Интуит. Арка 1. Том 2 - Дмитрий Янтарный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макс на середине моста ходил из стороны в сторону, заметно нервничая. Увидев меня, он тотчас подошёл ко мне и спросил:
— В чём дело? По телефону у тебя был такой странный голос…
— В чём дело? Поздравляю тебя, ты балбес! — я позволил себе сделать сердитое лицо, — к тебе же вчера приходили техники с халявным программным обеспечением потому как ты их миллионный клиент и так далее?
— Ну? — всё ещё недоумевая, спросил он.
— Да подковы гну! Я предупреждал, что спецслужбы начнут под тебя копать. Эти айтишники установили тебе пять жучков и видеокамеру.
— Да это… как же это… — растерянно пробормотал он.
— Да молча, Макс, молча! — закатив глаза, сердито выдохнул я, — не станут же они тебе говорить — вот здесь мы повесили жучка, вот здесь поставили камеру. Ходите и говорите в этих местах почаще, пожалуйста.
— И что же теперь делать?
— Смени квартиру. Но не сразу. Пусть пройдёт три-четыре дня, и они увидят, что ничего особенного в тебе нет. Потом дай объявление. Вместе мы быстро найдём желающего на покупку или обмен. И никаких фокусов всё это время! Сиди тише воды, ниже травы.
— Ладно, ладно, понял я, не ори, — Макс пожал плечами, — жаль, конечно, что так получилось, но что поделать, бывает. Справимся…
— Конечно. Посмотри лучше на закат, — указал я рукой на садящееся светило, — ты только и делаешь, что сидишь в своем компе целыми днями. Небось уже и забыл, когда солнце последний раз видел.
Макс послушно повернулся к солнцу. Мы были за небольшой железной оградой, и никто не мог нас видеть. Тем более, что всех водителей, едущих из Ростова, тоже немного слепило солнце.
— Полюбуйся… последний раз, — сказал я, доставая из-за пазухи шприц.
— Почему это последний, — начал было Макс, удивлённо поворачиваясь, но в этот момент я схватил его за горло и воткнул шприц со снотворным в шею, попав точно в артерию. Затем толкнул, и теряющее сознание тело полетело вниз. Интуицией я точно ощущал, что нас не видел никто. Пусть сюда хоть все вместе приедут Эркюль Пуаро, мисс Марпл, писатель Кастл со своей напарницей детективом Беккет и вообще кто угодно. Никто не станет бить тревогу по парню, который не имеет никаких родственников. Около четырёх месяцев к нему на почту будут приходить счета. Хотя даже не будут, потому что наверняка ленивый Макс, чтобы лишний раз из квартиры не выходить, подписал со своим банком договор, по которому они с его счета оплачивали кварплату и брали за это себе процент. А вот полгода спустя жильцы, наконец, заметят, что квартира опустела, и подадут заявление в милицию. А ещё через полгода дело закроют как безнадёжное. Обо всем этом я думал, с ужасом ловя себя на мысли о том, что рассуждаю, как самый настоящий хладнокровный убийца, а там, на дне Дона, моё сознание ещё улавливает захлебывающегося под водой Макса, который не в силах себе помочь. И вот, наконец, он умер. Тяжёлый, наглотавшийся воды труп унесет очень далеко от города, и никто никогда его не найдёт…
Я не выдержал, сел на землю и заплакал. Вот и нарушена самая главная заповедь Бога — не убий. Теперь я ничуть не лучше маньяков, что бродят по ночам в поисках жертв. Но я не сдамся. Пока надо потерпеть — а время излечит. Я — защищал свою жизнь. Своё право на нормальную, не обременённую спецслужбами жизнь. Из этого я извлёк ценный урок — никогда, никому нельзя доверить этой тайны. Потому как соблазн использовать её в своих целях рано или поздно сломит волю любого…
Я медленно поднялся и поплёлся домой. Добираться пешком предстояло не менее полутора часов, но я не спешил появляться дома. Хотя следовало бы. Завтра у меня в универе пара экономической теории, и я не хочу, чтобы у Ларисы Вениаминовны появился повод усомниться в моих блестящих, по её словам, умственных способностях…
* * *(Реальность)
Я, судорожно всхлипывая, держался за канат. В тот момент, когда меня захлестнули эти воспоминания, которые я столько времени гнал прочь, аккуратно осмысливал, пытался примириться — и в одночасье понял, что же я наделал, канаты словно потеряли опору, ухнув вниз, в пропасть. Уже не имело никакого значения, где верхний канат, где нижний, я едва успел вцепиться и обхватить руками и ногами один из них. И, несмотря на жуткий страх, принялся осмысливать свой поступок…
Виноват ли я в том, что лишил жизни? Конечно, виноват, тут даже обсуждать нечего! Не ты даруешь жизнь, не тебе её и отнимать! Тем более, что ты сам когда-нибудь подаришь кому-нибудь жизнь — и ещё не раз пожалеешь о том, что совершил. Но что я должен был сделать, что? Я, умирая от одиночества, не зная, как мне примириться со своей силой, один-единственный раз в жизни доверился — и расплатился за это сполна! Так ты меня судишь, Храм, да?! Ну, так убей меня! Почему я продолжаю висеть на едва натянутом канате? Судить легко со стороны да задним числом; ты попробуй проживи самую обычную жизнь — и найди правильный ответ! У меня этого не получилось…
Порядка десяти минут ничего не происходило. Я не рисковал шевелиться — канат провис так сильно, что пытаться карабкаться по нему было бесполезно, я бы всё равно сполз обратно. В конце концов, он очень медленно стал натягиваться. Ещё около трёх минут — и он замер. Провисание по-прежнему было очень сильным, но теперь я