ею о стену и откинул голову назад еще сильнее. Мышцы его руки напряглись, и он кончил с приглушенным полустоном. А я облизнула губы, чувствуя, как мое возбуждение становится просто невозможным. Что он со мной делает?..

Тяжело дыша, Игнат склонил голову и подставил ее под душ, не зная, что я все видела. Теперь мне известна его тайна, которая, наверное, должна считаться постыдной, но на самом деле она столь притягательна, что я не могу отделаться от двух мыслей: что мне делать со своим возбуждением, и почему он стоял ко мне спиной…