Из бездны вод - Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников (Сборник) - неизвестен Автор

Идем в ночь. В голове колонны американский эсминец "Бернадоу", за ним Кучеренко с флагманом и мы. К 20.00 наша колонна уже в океане с потушенными огнями. На "С-51" едва мерцает затемненный кильватерный огонек. Проходим плавучий маяк "Самбро-1". Волны его раскачивают, и он подает звуковые сигналы, будто натужно стонет, дыша простуженными легкими.

Над водой клубятся тяжелые свинцовые тучи. Время от времени припускает дождь или мокрый снег. Качает. Ритмично стучат работяги-дизели. 1942-й будем провожать, а 1943-й встречать в Атлантике. Из шести земных континентов Атлантика омывает пять. Грузопоток по этой акватории огромный, потому здесь и рыскает наибольшее число "U-ботов", немецких подлодок, встреча с которыми не сулит ничего хорошего. Путь наш проходит по высоким широтам, недалеко от льдов, где располагается центр низкого атмосферного давления, - значит, рядом бушуют ураганные штормы, а у нас и без того расшатан легкий корпус, меня это сильно тревожит.

За день до Нового года подморозило, и лодка обмерзла. Красиво, но опасно.

Миноносец потерял нас, а мы его. Встретились с ним в 10.00, а через пять часов прибыли в точку окончания эскортирования и распростились со своим провожатым, пожелав друг другу счастливого Нового года. "Бернандоу" повернул в Галифакс, а мы на восток - курс 76°. Видимость ухудшалась с каждым часом, и в полночь в густом тумане мы потеряли флагмана. Трипольский рассчитывал ночь пройти шестнадцатиузловой скоростью, а с рассветом погрузиться и "тянуть" три узла столько, насколько хватит емкости моей аккумуляторной батареи. Нам нужно было точно знать ее возможности на случай, если в Англии аккумуляторы для нас еще не готовы.

Но туман сгустился, и от наших планов осталось одно "алеканье" в микрофон по УКВ. Вскоре Александр Владимирович дал мне указание провести испытания самому, разрешил закрыть радиовахту внутридивизионной ближней связи и пожелал счастливого плавания.

Обледенение прекратилось. О водах, которыми мы шли, слыла недобрая слава. На планете не так уж много таких вот неприятных для моряков мест. Океан здесь всегда бурлив, видимость плохая: тут встречаются тепло Гольфстрима со студеными водами Лабрадора. Поэтому туманы в этом районе особенно густы. И будто нарочно к скалистым берегам мыса Рейс течения выносят айсберги.

Катастрофы у побережья острова Ньюфаундленд настолько часты, что на прибрежных скалах дежурят спасатели - профессионалы и добровольцы из местных поморов. Они зорко следят за движением судов, предупреждая об опасности зажженными факелами, спасая моряков и рыбаков с тонущих кораблей, рискуя собственной жизнью. В помощь себе ньюфаундлендцы вывели специальную породу собак, они вытаскивают тонущих людей из воды и даже помогают хозяевам тащить сети с моря на берег.

Туман меня не удивил, я его ждал. А вот ослабление волны и ветра - не иначе как затишье перед бурей. Зимой над северной Атлантикой постоянно бушуют штормы, а эта зима выдалась особенно суровой: и вдруг- почти штиль.

На мысе Рейс давно уже построен мощный световой маяк и одна из первых в мире морских радиостанций. Охраняя мореплавателей, маяк освещает бушующий океан, а его радисты прослушивают тревожный эфир. Именно отсюда с маяка Рейс мир узнал о катастрофе крупнейшего пассажирского лайнера своего времени "Титаника", потрясшей все человечество. Операторы Рейса держали связь с начальником судовой рации Джоном Филиппсом с момента столкновения с айсбергом до трагической гибели парохода.

Наступил последний день тяжелого для страны 1942 года, и нам в западное полушарие он принес большую радость. Радисты приняли сводку Совинформбюро. Да какую!

На Котельническом направлении разгромлена и перестала существовать 4-я румынская армия, немецкий 57-й танковый корпус понес большие потери и окружен нашими войсками. На юго-западном направлении разбита 8-я итальянская армия из пяти дивизий и трех бригад, а также две немецкие и четыре румынские дивизии. Взято в плен более шестидесяти тысяч солдат и офицеров противника, захвачены большие трофеи.

Вот это новогодний подарок! Сводка отодвинула все на задний план. Начавшуюся довольно сильную качку никто, кроме офицера связи мистера Шриро, прикомандированного к нам, не замечал. Шриро лежал на койке во втором отсеке, чертыхался и "отдал концы" в подставленное ведро.

Стрелка барометра уходила вниз, и ничего хорошего мы уже не ждали. В 06 часов 30 минут я отдал приказ о срочном погружении, и через полминуты мы были под водой. А еще через четверть часа, точно на параллели мыса Рейс, на глубине 65 метров мы застряли между мачтой и трубой затонувшего корабля.

Вначале мы подумали, что это подводная скала или металлическая противолодочная сеть. Остановив электромотор, мы убедились в своей ошибке. Судя по крену, дифференту, скрежету металла о металл, носовая часть лодки прижалась к одной мачте, а корма к другой. Могла быть и не мачта, а дымовая труба, мостик или грузовые стрелы. Но это дело не меняло. "Утопленник" задал нам работы на два часа. Лейтенант Шриро, забыв о недавней морской болезни, прибежал в центральный пост и начал "допрос":

- В чем дело, господин капитан? Что случилось?

- Сам точно не знаю. Кракен, кальмар или осьминог захватили нас своими щупальцами и пока не пускают.

- А что такое кракен или кальмар?

Пока ему объясняли разницу между морскими монстрами, мы пытались освободиться от их крепких объятий, болтаясь в 65 метрах от поверхности океана и в 25 от его дна. Слушать под водой скрежет металла о металл очень неприятно, там за бортом что-то ломалось, но видеть через сталь прочного корпуса мы не могли. Когда я решился дать двумя электромоторами полный назад - лодка задрожала, затряслась... Вдруг раздался шум и грохот, совсем как при валке деревьев в лесу, только железных. Мы сломали и свалили на себя мачту или трубу. Во всяком случае, то, что упало, оставило метки на краске наружных бортов и палубе, оборвало радиоантенны... Но главное - мы вырвались, не поломав ни винтов, ни рулей.

Два часа, проведенные в объятиях "ньюфаундлендского чудовища", натянули нервы до предела.

С каким кораблем мы столкнулись на дне океана, для нас навсегда останется тайной. Под чьим флагом он плавал, когда и отчего затонул, какой груз и куда вез, кто им командовал и какова судьба экипажа? Ничего этого мы не узнаем. Война с каждым днем увеличивает состав "придонного флота".

До обеда занимались тренировками и учениями, конечно, возбужденные приключениями в "мачтовом лесу". А после обеда была объявлена большая приборка, чтобы Новому году не оставлять в отсеках старой грязи. Тут-то и выяснилось, что мы "протабанили", не захватив из Галифакса елки. Я с претензией к Богачеву: