Время жить. Сопряжение миров - Мила и Виктор Тарнавские

– Ой!

Отсмеявшись, длинноволосая шатенка вдруг замерла, испуганно воззрившись на нашу компанию. Расширенные от удивления глазаа, прижатые к щекам ладошки. Привидение увидела, что ли?

– Вы ведь Сергей Сухина, из межзвездной экспедиции? – растерянно пробормотала она. – Вы недавно выступали у нас в институте, а ваш портрет висит на кафедре!

В следующий миг меня буквально оглушило волной восторженного щебета.

Девушки наперебой сообщили нам, что они учатся в Институте космических технологий. «Вон же наш корпус, вы его не могли не видеть – напротив главного входа на ВДНХ!»

Что дружат с первого курса и практически неразлучны. «У нас на «Стене» даже «плитка» общая. Мы назвали ее «Озон» или «О3», потому что все наши имена начинаются с буквы «О».

Шатенка при этом представилась Ольгой, брюнетку звали Оксана, а у блондиночки оказалось необычное имя – Олисава.

– Или Лиса, – с немного смущенной улыбкой добавила она.

Я подумал, что это имя ей необычно шло. С ее острым носиком и пушистым хвостиком волос она и в самом деле походила на очень миленькую беленькую лисичку.

Конечно, больше всего девушки прыгали вокруг Сергея, который был выпускником того же космического института. Признаться, я совершенно забыл эту деталь его биографии, но сейчас это было не важно. Никогда еще я не ощущал себя такой знаменитостью, как сейчас, в окружении восторженных студенток.

«Любите, девушки, простых романтиков», – назойливо вертелась в голове полузабытая строчка из песни.

Конечно, мы не просто отважные летчики, а космолетчики, да и девушки нам повстречались особые, штучные, но мне все равно было приятно. Общество, имеющее такие приоритеты, на мой взгляд, заслуживает уважения.

Музей, понятное дело, был забыт, и мы дружной большой компанией пошли на выход, по дороге обрастая новыми спутницами. Как позже выяснилось, Ольга бросила по вирту зов, приглашая присоединиться к нам своих однокурсниц. Оказывается, здесь можно вот так просто, чуть ли не по мановению волшебной палочки, заполучить целую компанию новых друзей!

На лестнице Олег, широко улыбаясь, предложил для начала все-таки немного пройтись по ВДНХ, потому что кое-кто в этом месте ни разу не был. При этом он так хитро поглядывал в мою сторону, что трудно было не понять, о ком речь.

– Это он вас имеет в виду? – первой догадалась беленькая Лиса.

Между прочим, волосы у нее были реально белые, без желтизны. Впрочем, народ здесь и не так изгалялся. Пока мы шли к музею, мне неоднократно попадались подростки и девушки постарше с розовыми, голубыми, зелеными волосами. Несколько человек вообще были окрашены во все цвета радуги – причем, не отдельными яркими прядями, а как-то гармонично, с плавными переходами между цветами. Но чисто белый я увидел только у Лисы. Этот оттенок ей очень шел, придавая некую притягательную экзотичность.

– Меня, – улыбнувшись, признался я.

– А откуда вы родом?

– Из Одессы. А вы?

– Из Старого Оскола.

– Знаю. В этом городе когда-то был электрометаллургический комбинат, – не подумав, блеснул я эрудицией.

– Почему был? – искренне удивилась, забавно сморщив носик, Лиса. – Он там и сейчас есть, у меня на нем отец работает! И старший брат! А мама – пилот трамвая, который ездит из города на комбинат.

– У вас трамвай – как метро в Москве?

– Ну, почти… На нем удобнее ездить, чем на бильчике. Он быстрее, и ему на светофорах не надо останавливаться. Кроме того, если бильчик возьмет одного человека, может, двоих, то трамвай – двести! И подъезжает прямо к центральной проходной.

М-да, было бы интересно посмотреть, что за трамвай сейчас в Старом Осколе! Мне живо представилось что-то типа японского или китайского сверхскоростного поезда, только с парой или тройкой вагонов…

– А на каком сырье работает комбинат? – спросил я, поддерживая беседу.

Да-да, это именно та тема, которую так приятно обсуждать с незнакомой симпатичной – очень симпатичной! – девушкой. Но, что сказано, то сказано.

Впрочем, мой вопрос был совсем не праздным. За двести лет, что прошли с моего времени, все более-менее доступные залежи полезных ископаемых были выработаны. Последние богатые природные кладовые вычерпали во второй половине прошлого века в Африке и на нашем Крайнем Севере. Из-за этого приходилось сильно извращаться с обогащением совсем уж бедных руд или залезать глубоко в недра. Некоторые дефицитные полезные ископаемые искали на морском дне и даже в горах Антарктиды. Кстати, нефть и газ в России по-прежнему добывали, хотя и в небольших объемах.

Поэтому большая часть земной промышленности базировалась на вторичной переработке. Бывая в городе, я ни разу не заметил бесхозно валяющегося мусора. Любые отходы вплоть до самой последней бумажки бросали в подвижные урны, которые не стояли на месте, а сами предлагали свои услуги прохожим.

Признаюсь честно, поначалу я даже пугался их назойливого внимания. Когда к тебе ни с того, ни с сего бросается странное устройство, норовя подлезть прямо под руку, кто угодно испугается. И не сразу догадается, что «оно» всего лишь ждет, когда освободится обертка от твоего мороженого.

Думаю, урны специально создавали такими дружелюбными, наделяя их повадками домашних питомцев. Они приветливо мигали разноцветными лампочками и всячески изгибались, подставляя ярко освещенное жерло. Некоторые даже норовили слегка боднуть руку особо непонятливого прохожего. Позже я не раз видел, как дети специально дразнили урну какой-нибудь бумажкой, заставляя ее проделывать разные трюки. Забавное было зрелище, скажу я вам!

И этот принцип – ни одной бумажки мимо! – внедрялся везде. В строительстве широко использовались разборные конструкции, которые после завершения срока эксплуатации можно было демонтировать и утилизировать. В машиностроении безраздельно господствовал модульный принцип.

Важнейшими характеристиками любого предмета были надежность и долговечность, вследствие чего широкое распространение получили ремонты и апгрейды. Например, личный вирт Константина, перешедший теперь ко мне, был подарен ему родителями на десятый день рождения. Он верно служил уже более двадцати лет, пройдя за это время несколько модернизаций.

В нынешнем времени нет и не могло быть никакой гонки за новинками. Да-да, реклама здесь никого не преследовала! Мода, конечно, существовала и могла меняться каждый год, но никому даже в голову не приходило купить себе новый инфор или самокат только из-за того, что старый якобы устарел.

Также в этом времени мне бросалась в глаза относительная редкость пластиков и синтетиков при изобилии и