Зыбкое равновесие - Ande
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его появление вызвало шум и свист в рядах стоящих напротив полков. Оттуда раздались крики «Долой!», «Сашка-самозванец», «Императрица, вернись!» и еще какие то. От Преображенского Полка отделилась группа офицеров и решительно направилась к трибуне. Им нужно было пройти метров двести. Но не случилось. На краю помоста стояло трое. Остальные оказались у них за спиной. Урусов, Император, и Бенкендорф. И все они включили фамильные умения. Урусов повесил на руку гигантский фйербол, вокруг монарха, поднявшись почти до неба, взвихрился воздушный смерч, а Бенкендорф превратился в сияющее электрическое облако.
Шум в рядах бунтовщиков стих мгновенно. А император еще и схватил воздушными плетями направлявшихся к трибуне офицеров, и по воздуху подтащил их почти вплотную к себе. И уронил на землю. Эстерхази, Трубецкой, Аненков, Лунин, Торсон, Батеньков.
А Император ЗАГОВОРИЛ. Нда. Маг воздуха все же. Его голос слышал, наверное, весь Краков.
В своей громовой речи Его Величетво заявил, что не потерпит бунта. И Лично уничтожит бунтовщиков. Полки натурально бухнулись на колени. Осознав, что их, как минимум обманули. Потому что ни Алексей Орлов, ни Ольга Вишневецкая не были выраженными магами. Так что парень на трибуне не мог быть никем, кроме как сыном императора Алексея. Который, в состоянии, в одиночку уничтожить все эти полки. А тут еще и маг — огневик, и маг электрик по бокам. Но, кто то все же попытался пальнуть. Даже не в монарха, а в его сторону.
Больше всего мне понравилсь, что император притащил стрелка воздушной плетью. За шкирку. И подвесил перед собой. Молодой подпоручк. Семеновец.
— Ты, Булатов — поедешь сегодня чистить нужники. Не надейся на почетную смерть, или суд. — сказал ему в лицо государь. — ты будешь нести свой позор до конца жизни. И швырнул его в сторону квалергардов, что уводили с площади Эстерхази и К.
Потом вернувшись к громовому голосу, Император сообщил полкам, что у них новое командование. Которое, вас сейчас и уведет в казармы. И я увидел отца, и еще группу офицеров, выехавших из дворца верхом. Но проехали они совсем немного. В толпе зрителей полыхнуло и закричали. Потом еще раз полыхнуло и я увидел светящийся луч, что направился в Императора. Но уткнувшийся в щит, что еще до появления монарха поставил Берг.
До места где это все происходил было метров триста. И видно было плохо. Но потом этот зеленоватый луч укротился, и рассек троих жандармов, что туда бежали. Напополам.
— Ну вот, и Харон — сказал я. Повернулся к стоящему рядом-флигель адъютанту Курасову, — Евгений, не одолжите плалаш? И вы, Юрий — добавил я, увидев такой же у стоящего чуть дальше Дурова. Побуду амбидекстером. Взял в руки палаши, и закрыл глаза. Запуская в себе эльфа. Кажется там серьезный парень.
— Берг, огороди площадку пятьдесят на пятьдесят. Чтоб за нее ничего не вылетело.
— Уже. Тебя пропустит. А так — высшая защита.
Я скинул пальто. Взял в обе руки по клинку, спрыгнул с трибуны, и, раскручивая палаши, пошел навстречу человеку, размахивающему джедайским световым мечом.
Глава 30
Марина Минина чувствовала, как сердце пухнет в груди, и хочется плакать. Этот идиот опять полез совершать подвиг. А о ней он подумал?! Скотина! Посмотрел на нее, подмигнул, и пошел. Находясь в свите Императрицы, бросаться к нему неприлично. Пришлось отвернуться, что бы он не видел, как у неё затряслись губы. А если его сейчас убьют?! Уже в который раз она подумала, что глядя на Сашку, ей хочется одновременно душить его, пока не посинеет, и целоваться с ним до головокружения.
Еще только поступив в Лицей, Марина сразу обратила на него внимание. Симпатичный и сильный парень, с мягкими движениями хищника, и хмурым, чуть растерянным лицом. И немногословностью, резко выделявшей его среди легкомысленных и болтливых однокашников. За все время обучения он был единственным, кто ни разу не сказал ей комплимента. Вспыхнувший было интерес, быстро угас, после рассказов о его безответной любви. И заявлений Грибовой, что та, которая только попробует — получит. Но глубоко в душе осталось ощущение чего-то надежного и настоящего. Оно не пропало после того как её просветили, что он сын обедневшего отставного военного, ушедшего из гвардии со скандалом. И что в связи с этим ему не сделать карьеры.
Да и родители, особенно отец, отзывались об Алексее Орлове очень уважительно. А мама, по секрету, рассказала, что в старшего Орлова были влюблены почти все её подруги.
Но блестящая череда ухажеров, и непрерывный легкий флирт, что составлял для большинства лицеистов суть и смысл всего обучения в Лицее, отодвинули младшего Орлова на задворки сознания.
Прошлой весной Марина повздорила с дедом. Тот без околичностей сказал, что ей пора замуж. И её жених — князь Эстерхази. Он имел разговор с дедом, и заявил о своих намерениях. Она не согласилась. Мельком виденный Эстерхази произвел на нее отталкивающее впечатление. О чем она и заявила деду. Добавив, что нужно присмотреться, нет ли у князя долгов. Дедушка впал в гнев, и пригрозил лишить наследства. Она согласилась остаться без наследства, и ушла, хлопнув дверью. Папа её отстоял. Как он потом сказал со смехом:
— Я всего лишь обменял твою поездку в Париж на отсутствие Эстерхази возле тебя. Ничего, дочь. Отдохнете с Катей на Украине, а в августе поедем вместе на море.
Случившийся на Украине кошмар, уже притупился в памяти. И она уже спокойно вспоминала, как её и Катю, словно вещь, передавали с рук на руки. Как думала покончить с собой, но мешала безграничная апатия, что охватила её. И маленькая Катя, которую нельзя было бросать одну.
Когда за дверью подвала, где их держали, раздался шум, она не среагировала. Было все равно, что происходит. Она совсем не удивилась, увидев Орлова. Измученная ужасом плена и неизвестности, Марина подумала, что череда уроков, что дает судьба —
