Предания о самураях - Джеймс С. Бенневиль

Фудзинами, как и многие матери, думала, будто она хорошо понимает своего сына. Но знала о нем очень мало. Его замкнутость воспитывалась под влиянием ее проницательности, ведь она не позаботилась о том, чтобы предупредить его по поводу личности гостей. Она отправила его спать в мастерской, дождалась его ровного дыхания и решила, что наступило время заняться делом. Тода с Тэннин-мару долго ждать себя не заставил и в скором времени явился. Он выглядел массивным неуклюжим человеком. Закутанный в толстое кимоно для зимы, делающее еще толще его конечности, он напоминал Нё, того самого Нё из Сугимото Каннон-до или Катоку-Ин, особенно ужасного и будто бы оспустившегося до уровня рыбака. Фудзинами заявила напрямик: «Наша цель изменилась». Тода спал с лица, взгляд его стал сердитым. Женщина рассмеялась: «У Тоды случилось раздвоение личности; то же самое можно сказать о нашей задаче. Так случилось, что эта девка приходится женой Огури Сукэсигэ, тому самому, которого так ненавидит Фудзинами. Она тоже должна умереть, но от моей руки. Тоде поручается избавиться от их тел. Золото поделим между нами двоими». – «Говори, что надо делать, – ответил мужчина, – таскать тяжести или нанести смертельный удар». Он вытянул руку, похожую на молот. Фудзинами возразила: «Нет, я собираюсь совершить убийство своими руками. Жди здесь. Фудзинами сообщит о завершении задуманного дела. Сначала пусть они крепко заснут. Пусть в Каннон-до Муцуура пробьют первый час ночи. Вот тебе сакэ. Угощайся». Прихватив с собой кухонный нож (дэба-ботё), она вышла из комнаты. Точильный камень запел: вжик, вжик, вжик.

Демон золота и ненависти

Мантё не спал и выслушал весь этот ужасный разговор. «Какое страшное преступление они готовят! Нэсан суждено погибнуть. А ведь она приходится женой моему старшему брату! А Мантё тоже числится его вассалом, обязанным пожертвовать собой ради благополучия сюзерена». Выскользнув из своего укрытия, он прокрался в коридор и направился к комнате Тэрутэ. В спешке он растолкал спящих девушек: сначала Тэрутэ, потом Каору. «Почтенные дамы, вам надо уходить. Мантё приходится вести себя неподобающим сыну образом, но мне стало известно о заговоре по лишению вас жизни. Одну убьют, чтобы завладеть ее золотом, а вторую из ненависти. Моя мать узнала вас и собирается убить. Тода с судна «Ангел» должен выбросить ваши тела в море на корм омарам. Поторопитесь уйти и ищите Сэто-баси. Здесь поверните налево и отправляйтесь к горам, расположенным неподалеку. Правый путь вдоль долины ведет к Нодзиме. Оставаясь в этом углу, вы обязательно погибнете, и никто вам не поможет, так как все обстоятельства складываются в пользу Тоды и моей матери. Не забудьте повернуть налево». Рассказав все, он задвинул амадо и крепко толкнул девушек на освещенную луной дорогу. Послушав топот их ног, мальчик удовлетворенно улыбнулся: «Эх, Мантё! Не пережить тебе такие позорные воспоминания; не сможешь ты взглянуть в лицо своей престарелой матери». Он подошел к андону (лампе). Засунув палец в рот, он откусил его кончик. Кровоточащим пальцем он написал на бумаге фонаря такие слова:

На память, чтобы бросилось в глаза;Отметина, сдается мне, как будто оставленная на текущей воде.

Он никак не мог решиться. Ах! Его мать ненавидела Тэрутэ. Потушив свет, он лег в постель Тэрутэ. Потом натянул покрывало на голову.

Тем временем Фудзинами приготовила свой поварской тесак. Она неслышно босиком прошла по коридору. Тихонько раздвинув сёдзи, обнаружила, что андон погашен. Так оно и лучше! Крадучись она подошла к постели Тэрутэ. Слышалось спокойное дыхание спящего человека, и больше ничто не нарушало тишины. Фудзинами стянула покрывало. Во мраке белело горло спящего человека. Женщина оседлала его тело. Острый нож легким движением ушел глубоко в плоть. Предсмертный крик захлебнулся в потоке крови. Тело под ней вздрогнуло раз или два, а потом успокоилось навсегда. Голова практически отделилась от тела. Фудзинами вполголоса пробормотала что-то с удовлетворением. «Теперь можно заняться второй девкой. А почему бы не ограбить ее? Гэнтаро-сан эта девушка должна понравиться. Какую награду можно получить за ее длинный язык? Ее лучше будет продать». Она вышла и негромко позвала Тоду: «Одна из них свое получила. Теперь вынеси ее тело. Но сначала свяжи вторую девушку и отнеси ее в лодку Фудзинами. Мы должны продать ее Гэнтаро-сан, который ждет у Сэто-баси. Ее золото мы поделим». Тода без малейшего сомнения вошел в меблированную комнату прямо со своим светильником. А вдруг эта женщина на самом деле окажет сопротивление или закричит? Но он ведь недаром считается Тода с Тэннин-мару. Мужчины очень серьезно относились к его силе. Он подошел к кровати рядом с сёдзи, но никакой Каору на ней не было. На его возмущенный и встревоженный крик вбежала Фудзинами. Она увидела его стоящим рядом с кроватью, на которой когда-то лежала Тэрутэ. Свет лампы падал на лицо Мантё. Стих, написанный кровью на абажуре андона, служил свидетельством того, что здесь случилось. С криком скорби, смешанной с гневом, Фудзинами опустилась на пол, обняв колени руками. «Ах! Какие гнусные твари, какие отъявленные злодеи! Эта подлая сука заставила Фудзинами убить своего собственного сына. Что же делать?! Что же делать?!» Тода тронул ее за плечо: «Мать, они с золотом не могли еще уйти далеко. Почему бы не…» Фудзинами в бешенстве поднялась: «Правильно! Поймаем их еще тепленькими. Если это удастся – все золото будет твое. Ты пойдешь по одному пути, а Фудзинами встает на путь, ведущий к Сэтобаси». Злым демоном она бросилась в темноту ночи. Тода приготовился двинуться в противоположном направлении. По улице деревни шел мужчина, выдававший себя за мужа Фудзинами, некто Урабэ Кэндзиро. Пожилой и угрюмый, но еще крепкий парень. Охнув, Тода вспомнил о Мантё. И скользнул в темноту к своей собственной обители.

А тем временем Тэрутэ с Каору упорно пробирались сквозь ночь вдоль вьючной тропы, ведущей к Сэто-баси. Они вышли к повороту дороги. Справа на них вежливо и холодно сверху вниз взирали семь маленьких Дзидзо (бог детей). С противоположной стороны приматы Косиндзуки (Обезь яний холм) будто бы насмехались над ними. Послышались быстро приближающиеся шаги стремительно бегущего человека. Каору заслонила собой Тэрутэ, чтобы в случае необходимости защитить ее от нападения. Через мгновение на них вышла Фудзинами. Сверкая глазами, она размахивала тесаком, окрашенным кровью Мантё. «Прочь с моего пути, девочка! Жизнь этой девки принадлежит мне. Отдай ее Фудзинами. Прошу мне не мешать». – «Сударыня, вы сошли с ума! – ответила ей Каору. – Что ее светлость могла сделать вам такого, чтобы вам захотелось ее убить? Какое горе заставляет вас так злонамеренно обращаться с мирными путниками?» – «Замолчи! – прорычала ослепленная яростью Фудзинами. – Кровь Мантё взывает к отмщению. Это же ненавистная жена Сукэсигэ, обманом она отняла жизнь у моего мальчика. Что?! Ты все еще упорно стараешься защищать ее?» Каору попыталась перехватить руку женщины и скрутить ее. Фудзинами была происхождением из земледельцев и по натуре тоже, а теперь к ней вернулась былая мужицкая сила. Каору вступила в отчаянную схватку, крича Тэрутэ, чтобы та спасалась бегством. Фудзинами бросилась на нее и глубоко вонзила свой тесак ей в бок. Бедную жертву отбросило назад. Фудзинами села на нее верхом. «Ага, нерадивая выскочка! Получай! Получай! Получай!» Она свирепо вонзала лезвие тесака в грудь беззащитной девушки. Послышался тихий предсмертный выдох Каору. Она испустила дух, потерпев поражение в сражении за свою госпожу. Фудзинами вскочила: «Дуреха! Только зря я время на тебя потратила». Она продолжила преследование Тэрутэ, уверенная в успехе своего предприятия. Она нагнала свою потенциальную жертву на дороге между Бэнтэндзимой и Сэто-но Мёдзин. Намотав длинные волосы Тэрутэ на руку, она уже было изготовилась для удара. Тэрутэ взмолилась: «Что разозлило вас, мама? Ведь я же прихожусь женой вашему сыну?» – «Да, потаскуха! Хотя такая смерть представляется слишком быстрой и легкой для тебя». Фудзинами на мгновение задумалась. «Да! Пошли вот сюда!» Таща невестку за волосы, она подошла к самому мосту. В старинные времена местная бухта глубоко вдавалась в долину, доходя до самого подножия гор, и в зависимости от состояния прилива здесь образовывалось то болото, то озеро. Недалеко от дороги располагался небольшой алтарь на обочине (цудзидо). Рядом у самой кромки воды росла огромная сосна. Этот цудзидо сохранился до сих пор, возможно, в том же самом виде, как и в те дни, о которых идет речь. А вместо той сосны теперь стоит ее выродившийся потомок. Как раз здесь муж Фудзинами – лесоруб – занимался своим обычным делом. Землю вокруг покрывал толстый слой обрубленных сучков и щепок.