Сага о неудачнике 2 (СИ) - Немченко Александр

Слева заметил мелькающую фигуру эльфа, который, то пропадает, то вновь появляется и с каждым появлением наносит удар мертвому демону, отрубая от него очередную конечность. В этот миг до меня дошло, что Эльвин не становится невидимым. Нет, просто он перемещается с такой скоростью, что я не успеваю уследить за ним. А ведь у меня восприятие 84 и еще выпито среднее зелье усиления. Подобное чувство у меня было при встрече с паладином Лергом Борди, он тоже тогда исчез и внезапно появился передо мной, нанеся резкий удар. Тогда мое восприятие было чуть больше десяти, а ловкость Лерга с учетом его базовой ловкости, плюс ловкости, что добавлял меч, в районе сорока. Учитывая, что чем больше увеличиваются статы, тем меньший прирост в показателях они дают в реальности (каждое очко ловкости добавляет к базовому параметру +5 % к скорости передвижения у обычного представителя расы, то есть при ловкости 8, я на 40 % быстрее простого, не тренированного человека. С 1 до 20, каждый стат, дает, как уже говорил прибавку в 5 %, далее с 21–50 4 %, с 51-100 — 2 %, далее только по 1 % до 1000), то с учетом того, что эльф обладает расовым бонусом к ловкости, она должна сейчас быть в районе пяти сотен, чтобы я не мог заметить его со своим восприятием.

Искромсав демона, эльф исчез. Я напрягся, вслушиваясь и всматриваясь в окружение. Если все так, как я подумал, то мое положение критическое. Единственное, что оставляет вопросы, это действия эльфа. Почему он не добил меня, а переключился на демона? Почему он вообще кромсает трупы и ломает столы? Бегает по всему помещению. Такое чувство, что он не может контролировать себя.

Слева заметил движение, тут же отпрыгнул назад и развернулся к опасности. Лезвие блеснуло вблизи, я в последний момент прикрылся гладием. От удара меч чуть не выбило из руки, но я смог удержать его, ткнул вторым мечом в место, где должен быть противник, но эльф уже исчез. Я услышал позади шорох, без раздумий и колебаний в тот же миг пригнулся и прыгнул вперед. Лезвие со свистом рассекло воздух над головой. Резко развернувшись, рубанул в ответ, но противник оказался в десяти шагах от меня. Он появился возле тел убитых эльфов и вновь стал кромсать их, как до этого делал с демоном.

Я быстро выпил лечащего зелья. Стоило мне допить последнюю каплю, и откинуть банку в сторону, как слева вновь возник эльф. Я с трудом блокировал его удар. Эльвин мгновенно переместился мне за спину. Казалось бы, я только что отбил его клинки своими, но тут же позади услышал движение. Опять пришлось, пригнувшись, прыгнуть вперед, но в этот раз противник вместо того, чтобы пытаться снести голову, просто атаковал вдогонку наискось. По спине словно ударили плетью, я сжал зубы, чтобы не закричать. Перекувырнулся через голову и быстро встал в боевую стойку. Меня спасли две вещи: прыжок вперед, из-за чего противник попал по спине лишь острием меча и прочность доспеха, из-за которой эпический меч смог оставить лишь неглубокую рану на спине. Будь на мне доспех попроще, например панцирь из простой стали, то не только бы его разрубили как бумагу, но и меня бы разрубили пополам.

Я резко развернулся к противнику, но, как и ожидал — его нет на месте. Быстро стал оглядываться. Где же он, где Эльвин?

Я весь превратился в слух, замер, не дыша и смотря по сторонам, пытаясь поймать взором расплывающуюся то тут, то там в пространстве фигуру. Эльф с упоением распотрошил тем временем еще один труп, раскидав его останки по всей комнате. Я не спешу предпринимать какие-либо действия. Зелье, выпитое ранее, потихоньку остановило кровотечение, а рана на щеке почти затянулась.

Эльф появился слева, я развернулся к нему, вскинув мечи крест-накрест. Удар его клинков был страшен. От звона я чуть не оглох, руки онемели от удара, а меня оттолкнуло назад. Эльф вновь исчез и напал уже с другой стороны.

Я парировал один удар, но второй клинок кончиком достал-таки до доспеха, рассек грудь, оставив неглубокую рану. Я зарычал, сделал резкий выпад гладием, но проткнул лишь воздух.

Эльвин, похоже, наконец потерял интерес к убитым и полностью сосредоточился на мне.

Стремительный удар справа, затем, я вижу, как он заходит слева, быстро разворачиваюсь, принимая удар на мечи, и уже вижу, как он вновь атакует справа. Удивительно, я совсем не боюсь. Это не значит, что я расслабился, потерял бдительность или недооцениваю противника. Наоборот, я предельно сконцентрирован и прекрасно осознаю, что враг намного сильнее меня. С каких это пор я перестал дрожать и чувствовать неуверенность? Когда-то давно, в прошлой жизни, сталкиваясь с людьми, которых мне не победить, я чувствовал внутри дрожь, страх и неуверенность, я сразу понимал, что проиграю и по итогу оказывался прав. Почему же сейчас во мне нет этого страха? Почему не задумываюсь, что проиграю? Стоило начаться бою, как я отбросил все: тревоги, сомнения и лишние мысли, остался лишь трезвый расчет и попытки найти путь к победе. Такое чувство, как будто я в компьютерной игре пытаюсь победить очередного босса, главное найти его слабое место. Только вот это не компьютерная игра и тут может не найтись такового, и после смерти я не смогу загрузить сохранение или возродиться в безопасной зоне. Так почему же? Может потому, что большинство моих врагов были сильнее меня? Я просто привык к этому?

Как бы то ни было, я продолжил защищаться, отбивая удары, уклоняясь от атак, что проходят в опасной близости, получая раны одну за другой. Но это сейчас некритично, так как благодаря зелью лечения старые раны не кровоточат, а из новых кровь быстро перестает течь. Так что пока атаки противника не приносят значительного вреда, кроме боли и небольшой кровопотери. Единственное, что мне непонятно — почему при такой скорости, противник делает значительные интервалы между атаками. Если бы он просто встал напротив меня и обрушил всю свою мощь, атакуя без остановки, то наверняка бы уже зарубил меня. К тому же я заметил, что его атаки и передвижения уже не такие быстрые и незаметные. Или это я привык, или противник и вправду замедлился.

В какой-то момент наши мечи вновь встретились, но Эльвин вместо того, чтобы просто ударить и вновь переместиться, задержал оружие, стал давить изо всех сил. Я напрягся всем телом, не давая сдвинуть себя с места. Тут-то я и заметил, что взгляд эльфа пустой, он словно находится без сознания. Этот мертвый, сонный взгляд так сильно контрастирует с оскалом на лице, что от него мурашки идут по коже. Теперь мне все стало ясно — это что-то типа боевого транса. Он словно превратился в берсерка, что не контролирует свои действия и атакует всех без разбора. Эльвин не чувствует боли, бьется на пределе возможностей, не щадя своего тела. Его левая рука имеет серьезное ранение. Тот удар в плечо наполовину ее отрубил, но сейчас, вопреки ранению, Эльвин использует эту руку, что, несомненно, ухудшает ее состояние, не говоря о выносливости, которая при такой сумасшедшей скорости должна таять как снег на сковороде. Уверен, что как только он выйдет из этого транса, то упадет без сил.

Эльвин продолжил давить, а я же, поняв, что противник действует лишь на инстинктах, предпринял действия, которые никогда не сделал бы с таким быстрым врагом. Я резко расслабил мышцы, дав противнику победить, сместился в сторону, перенаправив его силу в сторону и Эльвин просто провалился в пустоту. Дальше все произошло быстро. Когда понимаешь, что противник действует инстинктивно, то легко прогнозировать его действия. Инстинкт — он всегда действует по одному алгоритму. Хлопни ладонями перед глазами человека, и он на миг зажмурится. Нет, если он готов к этому, то подобного не произойдет, но готовым можно быть только когда твой мозг активен, когда ты мыслишь. Так что, когда противник действует бездумно, на одних инстинктах, то прогнозировать его действия можно с легкостью.

Я рубанул мечом по падающему эльфу, тот инстинктивно уклонился туда, куда я и ожидал. Моя пятка с силой ударила Эльвина под колено. Его нога подогнулась, он стал заваливаться на спину, мой меч обрушился сверху резко и быстро, подобно гильотине. Что бы сделал в этом случае обычный боец? Защитился? Попытался уклониться? Возможно. Только вот мой противник — берсерк с отключенным сознанием и инстинктом самосохранения.