Тайные учения Тибета (сборник) - Александра Давид-Неэль

Если лама сочтет его способным на большее, он наметит для него программу духовного развития. Тибетцы резюмируют такую программу тремя словами, обозначающими ее этапы:

Тава — смотреть, изучать;

Гомпа — думать, размышлять;

Тщиспа — завершение и результат двух предыдущих упражнений.

Другой, менее распространенный вариант повторяет то же самое, но в слегка измененной форме:

Тене — искать значение, смысл всего сущего;

Лаб — изучать то и другое во всех подробностях;

Гом — думать, размышлять о том, что открыто;

Тогс — понимать.

Чтобы ученик имел возможность спокойно предаться размышлениям и другим упражнениям программы, лама приказывает ему затвориться в цхам.

Необходимо сообщить некоторые подробности об этой практике, так как она играет важную роль в религиозной жизни Тибета. Прежде всего следует отметить, что очень многие прибегают к этому виду уединения из побуждений далеко не таких возвышенных, как только что перечисленные. Это можно видеть из нижеследующего.

Значение слова «цхам» — барьер, граница, демаркационная линия. На религиозном языке «цхам» означает — уединяться, окружать себя непреодолимым барьером. Ограда эта бывает разная. Для великих мистиков она считается исключительно духовной, и вокруг них нет надобности воздвигать какой-нибудь материальный барьер.

Существует много разновидностей цхам (затворничества), причем каждая из них имеет еще несколько вариантов. Начиная с самого мягкого вида заточения и кончая самым суровым, мы наблюдаем следующие его формы.

Лама или даже просто благочестивый мирянин запирается в своей комнате или в своем жилище. Он или совсем не выходит, или выходит только для совершения благочестивого дела: например, чтобы обойти один или несколько раз вокруг какого-нибудь храма.

В зависимости от принятого им устава, цхам-па дозволяется иметь краткие беседы с членами семьи (если он мирянин или состоящий в браке лама), со своими слугами или некоторыми редкими посетителями, если, в соответствии с обетом, он имеет право им показываться и их видеть. Часто затворнику запрещают видеть кого бы то ни было, за исключением слуг, и во время визита гость, не входя в комнату, занимаемую цхам-па, разговаривает с ним из-за занавески, так что они друг друга не видят.

Переходим к более суровому виду затворничества. Одним цхам-па разрешено видеть только своего слугу, другие дают обет молчания и сообщают слуге распоряжения письменно. Некоторые цхам-па отказываются видеть окружающий пейзаж или вообще что бы то ни было, за исключением неба, и завешивают часть окна. Затворники, подчиняющиеся еще более строгому режиму, завешивают все окна, чтобы не видеть неба: дневной свет проникает к ним через занавес или натянутую на амбразуру бумагу.

Цхам-па следующей категории не видится и не сообщается ни с кем. В этом случае еда затворника и все, что ему может потребоваться, оставляются в соседней комнате. Слуга, удаляясь, дает сигнал о своем уходе, и цхам-па тогда идет есть, пить и берет принесенный ему предмет и затем дает знать тоже сигналом, что вернулся в свою комнату. Иногда он уносит оставленную ему пищу к себе. Такие цхам-па тоже отдают приказания письменно или же вообще не позволяют себе о чем-либо просить, и тогда, что бы им ни понадобилось, они ничего потребовать не могут. Если им забывают принести еду, они вынуждены поститься.

Домашний цхам обычно не слишком затягивается, в особенности когда режим затворничества суров. Максимальная длительность такого затворничества не превышает года. Чаще всего речь идет о трех месяцах, месяце, а иногда только о нескольких днях. Миряне вообще редко проводят в уединении больше одного месяца.

Более строгому затворничеству не подходит обычное жилище цхам-па, где, несмотря на все предосторожности, шум и движение занятых мирскими делами людей проникают через слишком тонкий «барьер» закрытой двери.

Монастыри строят домики, специально предназначенные для этой цели. Есть разные типы подобных домиков. Иногда затворник может созерцать окружающий пейзаж через окно, между тем как другие жилища обнесены стенами, загораживающими вид на весь внешний мир. Стены образуют дворик, и цхам-па, не видя ничего за пределами дворика и оставаясь, в свою очередь, невидимым, может прогуливаться и сидеть на свежем воздухе.

Слуга цхам-па часто живет на кухне домика, видит своего хозяина и говорит с ним. В других случаях он живет отдельно в хижине за пределами цхам, не видится с затворником и никогда с ним не разговаривает. В стене цхам-кханга делается двойное окошечко, и цхам-па получает пищу через форточку. Как правило, он ограничивается одной трапезой, но чай подается несколько раз в день.

Специальными жилищами пользуются только монахи. Они часто живут там по нескольку лет подряд. Классический срок — три года и три месяца. Многие повторяют этот срок на протяжении своей жизни несколько раз, а некоторые заключают себя в цхам до самой смерти.

Существует затворничество еще более суровое — заточение в абсолютной темноте.

Медитация во мраке практикуется в Индии и в большинстве буддийских стран. Бирманцы строят для этой цели специальные помещения; во время моего пребывания в горах Сагхэн я видела разные варианты таких келий. Но монахи проводят в них только несколько часов. В Тибете, напротив, есть люди, живущие во мраке многие годы, и даже замурованные в этих могилах по доброй воле на всю жизнь.

Некоторые из специальных цхам-кхангов только плохо освещены и вентилируются естественным образом. Но часто, когда желательна полная темнота, затворник выбирает себе жилищем пещеру или же строит под землей келью-землянку, куда воздух подается по трубам, устроенным таким образом, что света они пропускать не могут.

Когда затворничество подходит к концу, цхам-па привыкает к свету постепенно. Чем длительнее было затворничество, тем медленнее допускается свет в его жилище. Эта операция обычно — но необязательно — выполняется самим затворником, и на нее иногда уходят многие месяцы. Сперва в перегородке цхам-кханга проделывается отверстие величиной с булавочную головку, и эту дырочку мало-помалу увеличивают до размеров маленького окна.

Название цхам-кханг относится, главным образом, к домикам, построенным по соседству с монастырем. Когда они стоят в пустынной местности в горах, они называются рите. Путешествующим по пересеченной местности — что, впрочем, в Тибете случается редко, — время от времени попадаются маленькие колонии рите-па (обитателей рите, отшельников). Их крошечные жилища разбросаны среди лесов или лепятся по каменистым откосам. Рите никогда не строят в долине. Он всегда, точно отдыхающая птица, цепляется за откос высоко над горной бездной. Выбор места для его постройки подчиняется особым законам. Основные правила сооружения рите выражены в двух строчках тибетских стихов: